Мальчик из Фракии - Василий Колташов

— Не горячись, друг! — пресек его черноусый Ярило.

Словно детям улыбнулся им Аууркурт:

— Без этого не бывает меда. Разве ты с пустыми руками уходишь с этой земли? Разве мало тебе досталось жен и серебра? А сколько лошадей и коров причитается тебе, князь? Пусть скажет Буран. Он знает, давно не доставалось нам в походе так много добра.

— Верно, мудрый тархан.[147] Правда в твоих речах. Тенгри-хан успокоит наши сердца. Склавины хорошо пограбили в империи. Но они забыли, что лишь милость кагана давала им на это право. Убив наших послов Даврит порвал дружеские связи. Теперь склавины получили урок. День придет, они признают над собой власть великого Баяна. Сейчас осень. Приближаются холода.

Тур сердито мотнул головой. Сердце его рычало от жажды мести. Два его красавца сына полегли от дротиков непокорных племен. Какие сокровища могли затмить горе отца? Какие табуны вырвали бы печаль из его души? Да, поля и селения врага опустошены, а князь Даврит мертв. Да, огромное богатство добыто на этой земле. Им, слугам кагана, достались трофеи византийского похода склавин. Однако не велика ли цена такого успеха? Племена не покорены, а потери завоевателей велики. Сколько людей пало в боях? Скольких забрали болезни? «Разве мы за все отплатили здесь? Перун, отчего ты не помогал нам одним? Как я теперь загляну в глаза овдовевшим снохам?» — спрашивал себя Тур. Скрежетал сточенными зубами.

— Никто не останется зимовать в этом краю, — начал Аууркурт. — Конница уйдет вперед. За ней перевал пересекут пешие воины, а с ними наши обозы. Я последним оставлю эти места, — он поднес кулак ко рту, пряча усмешку. Продолжил холодно: — Слишком долго эти собаки не хотели пускать меня сюда. Теперь наша очередь расставлять капканы. На прощание поиграем со склавинами в их любимую игру.

Булгарский вождь Беркут качнул золотыми серьгами, посмотрел налево, в сторону хорватов, и направо, где сидели другие военные старшины. Спросил с важностью, утопая в зеленом парчовом халате:

— Кого ты оставишь подле себя, достойнейший Аууркурт?

— Тебе поручу конных лучников. Никого не жалей. Ты, Тур, прими под свою руку помимо хорватов еще триста готов и антов. Пусть боги помогут тебе с прощальными засадами. Обманем врага. Пускай думает: часть аваров остается зимовать. Лагерь поручаю тебе, Бумын. Остальные уйдут с каганом.

Он сделал последний глоток.

— Баян так сказал мне в прошлый раз: «Эти шакалы не хотят покоряться. Старейшины и князья не просят пощады. Придется наказывать их еще и еще. Но пока снег не укрыл травы нужно возвращаться». Конец похода не конец войне. Земля эта теперь наша. Склавинам предстоит это понять. Будут и они платить дань каганату.

22

Огняна бежала без оглядки. Она перескакивала через ямки и бугорки. Сметала быстрыми ножками золотистый покров с земли. Уклонялась от низких ветвей, терявших последнюю листву. Дубы и буки, кустарники и сухие травы, пихты и ели сменялись вокруг нее. Пустынное небо плыло над головой. Она вдыхала прохладный воздух и ощущала как горячо ее тело.

Мысли девочки пылали еще больше. Огняна думала только о нем. Все время вспоминала она образ этого мальчика, самого яркого, как казалось, самого необычного из всех ей знакомых. Ей хотелось вновь взглянуть на него. Ей хотелось увидеть его улыбку, ощутить на себе взор светло-карих глаз. Много месяцев она не видела его даже издалека.

На рассвете добрая весть разнеслась по городищу Магуры. Вскоре явились первые гости, воины из отрядов склавин сражавшиеся в лесах. Среди них она сразу узнала Идария. С ним были Деян и Невзор. С жадностью выслушала Огняна их рассказ и теперь первой желала сообщить милому сердцу Амвросию последнюю новость. «Авары…! Авары ушли!» — пел ее пылкий разум. Сердце колотилось в юной груди.

Под старой сосной она остановилась отдышаться. Толстые рыжие косы упали на влажное платье. Льняным рукавом стерла малышка с лица горячий пот. Оранжевыми огоньками засветились россыпи веснушек на счастливой мордашке. Поднялись красивые бровки. От улыбки круглее сделались алые щечки. Разве она не была хороша? Разве не дышала она озорным очарованием?

Какой-то зверек закопошился в зарослях. Резкое появление человека испугало его, заставило снова искать безопасное место.

— И ты удирай! Удирай, вслед за своим Баяном! — крикнула она ему. Расхохоталась задорно. Сверкнула молодыми чистыми зубками.

Девочка отдышалась. Поправила отцовский пояс с ножом и топориком. Отыскала быстрым взглядом длинный овраг невдалеке. Знакомое место. Отсюда хорошо помнила она дальнейший путь. Но как давно приходилось ей пробегать тут в прошлый раз!

«Сколько еще?» — спросило ее собственное нетерпение. Огняна знала ответ. Еще немного, если срезать у сломанной сосны, и она выйдет к заветному месту.

Огняна давно поняла, где любили пропадать Амвросий с Идарием и Деяном. Никому не говорила она о своем открытии. Однажды тайком пробралась малышка к пещере: наблюдала за мальчиками, слушала их разговоры, с интересом ловила замечания милого ей человека. Ох, если бы отец или брат узнали как далеко забиралась она в лес! И, конечно, старший брат не простил бы ей интереса к одному из его недругов.

Огняна сбавила шаг. Пещера была уже совсем рядом.

— Помоги мне, добрая Лада! — прошептала малышка, приложив ладони к горячему сердцу. Потом она проворно пригладила упрямые рыжие волоски на макушке. Приняла, как она считала, вид посерьезней.

Осторожно проскочила девочка от зарослей к толстому дереву. Ствол его и большой валун хорошо маскировали маленькую плутовку.

Мальчик был один, как и обещал ей Деян. Солнце освещало безмятежное лицо юного римлянина. Каштановые волосы отрасли и спадали теперь на глаза. Амвросий сидел на камне, вытянув ноги. Руки мальчика неторопливо работали ножом. Он обтачивал новую дугу для своего лука. Одно запястье прошло, но другое ныло при всяком неловком движении.

Падая с дерева, Амвросий сломал левую и ушиб правую руки. Невзор и Вторяк растерялись: глаза их расширились от испуга. Идарий первым бросился на помощь. Он сунул палку в зубы пострадавшего друга. Наложил жгут на обе руки. Почти бегом бросились ребята в лесной поселок охотников. Сом дал воющему от боли мальчику травяной отвар. Боли днем и ночью терзали Амвросия несколько недель. Все это время он пролежал в землянке, лишь изредка выходя на свет. Единственное, чего желал мальчик в эти дни: книг, чтобы чтением отвлечься от мук. Так поступал он не раз при меньших бедах. Деян и Идарий постоянно добывали ему дичь, сообщали последние новости.

Воины каганата несли в стычках со склавинами возраставшие потери. Травы теряли свежесть, а добывать пищу врагам делалось все трудней. Амвросий чувствовал: склавины не сдались захватчикам и не могут легко стать побежденными. «Перун с нами!» — горячо говорил себе мальчик. Наконец Незвор сообщил однажды:

— Даже хорваты не останутся в нашем краю. Конница аваров возвращается в степи. Вчера древовичи напали на один отряд венедов и всех захватили в плен. А лучник меритянин, рассказывают, поразил стрелой сына самого Баяна! Отец поклялся Велесу, выпроводить пса-кагана еще до зимних холодов.

— Мы как пчелы жалим их со всех сторон, — добавил Деян.

Амвросий знал: никого из его друзей взрослые не брали на серьезное дело. Только однажды мальчики участвовали в подготовке засады. Но все равно мучился больной оттого, что не мог вместе с товарищами помочь старшим даже в малом военном деле. Ему хотелось участвовать в каждой стычке, но он не мог без боли даже сжать в пальцах дротик. Постепенно мальчик поправлялся. Сом посоветовал ему разрабатывать руки легкой работой. Амвросий починил кобуру лука, сделал несколько стрел и теперь обрабатывал новое древко. Скоро, совсем скоро готовился он вернуться к прежним делам и забавам!

Белые облака вынырнули из коричневой тени горизонта.

«Красивый!» — мысленно произнесла Огняна, любуясь как исподлобья смотрят Амвросий вдаль умными и смелыми глазами.

Он показался ей смешным глупым готом, когда она впервые встретила этого мальчика. Как неловко он тогда произносил слова, как смущался всего вокруг. Чем дальше тем интересней казался ей этот особенный парень. Он освоил язык склавин, понял обычаи и силу здешних богов. Он научился владеть луком и городские сплетницы пророчили ему славу доброго воина. Но еще римский мальчик поражал всех знанием странных вещей. Ему известно было как возникла империя римлян и как устроены их города. Еще знал он немало разных историй, якобы случавшихся с его предками. Все это, конечно, он слышал от Валента, которого побаивались женщины городища. И почему этому чужаку так доверял Всегорд?

Амвросий потянулся. Сжал несколько раз пальцы в кулаки. Пожевал немного хлеба. Отпил воды из берестяной фляги. Поднял с земли упавшее древко. Возвратился к работе.