Тайная история драгоценных камней - Виктория Финли

— Так вот же она, ваша шахта.

В 1920-е годы у синдиката возникли трудности. Выдающиеся рубины находить перестали, да и просто хорошие стали редкостью, а после того как началось массовое производство дешевых синтетических камней, цены на средние стали стремительно падать. Затем в 1925 году прорвало дренажный туннель. Шахтеров эвакуировали. Работы прекратились. Вода прибывала, а владельцам оставалось только беспомощно смотреть на это. Сначала они еще надеялись откачать воду, но постепенно поняли, что при такой глубине это невыполнимая задача, потому махнули рукой, и постепенно шахта превратилась в озеро: оно считается подарком духов, и его облюбовали для отдыха местные жители.

С финансовой точки зрения 1925 год стал началом конца. Бухгалтерские отчеты синдиката все еще хранятся в архивах в Индии. Мне принесли целые кипы переплетенных листов, и, вглядываясь в выцветшие буквы, я узнала, что после 1925 года компания еще пару лет боролась и старалась удержаться на плаву, открывая шахты поменьше, вроде той, где я побывала. Однако даже в сытые 1920-е годы синдикат терпел убытки от пяти до шестнадцати тысяч фунтов в год. При этом закрывать шахты не спешили, поскольку по условиям договора аренды в таком случае шахты возвращались правительству, то есть не было шансов найти покупателя и хоть как-то покрыть убытки. В апреле 1929 года было решено, что, поскольку бизнес находится в столь плачевном состоянии, нужно немедленно свернуть работы, но, как писал главный бухгалтер, через несколько месяцев, когда уже составляли текст телеграммы в Бирму, оттуда пришла другая: на одной из шахт нашли сапфир исключительного размера. Он весил чуть меньше шестисот тридцати карат, и, когда сначала его оценили в восемь тысяч триста тридцать три фунта, руководители синдиката торжествовали. Но тут «век джаза» закончился, в Европе и Америке начался экономический спад. Цену на сапфир снизили до пяти тысяч, но покупателей так и не нашлось. Камень был сильно поврежден, так что стоил максимум пятьсот фунтов.

Больше таких огромных камней не находили, и в 1931 году британский синдикат прекратил свое существование, а шахты перешли к бирманскому правительству. По одной из версий, затея провалилась, поскольку шахтеры прятали самые лучшие камни, чтобы потом продать их самим. Другие считают, что прииск просто исчерпал свой ресурс. А местные жители верят, что это духи отомстили британцам за попытку вести работы на священных холмах. Правда, существует и еще одно, менее зловещее и более материалистическое объяснение того, почему британский синдикат потерпел крах. Стоит прислушаться к заявлению господина Когина Брауна, возглавлявшего в свое время Геологический надзор правительства Индии.

Когин Браун подозревал, что всему виной куда более выдающийся игрок на рынке драгоценных камней. Вот что он писал в конфиденциальном отчете в 1927 году: «Не могу удержаться и не высказать в письменной форме мнение, которое уже много раз озвучивал, а именно: алмазный концерн «Де Бирс» сыграл в сокращении объема добычи цветных камней в Бирме значительно более важную роль, чем кажется на первый взгляд. Причины очевидны: в составе директоров британского синдиката у южноафриканского концерна имелся свой человек». Компании, занимавшиеся добычей алмазов, несомненно, понимали, что изначально именно рубины благодаря своему цвету считались самыми романтическими из всех драгоценных камней. Если верить тогдашнему главе Геологического надзора правительства Индии, синдикат Стритера погубили происки конкурентов — саботаж, организованный алмазным концерном. Правда, история торговли алмазами несколько расходится с теорией господина Брауна.

Глава 9 Алмаз

— Господь всемилостивый! Вот так красота!

— Господь тут ни при чем.

Продавать совершенно бесполезные, но изысканные вещицы очень тяжело, тут уж как повезет.

Трагедия 11 сентября — это кара свыше. Раньше у общества имелся определенный иммунитет, но постепенно традиционные жизненные ценности, старые идеалы отодвинули на задний план, и боюсь, алмазы сыграли в этом далеко не последнюю роль.

Музей Смитсоновского института должен был вот-вот открыться. Перед воротами собралась небольшая толпа, в основном школьники, которая хлынула в ворота, как только охранник распахнул их. Обычно посетители рассеивались по залам и каждый находил для себя что-то свое, но только не в галерее Гарри Уинстона. Здесь толпа снова собралась в единый живой организм вокруг стеклянной витрины в небольшой комнатке на втором этаже. Посетители, затаив дыхание, зачарованно смотрели на огромный голубой камень размером с грецкий орех, который вращался на механической подставке.

— Это тот самый алмаз, который приносит несчастья? — робко спросил у смотрителя мальчик со скобками на зубах.

Смотритель улыбнулся и кивнул:

— Да, он самый. Бриллиант «Надежда». Но нашему музею он принес только удачу.

Мальчик вернулся и еще какое-то время постоял у витрины с удивительным камнем, который поневоле завораживал. И не его одного. Ежегодно около четырех миллионов посетителей приходят сюда, чтобы воздать должное бриллианту, названному в честь Генри Хоупа[3], жившего в XIX веке банкира, которого в противном случае давным-давно позабыли бы. Но на что мы смотрим, когда вглядываемся в холодную голубизну самого популярного музейного экспоната Америки? Или же лучше спросить — что мы ищем?

Алмазы — самые твердые из всех известных минералов. Поверхность алмаза можно оцарапать только другим алмазом. По шкале Мооса этот самоцвет получил десятку и уверенно удерживает пальму первенства. Обратившись к более детальным промышленным шкалам, мы узнаем, что он как минимум в четыре раза тверже рубина и сапфира, при этом бриллианты, то есть обработанные алмазы, часто символизируют самую хрупкую вещь в мире — любовь. В английском языке алмазами называется еще и бубновая масть, во многих карточных играх самая младшая, хотя в жизни эти камни — атрибут самых богатых. С помощью алмазов в свое время извинялись и хвастались, раньше они принадлежали исключительно особам королевской крови, но постепенно входят и в жизнь простых людей.

Алмазы сотканы из противоречий: это самые ценные из «четырех драгоценностей» (в список входят также сапфиры, рубины и изумруды), но встречаются чаще других; их нередко покупают в тот момент, когда менее всего могут себе это позволить; раньше считалось, что они ядовиты, но одновременно и защищают от яда. Говорят, что над некоторыми из алмазов тяготеет проклятие. Они красивы и приносят радость, но при этом сплошь и рядом мерцают и в карманах международных террористов. Неудивительно, что если присмотреться повнимательнее к известным алмазам, у которых есть имена, ну хоть к той же «Надежде», то можно узнать много нового и интересного.