Берегитесь! Я колдую! - Радомира Берсень

— Ну-ну, — усмехнулся он вдруг с непонятной мне горькой иронией, — если бы ты знала меня … впрочем … ты странная. Но не такая сильная, какой себя считаешь.

— Знаешь, Рандаргаст, у тебя появилась идиотская привычка говорить многозначительными недомолвками. — Я встала. — В общем, я все сказала. Буду ждать тебя. И поездки. Ни разу не видела вашу столицу, вот и будем считать, что я еду туда развлекаться. Так что решай свои дела, я подожду тебя здесь.

Я выскользнула из гостиной легко и непринужденно, но за дверью прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. С болью в душе, я вдруг осознала, что все в моей жизни рушится. Сначала был Рианнор, его тянуло ко мне, потом и меня потянуло к нему. И все было бы отлично, если бы Рандаргаст не вздумал призвать меня. Я навсегда потеряла Рианнора, зато у меня появился Рандаргаст. Теперь же у меня не было никого. От этого внутри было пусто, холодно и тоскливо. Отчего-то хотелось всплакнуть, желательно на широкой мужественной груди, в которую впаян фиолетовый камень. Я встряхнулась. Зачем я так все усложняю? Изначально моей целью была вовсе не эта семиэтажная интрига с непростыми отношениями. Да пошло оно все! Я же развлекаться собиралась, а теперь вот умираю от неразделенных чувств … и то еще, понять не могу к кому именно. Оба они — и Рианнор, и Рандаргаст, необъяснимо притягивали меня к себе. В каждом из них хотелось утонуть. Но теперь у меня нет никого. Одна.

Я сползла вниз по стене, сердито всхлипнула и поспешно вытерла глаза рукавом. Отсюда я могла слышать как Рандаргаст меряет гостиную размашистыми шагами. Действительно, что это я вдруг стала наседать на него с какими-то чувствами? Он, наверное, даже и не понял что я ему наговорила и чего хочу от него. А хочу я на самом деле очень простого, чтобы он признался мне что … стоп, Джуди! Никаких, слышишь, никаких признаний в любви! Этот мир — твой магический полигон, твоя ярмарка, твой праздник, просто живи и получай удовольствие … пока тебя не использовали в качестве удобрения. Наплевать на них обоих. Нет, даже не так — наплевать на всех! Кроме себя, любимой и очень скромной.

Устало подняв голову, я обнаружила, что чуть поодаль стоит моя служанка, все так же опустив взгляд к полу. Видимо ждет, когда меня уже можно будет увести в спальню. Бедняжка, уже глубокая ночь, надо бы отпустить ее. К тому же, не хватало еще, чтобы слуги видели, как я тут расклеиваюсь и носом хлюпаю.

— Подойди ко мне! — Я махнула служанке и та поспешила в мою сторону. Внезапно оказалось, что мои ноги категорически не желают придавать мне вертикального положения. — Помоги-ка мне подняться! И покажи где моя спальня.

Тут слегка приоткрытая дверь в гостиную резко захлопнулась с неприятным звуком. Злится. Надо же, пока я бегала от Рандаргаста — все было просто, а стоило нам провести вместе одну ночь и жизнь резко усложнилась. Не стоило даже начинать этот разговор, я лишь сделала еще хуже. Впрочем, сколько бы дверей Рандаргаст передо мной не открыл — я теперь принципиально не уйду от него. На его месте я бы вздохнула с облегчением что больше не нужно следить за подопечной, а он бурчит и смотрит волком. Непонятный какой-то. У меня аж голова разболелась от всей этой карусели. Так что начиная с завтрашнего дня я забываю про все эти дурацкие отношения и продолжаю зажигать — только теперь не покидая Рандаргаста. Представляю, как он будет счастлив узнать об этом.

ГЛАВА 49. Ду́хи в деле

Добравшись до спальни, разбитая, измотанная доро́гой и бесконечными переживаниями, я едва дождалась когда служанка разденет меня, чтобы рухнуть на кровать. Едва я уткнулась носом в подушку, как из глаз моих хлынули горькие тяжелые слезы. Ну вот еще! Что же это такое — кажется, я превращаюсь в истеричку! Нет, однозначно пора заканчивать со всеми этими романами, ничего хорошего от них не жди.

Слегка задремав, я все никак не могла преодолеть ту границу, за которой начинается настоящий сон, продолжая пережевывать в уме наш последний разговор. Не знаю сколько времени я так провалялась, пока не заметила, что в спальню кто-то вошел, бесшумно прикрыв дверь. Похоже, это опять Рандаргаст. Надеюсь, он не собирается снова лезть ко мне с жаркими ласками и логичным их продолжением? Что-то я сегодня не в настроении и голова болит. Рандаргаст приблизился к кровати — я ощутила на щеке его дыхание, когда он перегнулся, чтобы заглянуть мне в лицо. Уйди, противный, не собираюсь я на тебя смотреть! И вообще — я обиделась. Не знаю на что именно, может быть на твое безразличие к тому, что меня казнят, но обиделась крепко и надолго.

Кровать начала прогибаться — Рандаргаст забрался на нее и придвинулся ко мне. Что, решил попользоваться пока я сплю? Уже изготовившись бить куда ни попадя, я неожиданно почувствовала, как он прижался к моей спине и обнял меня одной рукой. Затем поцеловал где-то над ухом. Рука скользнула по моему плечу, сползла на грудь, мягко, но с силой вдавила меня в мужское тело.

— Глупая ты моя девочка, — нежно прошептал он совсем рядом, — глупая сладкая девочка. Ну зачем, зачем ты заставляешь меня выбирать между тобой и Орденом?

Он тяжело вздохнул, защекотав мне шею, и надолго замолчал, слегка поглаживая меня. Мне захотелось оттолкнуть его, наговорить грубостей, послать куда подальше, но вместо этого я неожиданно уснула. Проснулась я поздно, обнаружив что Рандаргаста рядом нет, а я заботливо укутана в одеяло. Мне вспомнилось тепло его рук, жар его тела и во мне томительно вспыхнуло желание отмотать время назад, в ту ночь, когда мы просто наслаждались друг другом, не думая ни о чем.

За завтраком я узнала, что Рандаргаст поднялся очень рано и уже ушел. Чтобы развеяться, я решила воспользоваться его советом и прогуляться по городу. Действительно, все это время я бывала лишь в деревнях да во всяких диких глухих местах. Отчего бы теперь, для разнообразия, не посмотреть на настоящую, цивилизованную жизнь? Приодевшись как положено горожанке, я взяла с собой служанку и в тон платью красно-белого плетения корзиночку, что широко применялись тут вместо сумочек. В корзиночку был вложен белый атласный мешочек с нежнейшим узором, что считалось последним писком визга у богатых барышень. Словом, выглядела