По Образу И Подобию - Светлана Полипова

Вселенцы все разом посмотрели на Майкла. Тот был прав в своем предположении относительно неожиданной симпатии к ним Фернандеса.

— Майкл, — обратился к нему генерал, видя, что все смотрят на командира. — Ты у них старший, я полагаю. Слово за тобой.

— Ну, раз нас приглашают в гости, мы не можем отказаться, — улыбнулся он и весело посмотрел на ребят.

Настроение у всех поднялось. Дни тревоги остались позади.

85

После угощения генерала и небольшой экскурсии по достопримечательностям базы вселенцы познакомились с эмчеэсниками Федерации поближе, за бутылкой пива в местном баре.

За столик к вселенцам подошли несколько молодых спасателей МЧС.

— Говорят, вы тут с ангелами дружбу водите… — оглядываясь на своих товарищей, заметил с ухмылкой сержант Миляну.

— Конечно! — с нарочитой уверенностью заявил Роберт. — Из одной чашки суп хлебаем, в другие галактики на кастрюле летаем! И вообще… дружим семьями!

Вселенцы переглянулись и прыснули от смеха.

— Понятно, — хмыкнул сержант, поняв, что Роберт шутит. — А мы уж решили, что вы миссионеры или еще какие сектанты. Их сейчас развелось — тьма тьмущая. По мне — так все равно, под каким соусом забивают людям мозги, — пожал он плечами и по-дружески присел за столик вселенцев. — По мне — так они ничем друг от дружки не отличаются. И те, и другие пудрят людям мозги славно. Все эти религии — такая чушь собачья!

— Это точно, — соглашаясь, поддержал своего командира Абрамушкин. — Пока еще никто не ответил внятно — есть ли жизнь после смерти или нет. Несут всякую чушь, что разобрать нормальному человеку невозможно. И то, что вы не из миссионеров, уже радует. Но все равно вы какие-то странные…

— Ну и чем же мы странные? — поинтересовался Лин.

— Не знаю, — пожал плечами солдат. — Вроде такие же, как все, но что-то в вас есть такое… Чересчур уравновешенные, что ли…

— А на какой модели скимеров вы летаете? — вдруг раздался вопрос из дальнего угла бара.

Все повернули головы в ту сторону. Там за бутылкой пива сидел рыжий здоровяк и насмешливо смотрел на гостей.

— На «SF- 34», — ответил Лин, так же откинувшись на спинку стула, подражая вопрошавшему.

— Тридцать четыре? — усмехнулся здоровяк. — Еще и «SF- 33» не выпустили, а у вас уже тридцать четвертый есть?

— У нас всё есть! — гордо заявил Роберт.

— Ну-ну… — усмехнулся человек в углу и снова припал к своей бутылке.

— Кто это? — поинтересовалась Мона у рядом сидящих федералов.

— Это Вацлав. Он знает о скимерах все, что только возможно о них знать, — ответил Миляну. — А за что вас чуть не схавал Рено? — поинтересовался он.

Мона молча изобразила бровями удивление.

— Да ладно притворяться-то!.. Тут всё про вас знают, — заявил сержант.

— И что же именно вы знаете? — спросил Бен.

Из дальнего угла снова раздался голос Вацлава:

— Что никакие вы не спасатели. Что у вас есть особое оружие. Что вы владеете новейшими приборами, определяющими все возможные изменения земной коры. Что вы тщательно скрываете свою связь с инопланетянами… Этого достаточно? — спокойно спросил он и допил содержимое бутылки.

Вселенцы напряглись.

— Ну, что теперь скажете? Дружите семьями, говорите? — хмыкнул Миляну. — Колитесь уже, хватит сказки рассказывать. Кто из вас инопланетяне?

— Вон та баба, — сказал Вацлав, указывая на Лику. — Она весь вечер молчит и смотрит на всех, как на уродов! Мы для космитов только черви недоразвитые! Они давно уже среди нас. Маскируются, чтобы их не разоблачили. Но нас, голубушка, не проведешь, — ехидно процедил он сквозь зубы и поднялся, направляясь к Лике. — Вы отличаетесь от нас своим высокомерием, сволочи!

— Эй, эй, Вацик, остынь! Не обращайте на него внимания: у него печальный опыт общения с братьями по разуму, — поспешил пояснить сержант.

— В каком смысле? — спросил Джонни.

— В смысле путешествия к далёким мирам.

— И что ты помнишь? — поинтересовалась Лика.

Вацлав неуклюже присел рядом с ней и пристально посмотрел ей в глаза.

— Я помню всё! До мельчайших подробностей, — угрожающим тоном заявил он, слегка шатаясь.

— Какой цвет ты помнишь? — поинтересовалась Лика.

— Это имеет значение? — хмыкнул захмелевший поляк.

— Красный или синий? — настаивала Лика.

Вселенцы напряженно ждали, уже поняв, к чему она клонит. Здоровяк молчал, вглядываясь посоловевшими глазами в лицо Лики.

— Оранжевый! — наконец ответил ей назло Вацлав.

Лика печально покачала головой.

— Так я и думала…

— И что это значит? — настороженно осведомился Абрамушкин, стоя рядом с сержантом.

— Это значит, что инопланетянин — он! — заявила Лика и вдруг расхохоталась.

Тут же засмеялись другие вселенцы. Их поддержали федералы. Только Вацлав не мог понять, что произошло, и почему все над ним смеются. Он обиженно посмотрел на сержанта, заливавшегося от смеха.

— Да ну вас всех к едрене фене! — в сердцах выругался он и, махнув с досады рукой, пошатываясь, побрел восвояси.

Вскоре в бар вошел Фернандес и прямиком направился к вселенцам.

— А-а-а, вот вы где! А я вас обыскался по всей базе. Ну, что, понравилось вам у нас? То-то же… Теперь, если помощь нужна будет, уже знаете, куда обращаться. Всегда поможем, чем сможем, — генерал пожал ребятам руки. — Рад был познакомиться.

86

После любезного приглашения в Генштаб вооруженных сил Федерации с дальнейшей экскурсией на шестую базу спасателей МЧС Лика вернулась в Париж. Она с головой окунулась в проблемы людей, их заботы и нужды, стараясь забыть о своих собственных переживаниях. Однако ночами, когда спускалась звездная пелена и тишина окутывала своим бархатом всё и вся, Лика снова возвращалась в воспоминания, где была счастлива с Томом. Буквально все напоминало о нем.

Том…

Он по-настоящему любил ее. Единственный, кто действительно любил ее искренне, самозабвенно, но тихо, без головокружительной и сумасшедшей страсти, и преданно, как может любить друг. Он был непрестанным свидетелем ее существования на Земле среди полнейшего равнодушия, которое царило среди нынешних людей. А она была свидетелем его существования: его привычек, походки, манеры расчесывать волосы, его поцелуев и позвякивания посудой, когда он мыл ее. Том был для Лики самым дорогим, что только могло быть у взрослого человека в этом возрасте, и единственным, кому было дело до Лики и ее жизни, кому была не безразлична спокойная, скромная молодая женщина не особо выдающейся красоты, не особо яркого темперамента, но преданная и любящая, нежная, ласковая и заботливая.