Неизбежная могила (ЛП) - Джоан Роулинг

— М-М-М-Мазу, если я не-не пойду с н-ни…

— Когда она тебе это сказала?

— В-в-вчера, но, если я буду наполнена, м-м-может быть, она н-не будет м-м-м…

— О боже, — сказал Уилл, и Робин никогда не слышала сказанных с таким отчаянием слов.

Воцарилась тишина, послышались слабые звуки движения.

«Пожалуйста, не занимайтесь сексом, — подумала Робин, плотно закрыв глаза и лежа среди крапивы. — Пожалуйста, пожалуйста, не надо».

— Или мы м-м-м-могли бы сд-сде-сделать то, что сделал Кевин, — в голосе Линь звенели слезы.

— Ты спятила? — резко отреагировал Уилл. — Будем прокляты навеки, уничтожим наши души?

— Я н-не оставлю Цинь! — закричала Линь. И снова Уилл лихорадочно уговаривал ее замолчать. Снова наступило затишье, и Робин показалось, что она слышит скорее успокаивающие, чем страстные поцелуи.

Ей следовало предвидеть, что кто-то еще, кроме сотрудников детективного агентства «Страйк и Эллакотт», может знать о «слепой зоне» камер и удобном прикрытии леса. Теперь ее собственное безопасное возвращение в общежитие зависело от того, что пара решит делать дальше. Мысль о том, что один из них может подойти ближе к месту, где она лежала, внушала ей ужас. Если проедет еще одна машина, ее огни, несомненно, сделают заметным ярко-оранжевый спортивный костюм Робин. Ей оставалось только замереть, свернувшись калачиком среди крапивы. Если она все-таки благополучно выберется из леса, ей придется беспокоиться о том, как она объяснит пятна грязи и травы на своем чистом спортивном костюме.

— Ты не можешь сказать Мазу, что у тебя что-то болит? Что за штука у тебя была в прошлый раз?

— Цистит, — всхлипнула Линь. — Она н-не поверит м-м-мне.

— Хорошо, – сказал Уилл, – тогда… тогда… тебе придется притвориться, что ты больна чем-то другим. Попроси встречи с доктором Чжоу.

— Н-н-но мне придется в конце концов выздороветь — я не могу оставить Цинь! — снова завопила девушка, и Уилл, теперь явно напуганный, сказал:

— Ради бога, не кричи!

— По-почему бы тебе просто меня снова не наполнить?

— Я не могу, ты не понимаешь, я не могу…

— Ты ст-струсил!

Робин услышала быстро удаляющиеся шаги и была уверена, что девушка убегает, а Уилл последовал за ней, потому что, когда он снова заговорил, его голос был слышен уже издалека.

— Линь…

— Если ты не собираешься м-м-меня наполнить…

Голоса стали неразличимы. Робин продолжала лежать в своем укрытии с колотящимся сердцем, напрягая слух, пытаясь услышать, что происходит. Пара все еще спорила, но она уже не могла разобрать, о чем они говорят. Сколько времени она лежала и слушала, она не знала. Мимо пронеслась еще одна машина. Наконец, голоса и шаги стихли.

Робин пролежала так еще минут пять, боясь, что пара вернется, а потом осторожно села.

Записка Страйка все еще была скомкана в ее руке. Она сделала несколько глубоких вдохов, затем снова включила фонарик, разгладила письмо и прочитала его.

«Надеюсь, у тебя там все идет хорошо. Дэв спрячет записку и будет находиться поблизости до субботы, проверяя камень, пока ты не напишешь ответ. Если ответа не будет, увидимся в воскресенье.

Я встречался с Эбигейл Гловер, дочерью Джонатана Уэйса. Очень интересный разговор. Она утверждает, что Дайю была дочерью не Уэйса, а Александра Грейвса. Якобы, перед ее смертью между Уэйсами и родителями Грейвса шла борьба за опеку над девочкой. Эбигейл была свидетелем и участником множества насильственных действий, а после того, как Дайю утонула, Эбигейл закрыли в свинарнике на трое суток голышом, но, к сожалению, она не хочет давать показания.

Во вторник я встречаюсь с родителями Александра Грейвса. Я дам тебе знать, как все пройдет.

Все еще пытаюсь найти Шерри Гиттинс, девушку, которая повезла Дайю купаться. Я изучал обстоятельства смерти Дайю, и у меня есть вопросы. Любая информация, которую ты сможешь найти, будет полезна.

Возможно, мы также нашли способ убедить Джордана Рини поговорить со мной — у Штыря есть приятели в этой тюрьме.

Меня беспокоит Литтлджон. Он не сказал мне, что работал на Паттерсона в течение трех месяцев, прежде чем перейти к нам. Пытаюсь найти ему замену.

Фрэнки остаются фриками и, возможно, планируют похищение.

Береги себя. Если захочешь выйти, только скажи. Если понадобится, мы вломимся туда силой.

Целую, С.»

Робин не знала, почему записка вызвала у нее столько чувств, но слеза упала на бумагу. Связь с внешней жизнью подействовала на нее как лекарство, укрепив ее, а предложение вломиться силой и это «Целую» перед инициалами Страйка показались ей объятиями.

Теперь она достала ручку, положила небольшую стопку бумаги на колено и начала писать, неуклюже держа фонарь в левой руке.

«Все идет хорошо. Сегодня вечером я присоединилась к церкви. Полностью окунулась в бассейн в храме.

Уилл Эденсор здесь, и я только что подслушала разговор между ним и Линь, дочерью Дейрдре Доэрти. Она умоляла его снова “наполнить” ее, чтобы избежать необходимости спать с “ним”. Неизвестно, кто такой “он”. Линь даже предложила сбежать, но Уилл, похоже, окончательно “уверовал” и говорит, что это обернется проклятием. Я не до конца уверена, но если она уже родила здесь, то это может быть ребенок Уилла. Если это так, то она наверняка была несовершеннолетней, когда рожала, потому что она и сейчас не выглядит очень взрослой.

Насилия пока не замечено, а вот лишения сна и еды — сколько хочешь.

Сегодня вечером я видела, как дух Дайю материализовался из ниоткуда, двигался и махал всем нам рукой. Ее вызвал Джонатан У. Не знаю, как это было сделано, но должна сказать, что выглядело эффектно и, думаю, убедило почти всех».

Робин сделала паузу, пытаясь вспомнить что-нибудь еще, что могло бы показаться Страйку важным. Она дрожала от холода и так устала, что едва могла соображать.

«Думаю, это все, что могу написать, жаль, что больше ничего нет. Надеюсь, теперь, когда я стала настоящим членом церкви, я смогу увидеть ее худшую сторону.

Избавиться от Литтлджона при возможности это хорошая идея.

Целую, Робин»

Она сложила записку, положила ее в бутафорский камень и вернула его на прежнее место. Затем с тяжелым сердцем она разорвала записку Страйка на мелкие кусочки и начала пробираться сквозь деревья к расположенной вдалеке ферме, разбрасывая обрывки записки по разным участкам зарослей крапивы.

Однако она так устала, что потеряла ориентацию в пространстве. Вскоре она оказалась в густом лесу, и даже точно не помнила, как прошла через него. Робин снова ощутила панику. Наконец она пробралась между двумя стволами, опутанными вьюнами, сделала