Предел - Елена Лобанова

Барз стоял, по-хозяйски положив руку на бочку. Так он чувствовал себя увереннее. Пустая бочка для моряка это иногда — сама жизнь. А сегодня как раз произошло оно — сухопутное кораблекрушение. Трактирщик обнимал свою спасительницу, чтобы не утонуть в бурном море жизни. Он уже устал так стоять, когда дыра, сверкавшая теперь резными узорами, ожила далекими голосами. Один голос стонал, второй хрипел. Когда они приблизились, Барз разобрал, что говорят на неизвестном ему языке. Темные. Он невольно вытянулся, как на поверке перед капитаном. И вот, они вышли на свет его фонаря. Страшные. С черными глазами и такими же кругами под ними. Смердящие отбросами, стекающими с сосулек слипшихся волос, в грязной видавшей виды одежде. Они тоже пережили этот шторм. Но только где-то в трюме. И это был не лучший трюм. Поэтому, когда сначала один, а потом второй Темный «перегнулись через борт», Барз ничуть не удивился. Что взять с сухопутных крыс… То есть с пассажиров. Гостей. Помогать надо. Совсем же обессилили.

Боцман не терпел грязи на палубе, поэтому не мог позволить тащить всякие нечистоты наверх. Нет, это конечно, правильно, что один из господ попытался зарезать его коротким ножом. Но куда ж этому измученному сообразить, что Барз не просто так пытается стащить с него тряпки, в которые превратилась рубаха. Зато второй сначала было хотел кинуться, а потом смекнул и стал раздеваться сам. Тут и первый проморгался. Гости переговорили между собой, и дело пошло на лад.

Трактирщик собрал тряпье в старый мешок, перекинул через плечо ремни с походными сумками гостей и полез по лестнице первым — нечего голым господам смотреть в… след. На свету Темные морщились и щурились. Хорошо, что он им объяснил жестами, что сапоги надо одеть обратно, а то бы ноги порезали. Из бочки для воды они обливались, визжа, как дети. Да, тихо у него тут. Никого нет — ни одного корабля на горизонте. Кругом только зеленое море травы, да опасные черные скалы старого леса на горизонте. А пресной-то водичке всякий радуется. Разве он, старый моряк, никогда не видел, как пьют спасенные, засунув голову в бочонок? Видел и не раз. И надо бы принести бедолагам прикрыться. А то ветром охватит — до горячки недалеко. И непременно дать горячительного. А еду потом.

Ар Туэль и Ар Нитэль сидели за столом у окна и наблюдали жизнь людей. Она была странной. Следовало выполнить приказ и купить этот «дом». И для этого надо было присмотреться к хозяину. Поэтому общались они пока на Темном наречии и решали, что делать дальше. Во дворе трактира, похоже, тоже погулял воздушный поток. Но хозяин заведения не выглядел при этом ни расстроенным, ни напуганным. Напротив, вел себя несуетливо, держался с достоинством, нисколько не смутился их видом — ни первоначальным, ни последующим, ни нынешним, как будто так и надо. Он спокойно сходил в подвал, спокойно принес большую глиняную бутыль, налил в деревянные стаканчики дурнопахнущую жидкость и жестом показал, что надо сделать. Сделали. Нутро обожгло огнем. Хозяин налил еще и так же жестом показал, что возражений не потерпит. И все же добавил вслух: «Надо! Когда так потреплет да морю поносит — надо!». И откуда он знал, что их носило как по морю? Очень загадочный человек.

Загадочный человек ушел во двор. Ларгис закинул конец простыни на плечо, положил ногу на ногу и спросил:

— Ну, что думаешь, Гарнис? Вот этот старик отдаст трактир за две или три сотни? Смотри, кур уже ощипал… лихо он топором им головы рубит. Ножа не испугался. Нас давно ждал. А давай еще этой настойки выпьем.

— Ларгис, друг! Если он не согласится, значит Даэроссс, мерзкий выползень, слизняк пещерный… задумал какую-то пакость. Обман. И это ему тоже зачтется. У нас есть еще возможность до восьми сотен и удвоить.

— Давай сначала отдохнем. Поедим. А потом переговорим с этим… Барзом. — Старший Разведчик уже почти пришел в себя.

— Да! А сейчас можно поговорить о чем-нибудь приятном. — Младший был с ним согласен, но еще не отошел от шока. — Мы, слава Создателю — живы. И я бы теперь хотел обсудить право на очередность мести. Я готов уступить командиру. Но, Ларгис, как друг… так, чтобы он все чувствовал, а? Когда моя очередь настанет! Обещаешь?

— Гарнис. Выпей еще. Эта настойка, конечно грубая, но прочищает мозги. Знаешь, о чем я подумал? Нас с тобой хорошо головой приложило. И вымотало до почти полной бессознательности. Мы с тобой сейчас обсуждаем, как убить кого? Какого Даэроса?

— Даэроса Ар Ктэль, конечно.

— Ты все-таки её выпей. Того Даэроса, который просто Даэрос. Или того Открывающего, который в одиночку… случайно…. открыл коридор из Зала… вот сюда. А потом — выровнял. А потом… нас вышвырнул? Неприятно признавать, но мне кажется, что убивать такого Открывающего сложно. Видишь шрам? Я прикончил выползня. Наш Повелитель душит их руками для забавы. А Открывающие, когда встречаются с ними в новых коридорах… Знаешь, как ведут себя потревоженные в пещерах выползни? О-о! Так вот, они их Силой по стенкам размазывают, поскольку не настроены развлекаться. Пей!

— Значит… значит он ускользнет?

— Ну… Во-первых этот коридор — дело государственно важности. Он нам, чей приказ передал? Вот! А это значит, что? Что разрешение его прикончить, или попытаться хотя бы, надо спрашивать у кого? Я вижу, ты понял. Но давай посмотрим на это с другой стороны. Открывающим он стал недавно, так? Но очень и очень сильным и необычным. Значит, он неопытный. Извинения он принес. Жаль, что этой стенки с посланием больше нет, но все же. Вышвырнул он нас тоже… не со зла. Зато — быстро. Кстати, о том, на что мы были похожи, никто кроме нас и вот этого Барза не знает. И еще, мы — разведчики, друг. Никто нам легких коридоров не обещал. И путями слизней ползали, и в помете никшей валялись, а было совсем худо — и мокриц ели. Ты ел мокриц? Ну, твое счастье, что — нет. А я однажды так выдохся и застрял в одном лазе, что… Ну, ладно. Вот ты мне скажи, если бы щенок хорошей гончей сгрыз твой сапог и нагадил сверху, ты бы его стал убивать?

— Нет, щенка бы не стал! Ладно, раз так, пожалеем его… как щенка! И придется признать, щенок обещает вырасти в… ну, определенно во что-то ценное. Как разведчики и воины, мы должны учитывать государственные интересы. Такую тварь, как Даэрос, натравить на врага — одно удовольствие! Выпьем за наши победы!

Барз вернулся из кухни с поджаристой курицей уже к концу бутыли. Хорошо, что он хоть сухарей, которых у него всегда был запас, оставил голодным Темным. Все сгрызли. И надо еще бутыль принести. Согрелись, значит. Вот и хорошо. Интересно, они две каюты потребуют или одну.

— А… Благородные господа…

— Что тебе Барз!? Не видишь, мы как раз занялись этой замечательной птицей. Потом поговорим! — Ларгис вонзил зубы в куриную ногу и с урчанием втянул сок. Все-таки жизнь — просто прекрасная штука. Иногда.

— Так я насчет кают…

— Насчет чего? — Гарнис присмотрелся к трактирщику. — А мы сейчас где?

— Это… — Барз тряхнул головой, огляделся и… хлопнул себя ладонью по лбу. — Совсем я сегодня что-то с мысли сбился! Это ж полное разорение… Это как же?

— Все будет оплачено. А этот трактир мы покупаем! Назови цену. Садись сюда и думай! — Ларгис указал на лавку.

Команды Барз понимал и исполнял по въевшейся в самое нутро привычке. Но это была последняя дурная мысль о капитанах в этот день — трактирщик очнулся. Цена, это — деньги. Деньги за то, чтобы покинуть это проклятое место. И как можно быстрее. И как можно дальше. У Темных тут какие-то свои делишки. Значит, ему наконец-то повезло. А еще Темные и ему плеснули. За свой счет. Неплохие, в сущности, существа.

Потом пришла вдова, пирожки и запеканка. Потом странно торговались. Барз утверждал, что эта «позорная хибара и медного не стоит». Эльфы настаивали, что «такому хорошему человеку — позорно предлагать гроши». Потом Насти унесла стирать их тряпки и ругалась, обзывая всех пьяницами. Потом подписывали бумаги. Барз помнил, что теперь, то есть, немножко погодя, он сможет купить таверну на берегу. И один корабль. Или вместо всего этого — флотилию рыбачьих баркасов. Потом он рассказывал про бури и шторма. Потом разучивали сигналы боцманской дудки. Темные свистели без дудки. Получилось. Барз зачислил на свой корабль какого-то Ларгиса юнгой. Потом таскали с Насти гостей наверх. Потом Насти куда-то тащила его самого и попрекала связкой окровавленных кур. Потом она плакала, а он утешал. Потом решили уйти вместе. Кажется, он предложил… что-то предложил. Но Насти была счастлива и отстала от него. Она осталась на ночь — мыть, убирать, стирать и готовить. Все-таки женщины на корабле — зло. Но на суше… Какая суша без них обойдется? И кому нужна, вообще, суша без женщин?

Вайола нервно мерила шагами синюю комнату.

— Ты Пеллиэ, не соединяешь звуки. А ты — соединяй. Вот неумехи. Кто же так шагает? А? — Воительница временами поглядывала в окно. Гарнизоном руководил нофер Руалон: сидел, обмахиваясь веткой рябины, и вяло реагировал на происходящее. «Никакой бодрости не может придать этим увальням! Тут с кнутом надо, а он…». — Пеллиэ, ты замешивай руны как тесто. Не знаю, как еще объяснить! Ну, постарайся.