Дети Великой Реки - Грегори Киз

— Как Изменчивому, — заметил Перкар.

— Это не самый лучший пример.

— Когда-то я мечтал убить его, — сказал Перкар. — Но сейчас будет достаточно, если я смогу ему досадить. Ему зачем-то нужно, чтобы я пришел в Нол. Что ж, я иду туда. Но когда я окажусь там, я сам буду решать, как поступить.

— Прав Нгангата: ты всего опаснее, когда начинаешь думать.

— Возможно. Мне безразлично, кого я убью в Ноле. У меня там ни родных, ни друзей.

— С тобой там буду я, — напомнил ему Харка.

Перкар с усилием подавил улыбку: меч в качестве друга — не слишком ли зловеще?

— Если ты умрешь, — сказал Перкар, — то я погибну наверняка. Но не это меня заботит. В Ноле я хочу убить того, кого Изменчивый желает оставить в живых.

— Проще сказать, чем сделать.

— Почему же? Убил же я два дня назад этих разбойников — и совсем не чувствую за собой вины.

Перкар с удивлением заметил, что, хоть он и покривил несколько душой, слова его были почти правдой.

— Я имел в виду другое, — сказал Харка. — Как ты узнаешь, чего хочет Река?

Перкар доел рыбу и встал.

— Девочка, которая позвала меня. Наверное, она одна из Рожденных Водой. Наверное, она хочет, чтобы я спас ее от какой-то опасности. Но я не стану ее спасать.

— А если наоборот: Река не хочет, чтобы ты ее спас, а девочка хочет спастись?

— Посмотрим. Доберемся — и там все увидим. Мне бы хотелось, Харка, чтобы ты держал при себе свои сомнения. Я сам выбираю, что делать, а Река меня к этому принуждала. Сейчас захочу — и домой вернусь, или буду жить с менгами, а может, стану рыбаком. Отныне я сам властен над своей судьбой.

— Будем надеяться, — ответил Харка, — что слова твои — иносказание, а не пророчество.

Перкар усмехнулся.

— Мне все равно! — крикнул он и взмахнул мечом над головой, прежде чем сунуть его в ножны.

В город он пришел незадолго до сумерек, в своих странных снах он обучился чужому языку, но к великолепию города так и не привык. Городские стены были шире, чем любое человеческое жилище, когда-либо виденное Перкаром, и чуть ли не в сто раз огромнее самой большой дамакуты. Сложены они были не из дерева, а из камня, и нагромождать эти валуны представлялось Перкару трудом еще более грандиозным, чем даже прокладывать искусственные потоки. Но когда он подошел поближе, обнаружилось, что город вовсе не так велик, как ему почудилось издали, и стены, как бы ни были высоки и толсты, приемлемых размеров. Тем не менее город не казался менее великолепным, в нем было нечто непостижимое. Теперь-то он начал понимать, почему эти люди называют его «варваром». В сравнении с этими строениями дамакута его отца почти не отличалась от примитивных построек альвов. Но это не повергло Перкара в уныние. Теперь, как никогда, ему стало ясно, что какие бы грандиозные постройки ни возводили люди, они не добавят им ни смелости, ни достоинства и благородства. Он не знал никого другого, кто встретил бы смерть достойнее, чем Копательница и ее сородичи.

Сторожка у ворот представляла собой беленое приземистое здание, размером с конюшню отца Перкара. Перкару даже интересно стало, сколько же стражников помещается там. К нему навстречу вышли только двое и принялись разглядывать его так, как будто перед ними были какие-то водоросли, вынесенные на берег Рекой. Хотя, конечно, примерно так оно и было.

— Этот ножичек должен оставаться в чехле, понятно? — медленно произнес один стражник, опасаясь, что Перкар может не разобрать слов. — А если ты находишься поблизости от Великого храма, или возле любого из храмов, или на одной из четырех улиц, окружающих дворец, тогда отстегиваешь его вовсе. Если только тебя не наняла в охранники какая-нибудь особа королевского рода.

— Я понял, — ответил Перкар. — Я как раз ищу работу для своего меча. Не подскажете ли вы мне, где я мог бы встретиться с вербовщиком?

Второй стражник изумленно уставился на него:

— Экий ты варвар! Никогда прежде, наверное, не бывал в городах?

— Нет, — признался Перкар.

— Послушай моего совета. Найди себе работу на пристани, если нуждаешься в деньгах. Это хорошая, честная работа. Знатные редко нанимают чужеземных телохранителей, и если это случится, то скажется на твоем дальнейшем благополучии — надеюсь, ты меня понимаешь…

— Не уверен, — сказал Перкар.

— А жаль, — сказал первый, улыбнувшись не вполне искренне. — Мы тебе дали неплохой совет.

Перкар слегка пожал плечами; его раздражала грубость стражников, и все же город настолько ошеломлял его, что трудно было оскорбиться всерьез.

— Иди к пристани, что находится в Южном городе, — продолжал второй стражник, — если ты хочешь стать наемным воином, вербовщиков надо искать там.

Перкар вошел в массивные ворота — и оторопел. Первым его побуждением было — вернуться и подумать, что предпринять. Да как можно спокойно жить в таком столпотворении?

Люди сновали повсюду, как муравьи, облепившие кусок мяса. Они скапливались в кучки или сновали туда-сюда, окликали друг друга и разговаривали, как казалось, все одновременно. Сразу за воротами находилась небольшая, мощенная булыжником площадь, по обеим сторонам которой здания жались так тесно, что она напоминала овраг с отвесными стенами. Выйти отсюда, помимо городских ворот, можно было только по узким, как щели, тропам, которые были проложены между домами и тоже вымощены булыжником. Мощенные булыжником тропы? Перкар вновь почувствовал себя неуютно перед развертывавшимся перед ним величием Нола.

Люди глазели на него — грубо и открыто. Иные, в особенности дети, показывали на него пальцем и смеялись. Перкар угрюмо нахмурился. Конечно же он был тут чужаком, хотя все были одеты почти так же, как он, но их одежды были значительно ярче, да и кожа гораздо темнее.

Перкар не знал, какую из мощеных троп ему следует выбрать, и потому пошел по самой широкой: она вела на юго-восток, а стражник советовал ему идти в Южный город.

На улице, несмотря на поздний час, было многолюдно; ночь наступает в городе быстро — как в ущелье в верховьях реки. Здания, мимо которых проходил Перкар, были высокими — раза в четыре или пять выше него. Над ним нависали балконы, и на них стояли или сидели люди. Все они пристально глядели, как он проходит мимо, и Перкар сначала подумал, что все это стражники, но большинство из них были женщины, и довольно немолодые. Тогда Перкар догадался — хотя мысль эта поразила его своей странностью, что люди живут в этих домах, напоминающих скалы, приспособив, возможно, верхние помещения под склады сена или зерна.

Небо темнело, и улица напоминала теперь не ущелье, а коридор пещеры в горах. Небо все еще оставалось голубовато-серым, с серебристо-алым отливом, но улицы заполнили дым и тени. У дверей чадили вдетые в кольца факелы, и драконьи глаза масляных ламп мерцали вокруг, выхватывая из тьмы то часть одежды, то руку, сжимающую кольцо фонаря. Душный туман горящего дерева, масла, дегтя, запахи человеческих тел, незнакомой стряпни и многие другие — непривычные и странные запахи, казалось, наводнили город.