Брат-зверь - Игорь Дроздов

— Приготовились.

Карлики отложили разряженные арбалеты. Взяли другие, прицелились. Горыня встал рядом с луком. Натянул тетину. Зубы скрипнули от напряжения. Его напарник бросился заряжать разряженные арбалеты.

— Бей!

Еще четыре всадника покатились по траве, да так и остались лежать. Третий залп будет последним, понял Алексей.

— Дай и мне арбалет, — попросил он у того, кто заряжал их.

— Нет, — коротко бросил Грымт и сразу. — Приготовились.

Заряжавший тоже прицелился.

— Бей!

Ни одна стрела не ушла в молоко. Из пяти сбитых всадников только один еще шевелился, хрипел, пытался выдернуть стрелу из горла.

— Мечи.

Пронесся шелест. Мечи выскочили из ножен как намасленные. Грымт схватил одно из своих бревен и с размаху швырнул его под ноги налетающим лошадям. Выхватил секиру и метнулся следом. С хаканьем разрубил пополам первого воина. Взмахнул кругом. Еще раз снизу вверх. Во все стороны брызгала кровь. Летели отрубленные руки, головы. Хрипели лошади. Передние всадники, разметанные бревном, сбитые наземь, придавленные лошадьми не смогли оказать ему никакого сопротивления и в большинстве своем погибли даже не скрестив свои сабли с его секирой.

Остальные окружили Грымта. Заскакали вокруг него, завывая, яростно крича на своем языке, словно вокруг новогодней елки. Рядом с ним они казались злыми детьми на пони. А у великана только лезвие секиры в половину роста человека.

Грымт заорал, ударил изо всех сил. Одного всадника вышвырнуло вместе с конем. Они упали, содрав траву до земли. Конь хрипел распоротый по боку от головы до хвоста, бил копытами. Всадник орал, старался зажать кровь, хлеставшую из срубленной почти у самого бедра ноги.

Пятеро воинов закричали в боевом предвкушении, кинулись в сечу вслед за товарищем. Горыня сразу подрубил ноги коню. Когда перед ним рухнул всадник, оглушено тряся головой, хладнокровно рубанул его по животу. Карлики бились, встав спиной к спине. В каждой руке по топорику. Ведут свой счет убитым, спорят — «да это я ударил, да ты себе лишнего приписал».

Алексей, присматривался, что можно сделать в такой сече. Одно понял сразу — безоружному туда соваться нечего. Да и с мечом, честно говоря, недолго бы он там продержался. Это тебе не слабосильные воины Юлиного мира. Здесь спецы такие, что страшно становится, что из Вани вырастет, если у него уже мысли такие.

Он подобрался к оставленным арбалетам. Пять из них оказались заряженными. Он схватил ближайший, прицелился. Перед ним встала широкая спина Грымта. Алексей перевел прицел. Кто свой, кто чужой он уже разобрался. Ну не хотелось ему остаться с этими воющими дьяволами синей раскраски. Змеенышами, как их назвал великан. Арбалет щелкнул. Всадник намерившийся прыгнуть на спину Горыне, охнул и опал назад со стрелой в позвоночнике.

— Так их, пап, — возбужденно шептал Сергей. Его не смущал ни вид крови, ни тяжелый запах смерти, ни вопли умирающих. Что ж, дитя воспитанное на современных фильмах и компьютерных играх.

Алексей быстро выстрелил из всех арбалетов, только один раз промахнулся. Попробовал зарядить их снова, но там оказалась такая хитрая система натягивания тетивы, что он так и не смог в ней разобраться. Вытащил из рюкзака Горыни метательные ножи, но как их кидать, правильно тоже не знал. Сергей схватил один нож, и пока отец не успел его остановить, кинул. Нож улетел в гущу боя. Ударил там рукояткой по ключице кого-то из синих. Тот зашипел, обернулся, ища, кто это сделал. У Сергея весь боевой задор сразу вытек через пятки. Сжав голову, он спрятался под куст.

В этот миг вскрикнул и упал напарник Горыни. Спешенный всадник взвыл, напрыгнул на него, потом поднялся, гортанно заорав, держа за волосы отрезанную голову. Первая победа словно вдохнула в синих силы, открыла второе дыхание. Они заорали, завыли, заулюлюкали, поперли все массой, норовя не умением так числом. Один шибко умный, схватил тело поверженного соратника и швырнул на одного из карликов. Благо двое других успели среагировать и закрыть товарища, пока тот не освободился и не встал в строй. Горыня сбоку кое-как пробился к ним, встал рядом.

Вокруг Грымта стоял хруст и рев, орали раненые и умирающие. Секира поднималась и опускалась, поднималась и опускалась. Ни один всадник не мог подобраться к нему, что бы тут же не быть разрубленным. Но…

Пот стекал по лбу великана, разъедал глаза. Его рубашку, выжимая, можно было использовать для поливки грядок. Она посерела от пота и покраснела от крови. В основном чужой, но и своей хватало. Топор поднимался все медленнее, удар слабел.

Пал от брошенного копья карлик. Удар был настолько силен, что пробил его насквозь вместе с доспехами. Но счастливчик тоже не ушел от расплаты. Более длиннорукий Горыня тут же снял с него голову.

Но это уже ничего не решало. Всадники начали теснить их обратно в рощу. В задних рядах синих заблестели огни первых факелов.

Грымт почуял бедственное положение, сжал секиру из последних сил. Размахнулся, крутанулся на месте, отгоняя, очищая себе место. Попробовал прорваться к горке бревен. Змееныши заступили ему дорогу. Напали с таким остервенением, что отогнали на старое место и даже дальше, оттеснив от товарищей. Великан качнулся, кто-то из синих метнул копье и попал ему по ребрам. Копье прошло вскользь, оставив длинную и глубокую ссадину.

— Пап, ну пап, — тормошил Алексея Сергей. — Сделай же что-нибудь.

— Черт! — только и сказал Алексей и выхватил пистолет живоглота. Целиться не надо было. Только сдвинулся в бок, чтобы не попасть в великана. Алексей нажал на курок.

«Поум», — сказал пистолет. Другого эффекта он не увидел. «Сломался», — мелькнула паническая мысль, теперь конец. Но тут среди синих начали доноситься вопли ужаса. Один змееныш метался среди них, держась за руку. Та висела в полусогнутом состоянии, словно парализованная. Складывалось впечатление, что она тянула его к земле. Алексей присмотрелся, начиная догадываться, что случилось, но реальность превзошла все его догадки, когда он разглядел, что рука не просто парализована — она стала золотой. Алексей пораженно мотнул головой — не ожидал такого. Ну и ладно, способы убить бывают разные. А так — эстетично, при удачном попадании тебе сразу золотая статуя во весь рост. Было бы хуже, если бы тела рвало на куски. Кругом кровь, разорванные внутренности, глаза на тебя смотрят, без наличия головы. Правда, такого и здесь хватает, особенно рядом с Грымтом, но почему-то самому творить такого не хочется. Алексей снова нажал на курок. Ближайший к нему синий зашатался. Золотая голова перевесила, и он кувыркнулся вверх ногами. Змееныши заорали, бросились от павшего, как от прокаженного.