Неспящие - Барбара Морриган

и больше, и скоро наши голоса зазвучат так громко, что Совам придётся прислушаться. Это вопрос времени.

Гул разросся, дрожа под сводчатым деревянным потолком. Люди спорили, сомневались, но всех их объединяло одно – искра новой жизни, что разгорелась на горизонте, как когда-то звезда бытия в руках Звёзднорождённых. Соль видела то, чего ни один салий не видел уже многие годы: надежду в их глазах. Ривер, разносившая напитки, разделалась с заказами и с улыбкой прильнула к плечу подруги.

– Даже не верится, – с придыханием прошептала она. – Соль, это ведь ты сделала! Ты изменила всё!

– Пока что я ничего не изменила, – нахмурилась Соль. – Как видишь, мы всё ещё торчим здесь. Впереди много работы.

– Я знаю, что у нас получится, – не унималась Ривер, – теперь, когда мы вместе. Скоро мы будем свободны!

– В этом можешь не сомневаться, – натянула улыбку неспящая.

Соль удивлялась, с каким восторгом Ривер говорит обо всём этом. Ей нравились революционные идеи о светлом будущем и вольной жизни, но, в отличие от подруги, Соль понимала, сколько трудностей ждёт их впереди. Теперь, когда опасения Хил сбылись и она убедилась, что всему миру наплевать на эгеров, Соль отдавала себе отчёт, что в этой войне они одни. И даже если им удастся отвоевать заслуженную свободу, это будет лишь первый выигранный бой. Однако Соль старалась не подавать виду – всем этим людям не нужна мрачная правда жизни, они и так глотнули её с лихвой. Им нужна вера, и Соль удалось подарить её хотя бы некоторым из них. Если она сдастся – всё это было зря.

– Эй, – донёсся до неё негромкий голос. Когда неспящие разошлись по домам, Соль вернулась на кухню, оставшись один на один с запахом мыльной воды и кусочками еды, прилипшими к тарелкам. Обернувшись, она увидела силуэт в зелёной рубашке, скрывающийся за горой посуды в её руках. – Поможешь или и дальше будешь болтать вместо работы?

– Сейчас моя смена, – вмешалась Ривер, бросившись к Ари, но та не позволила ей подойти.

– Я не с тобой говорю, Снежинка. Тебя дядя звал помочь во дворе, хлеб и сыр как раз привезли.

– Сегодня? Их разве не в терций доставляют?

– Ты спорить будешь или делать что велено? – Ари метнула на неё суровый взгляд, и Ривер нехотя повиновалась, вскоре исчезнув за дверью, ведущей на задний двор. Племянница кабатчика передала Соль часть тарелок, и та молча направились в кухню. Соль привыкла, что, работая с Ривер, она могла заодно поболтать о насущном, иногда вклиниваясь в её неустанное щебетание, но с Ари такой номер не пройдёт. Она не любила тратить время на пустые разговоры. Так и сейчас – она сохраняла молчание, и только шум воды и скрип чистых тарелок нарушали напряжённую тишину.

– Научи меня, – вдруг сказала Ари, и Соль даже подумала, что ей послышалось.

– Что, прости? – опешила она.

– Научи меня… тому, чему учишь их.

– Тебя? – Соль так удивилась, что сама не заметила, как уже в десятый раз протирает и без того сияющую чистотой миску.

– У тебя что, теперь и со слухом проблемы?

– Нет, мне просто казалось, что ты «в этом не участвуешь», – передразнила её Соль, припоминая категоричный ответ, который получила в самом начале.

– Слушай…

Ари вздохнула и запястьем отбросила чёрную прядь с лица, не давая мыльной воде попасть на волосы.

– Не нужно думать, что я такая уж заноза в заднице и хочу тебе палки в колёса повставлять.

– А похоже на это. – Соль скрестила руки на груди и, прислонившись к стене, выжидающе посмотрела на Ари.

– Я тоже не в восторге от этой жизни. – Её голос изменился. Она будто немного спрятала шипы, впервые на памяти Соль начав говорить как нормальный человек. Конечно, приветливости Ари всё ещё недоставало, но это было уже что-то. – И, будь моя воля, я бы не выбрала жизнь здесь. Здесь холодно, негде охотиться, а микстура – полнейшая дрянь.

– Ты любишь охоту?

– Любила… Но это не важно. Я лишь хочу сказать, что не верю, что снаружи нас встретят с распростёртыми объятиями. Тем более когда увидят, на что мы способны. Они нас боятся, вот и закрыли здесь, оправдываясь нашей безопасностью.

– Ну и что теперь, сидеть взаперти только потому, что у них кишка тонка оказаться с нами на равных?

– Нет, – вздохнула Ари. – Но и бежать отсюда – не выход. Если уж нам нигде не рады, пусть будет хоть одно место, где у нас есть кров, работа, хоть какая-то жизнь.

– И ты готова до конца своих дней позволять пичкать себя этой дрянью и соглашаться на полумеры? Ради работы за пару медяков и тёплой постели? Очень мужественно.

– Ладно, зря я это. – Ари стряхнула капли воды с побелевших пальцев и отвернулась. – Забудь.

Она впопыхах закончила работу и устремилась к выходу, отводя взгляд и надеясь избежать дальнейшего диалога, но Соль окликнула её:

– Подожди. Я не хотела к тебе цепляться. Если ты и правда хочешь, я научу тебя.

– Хочу, – решительно ответила Ари.

Глава 30

Говорящая с камнями

Узнавать Ари оказалось… интересно. Соль не была в восторге от идеи лишний раз проводить время с этой мрачной девушкой, но в то же время это был шанс взглянуть на неё с новой стороны. Впервые принимая «студенческую» настойку, Ари так забавно морщилась, что Соль не могла унять хохот, чем безмерно разозлила племянницу кабатчика. Вникая в теорию осознанных сновидений, Ари, словно школьница, морщила лоб, поджимала губы и делала пометки в небольшом журнале с обложкой, украшенной сухими листьями. Теперь она казалась такой простой, понятной и совсем не страшной. За спесью и холодом скрывалась обычная девушка, которой знакомы простые страхи и тревоги. Ей не нравилось, как меняются настроения вокруг, как, слушая Соль, люди всё больше задаются вопросами свободы и равенства. Но совсем не потому, что свобода и равенство были ей чужды, – Ари боялась. Боялась, что у неё отберут то хрупкое благополучие, что воцарилось здесь, на острове. Пусть и вдали от родителей, но рядом с любимым дядей и их общим делом, в которое они без преувеличения вложили всю свою душу. Однако, несмотря на нежелание превращать «Ветер и тростник» в революционный кружок, возможность снова научиться спать манила Ари, и она не могла ей противиться. «Маяком» для неё стало небольшое зеркальце в серебряной оправе с фамильной печатью винодельни Ностеров.

– Моя мама любила эту вещь, – сдержанно обмолвилась Ари, хотя Соль и не стала спрашивать. Соль вообще старалась лишний раз