Время в моей власти - Геннадий Иванович Атаманов

за помощью, на какую именно помощь можно рассчитывать и что именно надлежит делать, чтобы её получить».

Ну-у-у-у-у-у-у-у… Да я вам с ходу назову пяток квартир, где обитают мои родственники-знакомые, где никто не устремляется ни за какой помощью и знать больше не хочет, «на какую именно помощь можно рассчитывать и что именно надлежит делать»… На днях в одной из квартир заставили соседку ликвидировать кота-беспредельщика – это я знаю… но вот и все новости с коммунального фронта! Котяра только сбрякал – и никаких вам «прав животных», не говоря уж про людей… В эти дни к нам в гости заходила родственница, я к ней с газетой – она только рукой махнула: не буду ничего читать, не бу-ду!

За многие годы люди пережили десятки жестоких провалов, обломов, ударов… Если в городе, в конторах происходило бы что-нибудь реальное – они бы знали. А ведь в той квартире, на Фонтанке близ Московского проспекта, аж сам Пушкин в своё время бывал – у брата Антона Дельвига, офицера… Где-то и журнал до сих пор лежит, начала 1980-х годов, с фотографией того дома на обложке: прекрасный дом, удивительной красоты балконы… Чихать на него все хотели, и сами жильцы того дома, а тот красивый журнал они уж лет тридцать в руки не берут. А с каким восторгом когда-то читали, обсуждали!.. Эх, начальнички-начальнички, мать вашу за ногу… С корреспондента какой спрос? А вот вы о людях думать не хотите… Не хотите! И я это докажу.

Людям восьмой десяток лет пошел, а кому и девятый. Восторженные разглядывания журнала давно прошли… Им разъехаться бы отсюда! И разъехаться могли бы давным-давно… если б власти всерьёз ставили перед собой такую задачу.

А ведь могут. «Выстроенная система, объём финансирования позволили за семь лет расселить более трети коммунальных квартир – 38113». Корреспондент пишет: «Всё это исторические шаги».

Естественно, что называется – рванули! Потому что все сроки уже выходили. Вспомним губернатора Матвиенко, её слова, когда в 2007 году принималась «концепция…»: «В 1917 году коммуналки начали появляться, а ровно через 100 лет они практически должны исчезнуть».

Осталось две трети. Полный провал. Вот вам «исторические шаги»…

Можно поставить точку, но я закончу тему, чтобы не возвращаться к ней больше – осточертела до невозможности! «По сути, в Петербурге расселены все коммунальные квартиры, которые хотели расселиться». Ну, тут хоть стой хоть падай, тем более, что следующая строка – «Оставшийся «фронт работ» таков : в городе сейчас насчитывается 78534 коммунальные квартиры, собственниками которых являются около 250 тысяч семей».

Это работы еще лет на 15-20.

И далее: «Из них на жилищном учете (словечки-то какие! прямо из Октября 1917 года) стоят 89 тысяч семей. Именно они (и только они) и могут претендовать на денежную помощь».

В статье много говорится про денежную помощь…

Словом, корреспондент, начав за здравие, помаленечку переходил к теме – за упокой…

«Строго говоря, городские власти решают проблему не ликвидации коммуналок (!) а улучшения условий жизни тех горожан, которые являются очередниками». То есть по старому советскому принципу разделили людей на 1-й, 2-й, 3-й сорт – это помогает властям как-то спрятать своё… ну, бездействие – не бездействие… равнодушие к людям.

Заканчивается опус жутковатыми словами : «Питерские (ленинградские) коммуналки – это эпоха не только в социальном смысле… Это другая страна, другие люди, другие правила. От них не избавишься даже с помощью самой денежной и активно реализуемой городской программы».

Коммуналки – коммуналками. Находясь вне всяких человеческих «сортов», я стараюсь больше о людях… Уже лет 20 (двадцать) нигде ничего не видел и не слышал о программе расселения общежитий, о которой в своё время тоже много говорилось. Её слили с коммунальной программой? Сильно сомневаюсь. Нигде ведь ничего, ни слова. А вы бывали в больших общежитиях – фабричных, заводских? Все общежития – это же огромный город!

Я недавно случайно побывал в одном из них. Просто за компанию, ждал кого-то. Поднялись на этаж и… гигантский коридор… Неизвестно когда, в каком веке крашеные стены…

Встал у окна, а сзади – дверь нараспашку, стоят лежанки, бубнит телевизор, сидят мужики – вроде, трезвые, но с разбитыми лицами…

Жуть, мрак, безысходность.

Есть у меня несколько штук журналов 1920-х годов. Это еще то чтиво, это еще то!.. Одни передовицы чего стоят. Цитирую: "Пройдет пять, максимум – десять лет, и светлая заря коммунизма воссияет во всем мире… Мужчины и женщины не станут больше досаждать друг другу бытом, а для любви будут встречаться в красивых одеждах в красивых дворцах"…

Подготовка к "светлой заре" шла вовсю, чему свидетельством – создание коммун. В городе, прежде всего.

Когда-то, одна питерская старушка, за чаем, поведала мне историю о том, как их отдельная квартира в Невском районе Ленинграда стала в те годы квартирой коммунальной…

Какой дальше поворот? Ни за что не догадаетесь!

Её сестра, молодая девица, увлеклась комсомолом – и ушла жить в молодежную коммуну, что находилась неподалеку. Через короткое время – стук в дверь, на пороге незнакомая женщина с маленьким ребенком – и ордером в руках. Оказывается, сестра, уходя в коммуну, выписалась из квартиры отца – и власти выдали ордер остро нуждающимся товарищам.

Отец, будучи машинистом паровоза, в царское время получал большие деньги, в советское время – хорошие деньги, имел отдельную квартиру, а поскольку он все-таки пролетарий, то избежал уплотнений-подселений. И вот родная дочь так подсуздобила.

Через месяц-другой родная дочь приехала домой – в телеге, с узелком, вся зарёванная. Девица она смазливая – и стала жертвой теории "стакана воды". Была в то время такая теория: удовлетворять половую потребность надо так же просто, как выпить стакан воды. Захотелось пить – выпиваю стакан воды; зазуделось в штанах – расстегиваю штаны… В коммуне эта теория расцвела самым махровым цветом на практике. Марксизм-ленинизм – на плакатах, "стакан воды" – на деле, круглосуточно. Всякий коммунар, выражаясь по-современному, трахал симпатичную коммунарку во всякое время.

Словом, затрахали девицу – сначала мОзги, теориями, а потом…

А потом в коммунальной квартире пошла та – ка – я жись… Такая жись – зае....!

Дворцам – в кошмарном сне бы не приснилась.

Санкт-Петербург – культурная столица… Насколько условно это определение, можно судить по такому факту.

На полке в районной библиотеке стоит пятитомное собрание сочинений Нобелевского лауреата Ивана Алексеевича Бунина, изданное в середине 1950-х годов.