Прикосновение полуночи - Лорел Гамильтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он придвинулся ближе, сжав мне плечи коленями. В этой позе я отдавала контроль мужчине. Но Гален глядел на меня, и его глаза заполнялись той темнотой, какая появляется только в интимнейшие моменты, а сам он подавался ко мне... Мне пришлось отвести голову назад, чтобы вдохнуть.
– Ты знаешь, чего я хочу, – сказала я.
Он покачал головой.
Я провела руками по его ягодицам.
– Никка изольется в меня, а потом я прикосновением верну его в готовность. Он послужит этой ночью и мне, и Бидди. Почему тебе не испытать два оргазма за ночь?
– Я обычно так и делаю.
– Давай один раз так, а потом – как ты захочешь? Ну пожалуйста, Гален!
– Я бы полмира отдал за то, чтобы женщина так меня просила, – сказал Китто. – Не отвергай этого дара.
Я на Китто не смотрела, для меня сейчас существовал только Гален.
А он все так же смотрел на меня.
– Пожалуйста, – повторила я.
Гален снова придвинулся.
– Принцесса не должна умолять, – последнее, что я расслышала перед тем, как предаться давно желанному наслаждению.
Глава 32
Внизу скапливалась теплая тяжесть. Никка остановился. Он почти не двигался, только изредка я ощущала быстрые прикосновения – достаточно, чтобы возбуждение не ослабевало, но и близко не то, что было нужно для оргазма. В других обстоятельствах это раздражало бы, но сейчас лишь позволяло мне сосредоточиться на ощущении Галена, ощущении, в котором прежде мне было отказано. А Гален сдерживался. Он не давался мне целиком, даже наполовину не давался.
Сдавленным голосом, выдававшим напряжение, которого ему стоил этот зачем-то удерживаемый контроль, он сказал:
– Никка, почему ты остановился?
– Решил дать вам насладиться друг другом, не слишком отвлекаясь на меня. Хотя, судя по тому, что она делала с Шалфеем и Мистралем, ты слишком осторожничаешь.
– Я не хочу сделать ей больно.
В том-то и дело. Я сумела высвободить руки и толкнула его.
– Я хочу чувствовать тебя, Гален, всего тебя.
– Но тебе ведь будет больно?
Никка лег щекой мне на ногу и сказал:
– Ты же был в том коридоре. Ты видел ее с Мистралем.
Гален кивнул.
– Видел, – буркнул он, плечи слегка сгорбились.
Я провела пальцами по его груди, по животу.
– В чем дело? – спросила я.
– Мне не нравится причинять кому-то боль.
– Тебе и не нужно причинять мне боль, просто доверься мне целиком.
Он сделал большие глаза.
– Гален, время уходит, ты это понимаешь? Дойл с Холодом уже решили, что кольцо выбрало для меня Мистраля.
Гален был поражен. Словно я ударила его холодным железом в самое уязвимое место.
– Я не думаю, что они правы, но я не знаю наверняка. Никто из нас не знает. Так что я хочу тебя, пока ты мой. Как же ты не понимаешь?
Он опустил глаза.
– Если тебе так нравится то, чем ты занималась с Мистралем, зачем тебе я?
– Мне не все время хочется жесткого секса. Иногда я хочу нежности, Гален. Иногда я хочу заниматься любовью, а не трахаться.
– Но в другие ночи ты хочешь трахаться, – сказал он, – а я практически всегда предпочитаю заниматься любовью.
– Не могу поспорить, – улыбнулась я.
Он попытался сохранить серьезность, но тоже не удержался от улыбки.
– Не то что я назвал бы трахом то, чем вы занимались с Мистралем...
– Но это и было трахом. Секс зависит от партнера, Гален. Ритм определяют все, кто в нем участвует. – Я протянула к нему руку: – Иди ко мне.
Он покачал головой.
– Если я сделаю это сейчас, я не смогу повторить, когда Никка наконец в тебя войдет.
– Я могу снова тебя возбудить, почти не тратя магии.
– Ну да... Но когда ты это делаешь так скоро, это больновато.
– Ты мне не говорил...
Я посмотрела на Никку, притихшего у меня в ногах. Похоже, я была ему нужна сейчас скорее в качестве подушки, чем сексуального партнера.
– Правда, что ли? То есть правда больно?
– Я до недавнего времени почти всегда делил тебя с Рисом, так что для нас обоих перерывы были подлиннее. И больно не было. Но если без перерыва, то могло быть.
– Дойл и Холод ни разу не жаловались...
– Наверное, для них боль приятней в постели, чем для меня или Галена.
Я задумалась на секунду.
– Может быть.
– Ты хочешь меня таким способом, потому что не желаешь видеть меня своим королем? – тихо спросил Гален.
Я возмутилась было, а потом задумалась. Я не потому этого хотела, но последнее утверждение было правдой – или стало ею совсем недавно.
– Я хочу тебя так просто потому, что я тебя хочу, – сказала я.
– Я видел, как она занималась этим и с другим, не только с Мистралем. Ей это нравится, я бы сказал, – заявил Никка.
– С Шалфеем, ты имеешь в виду? – невесело спросил Гален. На лице у него, как всегда, были написаны все эмоции.
– Да, – подтвердила я, не зная, как его утешить. Так долго дуться было не в обычае Галена. Такое было прерогативой Холода.
– Шалфей, – протянул он, – еще один, кто не должен стать королем.
Я вздохнула.
– Мы могли бы провести ночь экстаза, а ты все портишь дурацкими вопросами. Это на тебя не похоже.
– Да, это больше похоже на Холода.
Он произнес вслух мои мысли. Сегодня это удалось ему не в первый раз.
– Ты жалуешься на перепады его настроения, но любишь его все больше. Может, тебе нравятся сложности с мужчинами?
Я не знала, что на это сказать. Почему влюбляешься в этого мужчину, а не в другого? Почему чье-то прикосновение бросает тебя в сладкую дрожь, а другое оставляет совершенно равнодушной? Тайна, загадка. Но я все же могла ответить ему чистой правдой:
– Я люблю тебя, Гален.
Он молча на меня смотрел.
– Может, я чуточку забыла, как сильно я тебя люблю, но сегодня... когда я увидела, как ты лежишь там...
Голос прервался, и мне пришлось зажмуриться, чтобы отогнать видение Галена в луже крови.
Никка погладил меня по ноге – чтобы успокоить, а не возбудить.
– Когда я увидела тебя в том коридоре, я думала, что умру от горя. Никогда больше не видеть твоей улыбки... – В глазах щипало, и я не знала, станет мне легче, если я заплачу, или наоборот.
Он прикоснулся к моей щеке, и я знала, что это он, даже не открывая глаз. Теплая, нежная ладонь. Я легла в нее щекой. И остро припомнила, как точно так же легла в ладонь Дойла несколькими часами раньше. Гален тогда подвел меня, не понял, почему я расплакалась из-за предательства Джиллета. Но отдать Галена другой женщине, на ночи нежной любви – это одно; отдать его могиле – совсем другое. Такого мне не перенести.
Я открыла глаза и посмотрела ему в лицо. В эти зеленые-зеленые глаза.
– Ты плачешь, – с удивлением сказал он.
– Не совсем, – попыталась улыбнуться я, но голос был полон слез. Мне пришлось сглотнуть, чтобы продолжить. – Наверное, я отдалилась от тебя. Я этого не хотела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});