Тайна Крикли-холла - Джеймс Герберт

Ха! Теперь он льстит. Как будто она способна предать брата Они уже давным-давно сказали ей, что Августус утонул прямо в Крикли-холле, так что, если его душа и отягощена грехом — грехом, совершенным в припадке безумия, — он уже заплатил свою цену. И пусть теперь покоится в мире.

Они также говорили ей, что те дети погибли вместе с ним во время наводнения. Да они ничего не понимали, те люди! Похоже, они думали, что новое потрясение распечатает ее ум, освободит от амнезии (фальшивой амнезии!), но она оказалась слишком умна для них. Она вообще никак не отреагировала, ни слезинки сожаления не выкатилось из ее глаз. Она видела, что те, кто ее допрашивал, сомневались насчет причины смерти детей, но у них не было свидетельств того, что в действительности произошло той ночью. Ни единого. Они даже не знали ничего о судьбе той молоденькой учительницы с уродливой сухой рукой. И никогда не узнают. Даже на смертном ложе Магда никому не скажет ни слова. «Дальнейшее — молчание». Великий бард! Нет, тайна умрет вместе с ней.

— Видите ли, Магда, в Крикли-холле в последнее время происходят странные вещи. Моя жена утверждает, что в доме живут призраки. И она предполагает, тому должны быть причины. Ну, я лично с этими привидениями… э-э… явлениями не встречался, но должен признать, что и сам был кое-чем основательно потрясен и озадачен.

Интересно, если он надеется, что она заговорит, то что он рассчитывает услышать?

— Мы не понимаем, почему те дети не были на верхнем этаже дома, ну, выше уровня воды? Что они делали в подвале? То есть в первую очередь загадка как раз в этом: зачем они туда спустились? Простой здравый смысл должен был заставить их поспешить наверх, вы согласны?

Нет, она не согласна, совершенно не согласна. Этому человеку не обмануть ее, даже если он сумеет прочитать ее мысли.

— Теория моей жены состоит в том, что детей отправили вниз, чтобы наказать за что-то. Или, может быть, напугать. Но ваш брат зашел слишком далеко, он запер детей и не выпустил, когда началось наводнение. Моя жена считает, ребятишки остались в доме в виде призраков, они не могут или не хотят уйти, пока тайна их смерти не раскрыта. Она хочет помочь им отправиться дальше, но мы не можем узнать, каким образом они очутились в ловушке. Хотя вас на следующее утро нашли за много миль от дома, она думает, вы могли быть там, когда детей запирали. Но возможно, вас там не было, если вы сбежали до того, как в дом хлынула вода. Иначе вы бы утонули вместе с братом. Но в любом случае мы хотим знать. По крайней мере, жена перестанет ломать голову, да и у меня бы все это перестало сидеть в печенках.

Сидеть в печенках? На каком языке говорит этот молодой человек? Ах да, сиделка ведь говорила, что он из Америки. Магда решила, что ей не нравятся американцы. Почему они так долго не начинали военные действия против Германии? Конечно, эта война в любом случае была глупой и бессмысленной. Ей и Августусу нравились немцы. Немцы очень симпатичные люди, сильные и твердые в вере и убеждениях. Не любят коварных иудеев, распявших Христа. И не любят американцев за их наглость и неправильный язык. Им бы не понравился этот нахальный тип, рассевшийся сейчас перед Магдой.

— Послушайте, мы знаем, как плохо обращались с теми детьми. Мы нашли «Журнал наказаний», видите ли, и в нем все записано, каждая подробность наказаний, которые назначались за так называемое неправильное поведение, — удары бамбуковой палкой, порка кожаным ремнем, лишение обеда, и холодные купания, и стояние без одежды в течение многих часов… И это все проделывали с маленькими сиротами, старшему из которых едва исполнилось двенадцать лет! Конечно, я понимаю, в те времена на воспитание смотрели иначе, но даже в таком случае вы и ваш брат явно хватили через край, вам не кажется? Если бы власти об этом узнали, они бы решили именно так. Но что меня больше всего удивляет, так это почему вы не уничтожили ту книгу… ах да, вместе с «Журналом» мы нашли и бамбуковую плеть, — почему спрятали, а не сожгли, например? Зачем это было сделано, Магда?

Да потому что Августус не позволил ей этого сделать! Он говорил, что любой грех и его последствия должны быть зафиксированы — как свидетельство образцового воспитания. Но она, будучи человеком практичным, понимала, что многие ни за что не одобрили бы их методы управления непослушными мальчишками и девчонками, и потому добилась от Августуса разрешения (данного с явной неохотой) спрятать книгу и плеть. Инспекторы могли явиться в любой день и в любую неделю, было бы куда лучше избавиться от рукописных свидетельств наказаний. Но и журнал, и бамбуковую плеть можно было достать без труда, когда они становились нужны.

— И по каким-то причинам там же была спрятана фотография. Дети, вы и ваш брат.

И еще та практикантка, глупая девчонка, постоянно возражавшая против наказаний и грозившая выдать их с братом, рассказать властям, как обращаются с детьми! Ну, с ней поступили как и следовало, и фотографию надо было бы выбросить вместе с прочими вещами, потому что изображение молодой женщины служило постоянным напоминанием, а Магде не слишком-то хотелось постоянно думать о том, как именно она заставила замолчать мисс Умницу Линит.

Но Магда слишком гордилась этим снимком, чтобы уничтожить его. На нем они с Августусом красовались во всей силе власти, данной им наконец-то в награду за их успехи и преданность. Ведь до того они были простыми учителями с весьма ограниченными возможностями, но потом им подвернулась удача, вместе с назначением на должность опекуна и воспитателя одиннадцати эвакуированных сирот, которых прислали в Крикли-холл из далекого города, разоренного войной. Их выбрали среди многих претендентов. Нет, она бы ни за что не уничтожила эту фотографию. Мисс Криббен раздувалась от гордости, даже вспоминая о ней. Если бы только Августус не страдал головными болями! Это была чудовищная боль, заставлявшая брата изо всех сил сжимать голову руками. Именно головные боли и разрушили постепенно его блестящий ум, оставив ему лишь припадки бешеной ярости. А припадки довели его до безумия.

— Ну ладно, я свое дело сделал. В конце концов, это была идея жены, не моя. Лично я и не ожидал от вас многого, так оно и вышло. Если, конечно, не считать кое-какого отзвука в вашем взгляде. Я его заметил дважды, хотя вы на меня и не смотрели. В первый раз — когда я сказал, что моя жена уверена: в Крикли-холле обитают призраки, а еще — когда я упомянул о фотографии. И оба раза вы как будто испугались. Ну, по крайней мере, мне это показалось похожим именно на страх. Может быть, вы замкнулись в собственном мире потому, что вас мучает чувство вины, может, вы живете в собственном аду? Кто знает? Если я сказал что-то не так, приношу свои извинения. Я не хотел вас тревожить. Но, Магда, я искренне надеюсь, что вы ничего не помните.