Реквием по солнцу - Элизабет Хэйдон

— Не может быть, — прошептала она.

— Какая избитая фраза! Вспомни, Рапсодия, я столько раз брал тебя в самых невозможных позициях и ситуациях, чтобы ты знала: возможно все.

Ужас захлестнул ее, словно кровь из смертельной раны.

— Нет, — задыхаясь, прошептала она. — Нет, нет. Нет!

Сенешаль громко рассмеялся:

— Ты помнишь, как я возбуждался, когда ты мне так говорила? Становился твердым, как рукоять меча. Я заставлял тебя это повторять перед тем, как трахнуть, а иногда и в процессе, потому что тогда твои внутренние мышцы напрягались, и это приносило мне особое удовольствие. Ты сопротивлялась, но ничто не могло меня остановить. — Он слегка наклонился вперед, посмотрел вниз и захохотал: — Подумать только, ты по-прежнему производишь на меня сильное впечатление!

Рапсодия тряхнула головой, ее мысли путались, дыхание участилось, глаза бегали по сторонам в поисках спасения.

— Нет, — повторила она. — Это невозможно.

Сенешаль довольно вздохнул:

— Все даже лучше, чем я рассчитывал. Я опасался, что ты будешь рада меня видеть, — тогда бы я получил гораздо меньше удовольствия. Тебя было ужасно интересно покорять, Рапсодия. Мне так и не довелось столкнуться еще раз с чем-нибудь подобным. С нетерпением жду прежних ощущений. Но сразу тебя предупреждаю, что ты не сможешь мне противиться. Только не сдавайся сразу, а то покорение не будет таким приятным.

Он шагнул к ней, и в следующее мгновение острие меча Рапсодии было направлено на его горло.

— Не подходи ко мне, Майкл. Я могу умереть, но и ты погибнешь.

Три арбалетчика тут же приготовились стрелять ей в голову.

Сенешаль кивнул остальным, развязывая свой пояс.

— Ты хочешь меня победить, Рапсодия? — насмешливо спросил он, но в его голосе отчетливо прозвучала угроза. — Буду рад предоставить тебе шанс. Держите ее, — бросил он своим подручным.

На северном побережье

С ПАЛУБЫ «БАСКЕЛЛЫ» Куинн видел, как над утесом, нависшим над берегом, начал подниматься дым.

Новый капитан довольно долго ждал сигнала и уже начал тревожиться.

Наконец он повернулся к команде, которая с таким же нетерпением посматривала на небо над лесом.

— Давайте подойдем немного ближе к берегу, — предложил Куинн помощнику, и тот кивнул. — Нам не следует привлекать к себе внимание, но и заставлять ждать его честь не стоит.

— Да, не стоит, — торопливо согласился помощник, и матросы побежали выполнять приказ.

— Удалось выловить угрей? — спросил Куинн у палубного матроса, с самого восхода сидевшего с удочкой.

Матрос покачал головой:

— Только гринду. Они довольно жирные.

— Существо не любит гринду, — покачал головой Куинн.

Матрос пожал плечами:

— Больше ничего не клюет. Если оно будет голодным, съест и гринду.

Он протянул ведро со своим уловом капитану. Куинн нахмурился и с ведром в руках направился в темный трюм. По дороге он прихватил старый фонарь, висевший у двери, быстро зажег его и начал осторожно спускаться по шаткой деревянной лестнице в жилище Фарона.

Здесь, в темноте, скрип корабля стал громче, несло плесенью, а из тени шел слабый, но омерзительный запах.

Добравшись до зеленой жидкости, Куинн погремел ведром.

— Фарон? — позвал он. В его голосе слышался страх. — Завтрак.

По зеленой поверхности пошла рябь, над поверхностью появилась жуткая голова. Куинн с трудом сдерживал отвращение: вода имела такой неприятный оттенок из-за выделений чудовища, а когда он увидел, что монстр выпускает ее изо рта, капитана едва не стошнило.

Из темноты на Куинна смотрели выпуклые глаза, морщины избороздили обычно гладкий лоб Фараона, на его уродливом лице читалось очевидное неудовольствие.

— Нет, он еще не вернулся, — пробормотал капитан. — Но уже скоро.

Существо зашипело, из уголков беззубого рта закапала слюна.

— Я принес отличную гринду, Фарон, — успокаивающе сказал Куинн.

Существо заверещало и сплюнуло.

— Мне очень жаль, но больше ничего не удалось поймать. Здесь не водятся угри, Фарон.

Фарон бросил на него презрительный взгляд.

— Ну? Так вы будете есть рыбу или нет? Некоторое время существо смотрело на капитана, затем кивнуло, и в его покрытых пеленой глазах промелькнула решимость.

Когда Куинн сделал несколько шагов вперед, Фарон скрылся под водой, но вскоре вынырнул с каким-то предметом. Куинн поднес фонарь поближе, чтобы разглядеть необычную вещь.

В шишковатых пальцах существа был зажат плоский овал. Он был серого цвета, но внутри поблескивали разноцветные искорки. Куинн никогда не видел ничего подобного, но слышал, как сенешаль упоминал о способности чудовища читать диски. Наверное, это один из них.

— Вы показываете ее мне? — спросил капитан. — Это для меня?

Существо кивнуло и поманило Куинна кривой ручкой.

Капитан торопливо шагнул вперед и поднес фонарь поближе. Ему пришлось наклониться, но он постарался не касаться кожи существа, которое так любил сенешаль.

Свет фонаря отразился от поверхности диска. Сначала Куинн ничего не мог разглядеть, но через мгновение все понял и, охваченный ужасом, невольно сделал шаг назад.

Он узнал грубое изображение виселицы, на которой болталась человеческая фигура.

— Это я? — взвизгнул Куинн, отступая еще на шаг. — Вы хотите сказать, что меня ждет виселица?

Глаза Фарона довольно засверкали, лицо исказила жуткая гримаса — вероятно, она означала улыбку.

В глазах Фарона Куинн уловил торжество, и его паника сменилась гневом.

— Ну ты и мерзавец, Фарон, — злобно прорычал он. — Ты тут сгниешь в своем дерьме, вонючий извращенец.

Улыбка чудовища стала еще шире.

Куинн выплеснул содержимое ведра в зеленую лужу и поспешил к лестнице, стараясь не обращать внимания на отвратительные чавкающие звуки, которые неслись ему вслед.

Северный Гвинвуд, лес

— НУ, СТРЕЛЯЙТЕ, — мрачно проговорила Рапсодия арбалетчикам, не спуская глаз с сенешаля. — До последнего вздоха я буду убивать всякого, кто попытается ко мне подойти .

Сенешаль зашелся смехом, продолжая возиться с ремнем.

— О, Рапсодия, как мне тебя не хватало все эти столетия, — выдохнул он, возбужденно лаская себя. — Ты всегда знала, как сделать наше общение незабываемо волнующим.

Лишь во второй раз королева намерьенов обратилась непосредственно к сенешалю.

— Естественно, Майкл. Уверена, что твои люди оценят столь незабываемое зрелище.

Голубые глаза заблестели еще сильнее.

— Верно. Ты помнишь, как я брал тебя на старой земле в присутствии моих людей, Рапсодия? Больше всего мне нравилось это делать на столе или в седле, отдавая утренние приказы. Как здорово будет нам сейчас здесь, в лесу, в окружении мертвых тел твоей стражи.