Королевская кровь. Книга вторая - Ирина Котова

— В смысле в спальне? — не поняла я.

Василина взглянула на меня, покраснела.

— Да вот так…у оборотней немного другие инстинкты, Мариш.

— А как же дети? — я надеялась, что не очень глупо выгляжу. Вот так, живешь-живешь, и узнаешь пикантные подробности из жизни родных. Наверное, эту конкретную подробность я бы предпочла не знать. А то воображение зашкаливает. И анекдоты неприличные на ум приходят.

«Все потому, что хватит в девках ходить, дурочка»

— Ну ты что, на них он не рычит. И там всегда экономка, повариха, есть кому заняться. А здесь вообще в сад ходят, няня есть. Отец присмотрит, если что…

— Да и я присмотрю, — добавила я.

— … и ты…тяжело оставлять, конечно, но что делать?

— Ехать праздновать юбилейный медовый месяц, — жизнерадостно возгласила я. — Не переживай, справимся. Увози своего зверюку, все правильно. А то как представлю, как он с утра в мохнатом обличье на плацу отжимается….или марширует, задирая лапы….

Мы дружно захихикали, все еще обнимаясь. В двери деликатно постучали, и в спальню заглянула помощница Василины. Мы сразу сделали строгие лица.

— Доброе утро, Ваше Величество, — официально и очень профессиональным тоном произнесла она. — Ваше Высочество, здравствуйте, — кивнула она мне. — Я с расписанием. И вас ждет парикмахер.

— Доброе утро, — серьезно произнесла Василина. Я глянула на нее — да, за прошедшие недели сестричка стала чувствовать себя вполне уверенно. — Через пятнадцать минут я выйду, подождите.

Дверь закрылась, и Вася вздохнула.

— Ну все, Мариш. Сейчас у меня забег в душ и гардероб, и прекрасное рабочее утро. Но на завтраке буду. Увидимся?

— Конечно, — заверила я, целуя ее в нос. Ее Величество смешно сморщилась и крепко обняла меня.

Сообщение пришло, когда я собиралась к завтраку. С незнакомого номера.

'Тебе понравились цветы, злая девочка?'

Я не ответила. Зачем?

Завтрак прошел почти в нормальной обстановке. Во всяком случае, не было ощущения, что у нас кто-то умер. Даже Алина достаточно бодро уминала уже оцененные мной булочки, и болтала с отцом о разнице между хвойными и лиственными деревьями в зимний период.

Я иногда задумывалась над тем, что наша семья то ли бесчувственная, то ли слишком самонадеянная. Мы никогда не ожидали плохого, всегда была какая-то уверенность, что все исправится, наладится, что все будет только так, как захотим мы. Даже после того, как жизнь наглядно показала нам тщетность этой веры. Все равно. Даже когда мы говорили о сестрах, мы произносили 'Когда Ангелина вернется' или 'Когда Пол найдется'. Никогда 'если'. 'Если' — это не для Рудлогов.

Я косилась на Мариана с Василиной, и почему-то представляла себе Васю актрисой цирка, которая то заставляет медведя садиться на велосипед, то сует ему голову в пасть. Хотя нет, в пасть — это ко львам. Да и Байдек меньше всего был похож на циркового мишку. Наверное, это было нервное.

Я оставила телефон в комнате и теперь боялась возвращаться, будто там меня могла ждать граната с выдернутой чекой или еще что-то такое же разрушительное. Но телефон молчал, новых сообщений не было, и я стерла первое и единственное, чтобы не было искушения ответить.

А вечером меня ждал сюрприз. Я вернулась из торгового центра — поехала в магазин спецодежды за халатами и костюмами на работу. У нас они всегда были в дефиците, а теперь я могла себе это позволить. Ну и увлеклась немного, заглянув сначала в магазинчик белья напротив, потом соседний и так далее.

Вернулась с ворохом пакетов, которые честно тащил за мной охранник, открыла дверь гостиной и чуть не закрыла ее обратно. Остановила меня широко улыбающаяся горничная, которая ставила корзину с какими-то пышными синими цветами с желтыми вкраплениями на подоконник.

Потому что все остальное было уже занято. Красные цветы, белые, фиолетовые, длинные и обрезанные, в букетах, корзинах, навесных и напольных композициях, простые и экзотические. Комната играла красками и давила оглушительным сладким запахом. Везде цветы, просто цветочное небо, цветочное море, у берегов которого застыла я.

Охранник тихо оставил пакеты у входа и ушел. Видимо, испугался возможных визга и прыжков.

— Это…что, Мария?

'Глупый вопрос, не находишь?'

Я вспомнила об обещании Мартина скупить цветочные магазины и чуть воспряла духом.

— Начали приносить почти сразу, как вы уехали, Ваше Высочество, — радостно пояснила горничная, опрыскивая оранжерею, в которую превратилась моя гостиная, из пульверизатора.

Я полезла за телефоном. Никаких сообщений, звонков. Наверное, все-таки Мартин. Пусть это будет Мартин, ну пожалуйста!

Внутренний голос был раздражен и язвителен.

'Ну кому ты врешь? Ну кому?'

— А это принесли недавно, — спохватилась горничная, протягивая мне конверт.

Я открыла его. Вытащила содержимое.

Записка.

'Если тебе не нравятся белые, выбирай любые'

Я вспомнила насмешливый, невыносимый, хриплый голос, и его руки, и губы, и чуть не заплакала там же, у входа в свою разноцветную гостиную. Ну почему он меня никак не отпускает? Или меня от него не отпускает?

В конверте было еще что-то, и я долго и непонимающе смотрела на цветные картонные прямоугольники, которые держала в руках.

Билеты.

На Королевский Ипподром Иоаннесбурга.

Тот самый, на котором я участвовала в соревнованиях и выигрывала их.

Билеты на завтрашние утренние скачки. На двоих в ложу аристократии.

Ни за что не пойду!!!

— Венок на голове и полумаска — очень эклектично, — сказал Мартин, пропуская меня к креслу в первом ряду аристократической ложи.

— А ты в маске похож на оперного певца, — фыркнула я, усаживаясь. Кто же виноват, что женщины обязаны приходить на ипподром в венках из цветов? По традиции, ими забрасывали с трибун победителей, занявших три первых места и делающих после скачек круг почета по стадиону.

Лавина из цветочных венков, волной сыплющаяся по следам проезжающих мастеров скачек, на самом деле выглядела очень красиво. Особенно, когда ты не зритель, а победитель.

В ответ чемпионы отдавали свою одежду на аукцион. Думаете, никто не покупал? Нет, не угадали. Бои за чужое счастье шли нешуточные, чуть ли до реальных драк не доходило.

На самом деле эти деньги шли на содержание скакунов, поэтому изнутри традиция выглядела очень практично.

Бедная Мария вчера весь вечер плела венки, и я забраковала три, пока не получилось что-то приличное. Благо, материала было достаточно. В гостиной из-за цветочного запаха дышать было невозможно, и я приказала осчастливить дворцовые залы, оставив себе только розы.