Африка грёз и действительности (Том 1) - Иржи Ганзелка

На самих торжествах, которые продолжаются до ночи и связаны с характерными национальными танцами и обрядами, европейцам нельзя присутствовать. Судан лишь приоткрыл нам свое новое, незнакомое лицо.

Придет ли новый Махди?

В омдурманском халифском музее рядом с дневником Гордона, описывающим период его пребывания в Китае, ультимативным письмом халифа Абдаллаха английской королеве Виктории и неограниченным выбором суданского оружия вы увидите рельефную карту окрестностей Омдурмана. Карту тех мест, где в утренние часы 2 сентября 1898 года развиралась историческая битва, положившая конец правлению дервишей и фанатичному сопротивлению Судана и давшая начало суданскому кондоминиуму под англо-египетским управлением.

Битва бушевала лишь три с половиной часа, но за это короткое время пало свыше 10 тысяч дервишей, а 5 тысяч было взято в плен. Англичане и египтяне потеряли 49 человек.

Одним из офицеров кавалерийского полка и военным корреспондентом, посылавшим сообщения о суданском походе, был не кто иной, как Уинстон Черчилль, английский премьер-министр в период второй мировой войны. Тот самый Черчилль, который за год перед этим участвовал в качестве английского офицера в «карательной» экспедиции против мятежных индусов, который перед Пешаварским перевалом жег урожаи, уничтожал оросительные сооружения, засыпал колодцы и разрушал дома восставших индийских племен и который год спустя воевал против буров в Южно-Африканском Союзе. Тот самый Черчилль, через всю жизнь которого, с ранней молодости и до глубокой старости, тянется непрерывный ряд военных авантюр или подготовки к ним, который и поныне считает весь мир ареной, где люди — это лишь пушечное мясо, пешки, расставляемые на шахматной доске для защиты или нападения на английского короля. Мы видели номера английских газет с репортажами Черчилля. А рядом лежала его толстая книга «The River War»,[72] последняя страница которой поставила точку на надеждах фанатичных борцов за свободу Судана.

В ноябре 1947 года в окрестностях Хартума вспыхнули серьезные волнения, направленные против суданского правительства. Свыше 30 тысяч сторонников партии Хизб-аль-Умма вышли на улицы Хартума. Однако накопившееся недовольство в конце концов вылилось в столкновение между членами двух самых сильных политических партий: Хизб-аль-Умма и аль-Ашикка, — в результате которого было восемь убитых и несколько раненых. От многих людей и даже от сторонников партии Хизб-аль-Умма мы слышали, что суданцы «не чувствуют ненависти к англичанам». Они якобы не удовлетворены правительством. «Они хорошо видят результаты стремлений Англии в области культуры и цивилизации и поэтому уважают её». Они якобы приветствуют постепенную суданизацию, замену английских административных чиновников суданцами, и лишь не согласны с медленными темпами, которыми она осуществляется.

А некоторые члены партии Хизб-аль-Умма утверждали, что если бы дело действительно дошло до устранения англо-египетского влияния, то это наверняка привело бы к кровавым схваткам между сторонниками партий Хизб-аль-Умма и аль-Ашикка.

Именно это и проповедует Великобритания, как и другие колониальные державы, стремящиеся затормозить неудержимое развитие колониальных и полуколониальных стран, если его уже нельзя остановить. Англичане искусственно разжигают вражду между обеими сильнейшими суданскими партиями, возбуждая в них одновременно эгоизм, чтобы доказать необходимость выполнения третейских функций и сохранения британского господства в Судане.

В руководстве обеих партий слишком много людей, у которых руки связаны соглашениями с англичанами и египтянами. Передовые суданцы видят это и знают, что ни та, ни другая партия не приведут страну к действительному освобождению. Эти люди хорошо понимают цель мелких уступок англичан. Они видят, что благодаря таким уступкам англичане могут поддерживать относительное спокойствие в Северном Судане и беспрепятственно продолжать беззастенчивое разграбление богатств Южного Судана. Они могут покупать на юге кунжутное семя по 15 фунтов за тонну и продавать по 75, сохранять «государственную монополию» на закупку всех сельскохозяйственных продуктов в Южном Судане и карать каждого, кто попытается обойти агентов государственных, то есть английских, заготовительных компаний.

Как раз во время нашего пребывания в стране передовые суданцы готовились к решительному шагу. Они намеревались либо привлечь на свою сторону большинство партии аль-Ашикка — Национальный фронт — и направить в дальнейшем ее политику на полное освобождение Судана и его народа, или же организовать третью, республиканскую партию, которая выполнила бы эту задачу, борясь против двух старых партий и решительно отказавшись от реакционных планов, согласно которым английского короля в Судане должен сменить лишь другой король, египетский или суданский.

Судан находится на распутье.

Какое направление он изберет?

Глава XVIII

ЧЕРЕЗ ЭРИТРЕЮ К КРАСНОМУ МОРЮ

От Хартума до центра Британской Восточной Африки Найроби по прямой наземной дороге через Джубу немногим более трех тысяч километров.

Хотя Южный Судан совершенно отличен от Северного и несмотря на то, что все африканские экспедиции всегда выбирали дорогу через Джубу, мы выехали из Хартума в необычном направлении — на восток. Мы намеревались пересечь Эфиопию с севера на юг и в Моиале, на южной границе страны, вступить на землю Кении. Нас привлекало великое историческое прошлое Эфиопии и стремление увидеть народ, который в 1935–1936 годах почти безоружный оказал сопротивление агрессорам. Мы сознавали также, что во всей Африке уже не найдем другой такой возможности проверить техническую приспособленность машины к высокогорным условиям, какая представлялась нам в Эфиопии.

Итальянцы в своих предвоенных пропагандистских брошюрах утверждали, что они построили в Эфиопии новую сеть автострад. Мы надеялись, что это обстоятельство существенно облегчит нам преодоление высоких гор и огромных расстояний. Впервые за весь путь нам предстояло подняться на высоту более 3000 метров над уровнем моря.

Мы и не предполагали, что пропаганда, относящаяся к 1938 году, не соответствует действительности на рубеже 1947 и 1948 годов.

Альпинистский кроссворд посреди степи

Ландшафт Судана к востоку от места слияния Белого и Голубого Нила резко отличается от ландшафта северных областей. Жилища человека попадаются здесь лишь изредка. На великолепных, наклеенных на коленкор картах, которые мы достали в Хартуме, есть много белых пятен. Не потому, что эти места до сих пор не исследованы. На протяжении многих десятков километров мимо вас тянется одна лишь высохшая степь, однообразная до отчаяния, с разбросанными местами группами колючих седаров[73] с вывернутыми наизнанку зонтами плоских крон. Время от времени песчаную колею пересекает высохшее вади, о котором нас еще издали предупреждает более густая растительность. Долгие месяцы живет она водой, накопленной в период дождей. Неожиданно колея превращается в две полоски укатанного песка, отделенные друг от друга высоким гребнем сухой травы. По обе стороны видна лишь высокая высохшая трава, белая степь, выжженная, изнуренная, которую лишь иногда оживляют одинокие стада полудиких верблюдов. Дорога пересекает ее прямой линией от горизонта к горизонту.