Рожденная магией - Хейзел Бек

class="p1">– Я всегда говорила, что он долбаный хорек, – выдыхает Элоуин.

Красный цвет в его глазах исчезает. Теперь он просто… грызун, сидящий в вязкой черной массе.

Мне хочется засмеяться, но лучше не надо. Я вообще не знаю, как на это реагировать. Как реагировать на хорьков.

Он засуетился, но Джорджия произносит заклинание, и вокруг зверька появляется клетка. Вокруг Скипа. И сейчас он выглядит как безобидный питомец. Правда, он повизгивает со злобным остервенением.

– Кто превратил Скипа в хорька? – спрашиваю я, оглядываясь, но все мотают головами. – Кто-то же превратил его в хорька!

Прищурившись, мы разглядываем хорька-Скипа, сидящего в клетке. Он шипит на нас, но это выглядит не так устрашающе, как ему кажется.

– Это произошло не из-за заклинания трансформации. – В глазах Джейкоба горят искорки. – Такое заклинание у тебя ни разу не сработало.

Я не могу сдержать ухмылку. Я прекрасно помню, как мы почти поцеловались в пруду и как я пыталась превратить его в жабу.

– На этот раз я наверняка справлюсь. Проверим?

– Ребята, – нетерпеливо перебивает нас Зандер, – есть дело поважнее. Какого хрена нам теперь с ним делать?

Знать бы. Но вдруг все исчезает в мгновение ока. И клетка, и хорек Скип, и даже остатки черной тины на земле. Сначала я испугалась, но Джейкоб берет меня за руку и указывает на особняк.

Николас Фрост стоит на огороженной площадке на самой крыше особняка, его плащ развевается на ветру, а на плече его примостился ворон. Птица издает оглушительный крик.

«А ну быстро внутрь!»

Приказ звучит у меня в голове. Я оглядываюсь и понимаю, что остальные тоже его слышат. Мы обмениваемся взглядами, но разве у нас есть выбор?

Мы встаем поплотнее друг к другу и вместе поднимаемся на холм. Заходим в особняк Фроста, с которого уже сняты все чары.

Он стоит в библиотеке с видом судьи. Плаща уже нет. И одет он просто – в джинсы и рубашку, но даже эта простота не скрывает всей мощи бессмертного создания.

Округлив глаза от удивления, Джорджия разглядывает книги на полках, а мы смотрим на стол в центре комнаты. На нем стоит клетка с хорьком. Маленькое создание перестало скрестись и свернулось клубочком, как всякое дикое животное, которое измоталось и не в силах выбраться на волю.

Фрост холодно смотрит на меня, и у меня учащается пульс. Но теперь я кое-что знаю. Ему не все равно. Возможно, он не хочет ввязываться, но он точно заинтересован. Тут-то я его и уговорю.

– Остановив Скипа и справившись с его черной магией, мы предотвратили наводнение?

Он ничего не отвечает и делает легкий жест рукой. Стены дома исчезают, и нам становится видно место слияния рек. Словно мы глядим сквозь время и пространство одновременно. Мы смотрим на самый центр силы.

Вот что такое реки. Вот почему ведьмы их прячут.

И все же в этом золотистом свечении черной лентой расползается нечто. Оно расширяется, становится больше с каждой секундой, с каждым нашим вздохом.

Я смотрю на Джейкоба, ожидая увидеть в его глазах такой же ужас, который чувствую я сама. Но он просто ухмыляется.

И меня поражает догадка. Джейкоб все это время видел правду. Как Целитель он ценен не только для ведьмовского сообщества. Он ценен и для земли, и для воздуха, и для рек. Потому что он видит дисбаланс, черную магию, что распространяется вокруг. Он на самом деле их видит.

Все могут отрицать, притворяться, что черной магии не существует, потому что гораздо легче просто закрыть глаза на проблему. А как можно убедить тех, кто добровольно делает вид, будто ничего не происходит?

И теперь с очевидной ясностью я осознаю нечто новое. Что если мы не победим, то победит зло. И это не хорек Скип. А нечто более ужасное. У него нет лица. У него нет имени. Кто-то хочет, чтобы тьма распространялась, чтобы черная магия обрела силу.

И я знаю кое-что еще. Если тьма победит, это будет конец. Конец всему.

26

– По итогу все, что вы сделали, это победили Скипа. – Фрост возвращает стены дома на место. – А он мало чего стоит. – Он смотрит на хорька, и я могу поклясться, что в его взгляде есть капелька симпатии.

– А он… всегда был хорьком? – спрашивает Джорджия, наконец оторвав взгляд от огромной библиотеки Фроста.

– Нет. И да. Есть некоторые вещи, о которых я не могу рассказать. А есть те, о которых говорить не буду. Но я вас предупреждаю, чтобы вы поняли заранее, против чего боретесь. У черной магии, что создала Скипа таким, будет полно шансов победить. А у вас будет лишь один шанс выиграть. Один проигрыш, и все будет кончено. Для всех вас.

Но он говорит это, глядя только на меня, и я с трудом борюсь с желанием содрогнуться.

– Вы должны нам помочь, – настаиваю я. Я вообще не понимаю, как он может считать иначе.

– Ты ничему не учишься, да? – парирует он низким угрожающим голосом. – Не указывай мне, маленькая ведьма.

– Я Воин Слияния.

Всего на один миг мне кажется, что эти слова хоть что-то для него значат. Но он не двигается с места. Не реагирует. И все же есть какой-то проблеск в его лице. Хочется думать, что это проблеск надежды.

– Воин Слияния, могущественный Целитель, обманутый Защитник, проклятый Спирит-полукровка, мечтательный Историк. Мне все равно, кто и что вы такое. Я – Николас Фрост.

Какое обескураживающее высокомерие! Настолько, что мне ужасно хочется вступиться за себя и своих друзей, которых он только что едва ли не назвал пустым местом.

– Вообще-то бессмертие не делает мага лучше остальных. Он просто старее, и все, – посмеивается Элоуин. – Николас Фрост не лучше нас. Слышали? Я всегда говорю лишь правду. Можете издеваться над моим проклятием, но оно лучшее средство для сбивания спеси с любого говнюка.

Мне хочется дать Элоуин «пять», но судя по виду Николаса, она задела его эго, а он нам нужен. Порой мне как лидеру надо проявлять побольше такта и не показывать зазнавшемуся мужчине его место. И все же мне ужасно приятно.

– Я оставлю хорька у себя до тех пор, пока вы не столкнетесь с последствиями своих действий. Назовем это одолжением с моей стороны.

Я почти уверена, что сейчас он говорит только со мной. Я уж точно не хочу быть обязанной этому колдуну, но у меня нет выбора. И это не значит, что на одолжении мы и закончим.

– Настоящим одолжением было бы присоединиться к