Независимость мисс Мэри Беннет - Колин Маккалоу

Чарли сидел, онемев и почти не дыша. Столько ответов!

— Дядя Нед? — Он прикоснулся к плечу Неда очень бережно, поскольку руку держал его отец. — Дядя Нед, вы совершили подвиг. Почти пятьдесят детей остались живы, благодаря вам. — Он сумел улыбнуться. — И жить они будут хорошо, за это я ручаюсь.

— Отлично. — Нед несколько секунд хмурился, затем открыл темные глаза, которые, теперь заметил Чарли, были так похожи на папины. — Я должен очиститься до конца, — внезапно сказал он прерывисто. — Очиститься до конца.

— Так говори, Нед.

— Я убил Лидию Уикхем. Задушил ее. Пьяную. Мертвецки. Ничего не почувствовала. До того пьяная.

— Почему, Нед? Не ради же меня!

— Да, ради тебя. Легко было видеть, что тебе никогда… от нее не избавиться. Никогда. Почему? Ты только давал деньги… этой парочке. Стоило им поклянчить… всегда. И она отблагодарила тебя, стараясь погубить. Тебя, самого лучшего человека на свете. Когда наш отец… умер… ты приехал за мной… дал мне дом… послал в школу… проводил время со мной, как… с равным… а ведь ты… стоял так… высоко… а я… так низко. Я радовался, убивая ее! — Он посмотрел на Чарли. — Оберегай отца. Меня… тут не будет. Твой долг…

— Обязательно, дядя Нед, обязательно.

Фиц безутешно рыдал.

— С Лидией надо было покончить, Фиц, — сказал Нед более четко, без одышки. — Грязноротая шлюха, на уме только деньги, выпивка да траханье. А потому я все хитро устроил и убил ее. Мирри и ее люди сыграли мне на руку. Тот же бордель, новая мадам, Мириам Мэтчем ее имя. Убила в свое время с десяток шлюх, любит смотреть, как какой-нибудь бездушный извращенец их приканчивает. Совсем, как наш папаня… Да, Мирри Мэтчем десять раз надо бы висеть, так пусть ее повесят за Лидию. Это успокоит миссис Бингли. — Он закрыл глаза. — Ох, я устал. Почему я так устал?

— Тебя погребут в Пемберли, как Дарси, — сказал Фиц.

Глаза открылись.

— Этого нельзя. Не согласен.

— Да! — сказал Чарли.

— Видишь, Нед? Твой племянник согласен со мной.

— Не подобает.

— Нет, подобает! На твоей плите будет сказано: «Эдвард Скиннер Дарси», чтобы весь мир видел. «Любимый брат Фицуильяма, дядя Чарльза, Джорджианы, Сюзанны, Анны и Катерины». Я так хочу!

— Я — нет. Чарли, пожалуйста.

— Нет. Подобающе и достойно.

— Юпитер! — внезапно вскрикнул Нед, пытаясь приподнять голову. — Я оставил его в пещере… объясню, где…

— Он вернулся домой раньше тебя, Нед.

— Пригляди за ним. Самый лучший конь в мире.

— Мы приглядим за Юпитером.

Боль, которую он словно держал в узде геркулесовым усилием воли, вернулась терзать его, и он кричал, пока ему не дали крепчайшего опиумного сиропа. Чуть позже он умер, видимо, во сне и без страданий.

Чарли разжал пальцы отца на руке Неда и увел его из комнаты.

— Пойдем в мою библиотеку, — сказал Фицуильям Дарси своему сыну. — Мы должны поговорить, прежде чем кто-то из нас встретит твою мать.

— Ты действительно намерен признать Неда открыто? — спросил Чарли. — Нет-нет, я не возражаю. Я просто хочу удостовериться, что это не была мимолетная фантазия, сказанная для утешения бедного Неда.

— Я обязан признать его! Он ради меня пошел на убийство, хотя, клянусь головой твоей матери, я не просил его об этом ни словом, ни намеком. Будь вся правда известна — подозреваю, он был слишком измучен, чтобы рассказать все на пороге смерти — он ради меня убивал и других. Чтобы я мог стать премьер-министром Великобритании. — Он обнял Чарли за плечи, отчасти из нежности, отчасти из-за упадка сил. — Ну, этого не произойдет. Я останусь в парламенте, но заднескамеечником. Это обеспечит столько влияния, сколько мне может потребоваться. Твоя мать называла это гордостью, но я бы употребил слово «хубрис» — всеподавляющая гордыня. Мои мысли были исполнены желания стать премьер-министром, но, может быть, когда-нибудь им сможешь стать ты. Однако я пойму, если ты не выберешь политическую карьеру. Сказать правду, политика подла и жалка. Я должен просить у тебя прощения, Чарли, что превратил твою жизнь в мучения, когда ты был ребенком. Во многих отношениях я был таким же тираном, как отец Доминус. Но все это позади. Смерть Неда Скиннера не будет напрасной.

— Сколько мы расскажем маме? — сказал Чарли, принимая с переполненным сердцем весь вес отца на свои плечи. Я перешел ров с острыми кольями, отделяющий детство от взрослости, с этой минуты я сын моего отца.

— Мы исполним желания Неда. Мириам Мэтчем и ее подручные могут нести ответственность за убийство Лидии. Мы получим доказательства, что они ограбили «Хеммингс» и сбежали в ночь смерти Лидии, и у нас есть показания мисс Скримптон о подложности ее рекомендаций. Хотя, как ты прекрасно знаешь, показаний Дарси из Пемберли вполне достаточно, чтобы отправить Мириам Мэтчем и ее пособников на виселицу.

— Как ты считаешь лучше, папа. Ну-ка, присядь.

— Мы похороним Неда, как подобает моему брату. Другого у меня нет, Чарли, и я жалею, что не дал тебе брата, пусть даже незаконнорожденного. Но я был слишком горд, чтобы блудить, а ужасные поступки моего отца показали мне, что может произойти с людьми богатыми и знатными, когда они начинают скучать. Я выбрал парламент, у тебя есть твоя латынь и греческий, а потому нам не нужно идти по стопам Гарольда Дарси. — Он сухо усмехнулся. — К тому же я породнился через брак с семейством Беннетов — более чем достаточно, чтобы избежать скуки!

— Я начинаю понимать, почему ты был против изысканий Мэри, — сказал Чарли. — Ты боялся, как бы она не собрала сведения о Гарольде Дарси, если начнет копать в Шеффилде, ведь от Манчестера до него рукой подать. А что ты сделал с письмом Гарольда?

— Сжег его и никогда об этом не жалел. Мальчиком я его не терпел; возможно, потому-то он и привязался к Джорджу Уикхему, пресмыкавшемуся перед ним без всякого стыда. Думаю, Джордж ожидал, что ему будет завещана внушительная сумма, однако моего отца позабавило бы разжечь надежды Джорджа, а затем погасить их, да еще сведя все к приходу! Если кто-нибудь знал, насколько Джорджу претила сама мысль стать приходским священником, то это был мой отец. Он наслаждался жестокостями подобного рода. Впрочем, о темных делах моего отца Джордж ничего не знал, иначе я бы никогда от него не избавился. С твоей тетей Джорджианой у него ничего не вышло, и вот тогда, полагаю, его ястребиные глаза высмотрели мою любовь к твоей матери — иначе почему я уплатил его долги и принудил жениться на Лидии? Быть женатым на Лидии его вполне устраивало, поскольку позволяло торчать у меня под носом и обеспечивало, что я и впредь буду оплачивать его долги и долги Лидии.