Все Грани Мира - Олег Авраменко

«Что с тобой, Владик?» — пришла ко мне мысль Инны. — «Ты весь посерел».

Я встретился с обеспокоенным взглядом жены. Её лицо выражало тревогу и растерянность. Она явно собиралась встать и подойти ко мне, но я быстро остановил её:

«Погоди, солнышко. Сиди на месте. Не смотри на меня. Не привлекай ко мне внимания».

«Чьего?» — удивилась она, но тем не менее послушно отвела взгляд. — «Чьего внимания?»

«Чьего-либо. А пуще всего — Сандры».

Инна озадаченно покосилась на Сандру, которая, сидя вполоборота ко мне, угощала наших котов свежими потрохами и в мою сторону не смотрела.

«Но что случилось?»

Я разлёгся на траве, делая вид, что решил отдохнуть. Теперь уже никто из сидевших возле очага не мог видеть, что я весь посерел.

«Штепан мне кое-что сказал. Кое-что странное… и страшное».

«А именно?»

«Он считает, что у меня роман с Сандрой. Весьма изящно именует это „ночными приключениями“ и так уверен в своей правоте, что едва не покрыл меня матом, когда я упорно не хотел понимать его намёков. В конце концов он высказал всё открытым текстом и призвал меня к осторожности — дескать, я так сильно увлёкся, что потерял чувство меры».

«Что за глупости?!» — искренне изумилась Инна. — «Он что, спятил?»

«Я так не думаю».

«А что же тогда?»

«Вот это я и пытаюсь понять. Правда, пока получается со скрипом. Ничего конкретного Штепан мне не сообщил, он только отчитал меня и ушёл. Кстати, что он сейчас делает?»

«Похоже, собирается искупаться. Только что выбрался из своей палатки, в руках у него полотенце… Да. Он махнул нам рукой и направился в сторону ручья».

«Что ж, этим надо воспользоваться». — Подождав немного, я поднялся с травы и сел, но при этом развернулся так, чтобы быть спиной к очагу. Зеркала со мной не было, и я не мог взглянуть на своё лицо, однако подозревал, что следы недавнего потрясения ещё не исчезли. — «Пожалуй, я пойду и потребую от Штепана объяснений. Правда, он вполне способен надавать мне по морде, если решит, что я нагло издеваюсь над ним, но выбирать не приходится».

«А может, я попробую?» — предложила Инна.

«Нет, не стоит. Скорее всего, Штепан заявит тебе, что ничего слышал и ничего не знает, и вообще по ночам он спит, как сурок. Так что говорить с ним придётся мне».

«Хорошо. А я буду слушать».

«Лучше не надо. Не в упрёк тебе будет сказано, ты плохая актриса, и Сандра может что-то заподозрить. Ведь догадалась же она, что ты подслушивала мой разговор с её отцом».

«Да, ты прав», — уступила жена. — «Ступай к Штепану, а я буду ждать результата… И вот что. Почему ты так напуган?»

«А ты нет?»

«Нет. Я просто ошарашена».

«Значит, до тебя ещё не дошло. Сама посуди: подозрения Штепана возникли не на пустом месте, очевидно, он что-то заметил за Сандрой, но превратно истолковал её поведение. Это „что-то“ может быть совершенно безобидным чудачеством, на что я очень надеюсь; но может оказаться и кое-чем посерьёзнее. Теперь дошло?»

До неё, наконец, дошло. Я почти физически ощутил те неимоверные усилия, которые ей пришлось приложить, чтобы сохранить внешнее спокойствие. А внутри её захлестнула волна отчаяния.

«Ах, Владик! Это… это ужасно! Я даже думать об этом не хочу…»

«Я тоже не хочу», — сказал я, вставая на ноги. — «Но приходится».

Спеша к ручью, я в душе молился о том, чтобы на сей раз мои худшие опасения не подтвердились. Я истово взывал ко всем святым и нечистым, прося их об одной-единственной милости — не отнимать у меня сестру, которую я с таким трудом нашёл…

Я догнал Штепана лишь возле самого ручья. Он положил на траву мыло и полотенце и уже собирался раздеваться, когда заметил меня. На лице барона мелькнуло раздражение, но он быстро подавил его и как можно вежливее обратился ко мне:

— Да, Владислав?

— Всё в порядке, продолжайте, — сказал я, усаживаясь на плоский камень недалеко от ручья. — Я подожду.

Штепан безразлично пожал плечами, снял кафтан, штаны и рубаху, разулся и вошёл в ручей в самом глубоком месте, где вода доходила ему до пояса. Пока он мылся, я ломал голову над тем, как бы поделикатнее начать наш разговор. К тому времени, когда барон вернулся на берег и, обтёршись полотенцем, присел на соседний камень, я не придумал ничего лучшего, как сказать ему без обиняков:

— Только не сердитесь, Штепан, но я хотел бы продолжить наш прерванный разговор.

— А по-моему, — возразил он холодно, — я уже всё вам сказал.

— Зато я услышал не всё, — настаивал я. — Что именно вы видели?

Штепан искоса взглянул на меня:

— Вас беспокоит, как много я знаю?

— Можно сказать, что так.

— Тогда вам нечего волноваться. Не в моих привычках подглядывать в замочную скважину. Когда вы с Сандрой уходили ночью из лагеря, я следом за вами не шёл.

У меня закружилась голова. Уходили! Ночью! Из лагеря…

— Но… вы видели нас?

— Бывало, что видел. А бывало, только слышал, как вы выбираетесь из фургона и как влезаете обратно. Я не всегда выглядывал из палатки, в этом не было нужды. Я и так знал, что это вы.

— Точно мы? Я и Сандра?

Штепан вздохнул:

— Если вы хотите убедить меня, что я мог обознаться, то зря стараетесь. Пять раз я видел вас собственными глазами, а на зрение я не жалуюсь. В остальных же случаях слышал — со слухом у меня тоже всё в порядке. На суде, конечно, я не смог бы присягнуть, что каждый раз это были вы; я говорил бы только о тех пяти ночах, когда выглядывал из палатки и видел вас так же чётко, как вижу вот эту руку. — Он поднял на уровень лица растопыренную пятерню. — Впрочем, сейчас я говорю обо всех ночах, когда вы бросались в загул. Сейчас мы не на суде, и для нас важна истина, а не её формальное установление. Истина же такова, что вы…

Штепан умолк, не докончив своей мысли. Но я понял, что он хотел сказать.

— И когда вы заметили нас в первый раз? — спросил я.

— Если не ошибаюсь, то на шестой день путешествия. Вернее, на шестую ночь.

— А во второй раз?

— На следующую ночь.

— Ну, а потом? Вы часто подмечали нас за этим?

— Довольно часто. Фактически каждую ночь, когда у меня бывала бессонница. А в последнее время вы совсем обнаг… загуляли. — Он сделал паузу. — А может, и нет. Возможно, вы гуляете так же, как раньше. Просто после исчезновения Сиддха я стал спать ещё хуже.

— В ту ночь, когда он исчез, я тоже… гулял?

— Вам это лучше знать. — Штепан поднялся с камня и стал одеваться. — Я, во всяком случае, не заметил. Похоже, это была одна из тех редких ночей, которую вы целиком провели рядом с женой.

— А вам не кажется странным, что часовые не замечали наших отлучек?