Ангелос - Гюльнур Аслан

Во дворике клиники на маленькой деревянной скамейке, сколоченной из тонких и узких досок, сидела молчаливая пара. По всему двору, порхая с дерева на дерево, летали мелкие птицы, неустанно щебечущие на своем птичьем языке. В прохладном воздухе все же ощущалось янтарное тепло закатного солнца.

Али сделал глубокий вдох, закрыл глаза и облокотился о спинку скамьи.

— Никогда не верил, что смогу быть рядом с тобой. — губы его растянулись в легкой улыбке, и он посмотрел на сидящую рядом с ним Милу. Волосы ее были аккуратно зачесаны назад. Точнее, он сам их расчесал, как всегда выпросив на это согласие девушки.

Она сидела ровно, слегка подавшись вперед, в черных солнцезащитных очках, сжимая в руках одноразовый стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Мила тоже слегка улыбнулась.

— Мне повезло, что появился ты. — с благодарностью в голосе проговорила она.

— Я не появился. Я всегда был рядом. Просто не решался подойти. — Али оторвал спину от скамейки, приблизившись к лицу Милы. — И это не тебе повезло, а мне. Мне повезло, что ты позволила быть рядом.

— Ты ведь знаешь, — обернулась к нему девушка, — если бы не то, что произошло, я бы даже не обратила на тебя внимания.

— Знаю. — с болью выдавив ответ, Али кивнул.

— И это было бы самой большой ошибкой в моей жизни. — заключила Мила, вмиг почувствовав крепко схватившие ее теплые объятия.

— Меня назначили главой отдела. — шепнул он ей на ухо.

Посвистывающие и трещащие птичьи семейства продолжали перепрыгивать с одних веток на другие, постепенно готовясь к приближению вечера. Сухая худощавая женщина высунулась из окна, выискивая пациентку, которую следовало позвать в палату после вечерней прогулки. Прищурившись, она никак не могла разглядеть внизу свою подопечную и уже было собралась направиться к лестнице, как вдруг перед самым ее носом закружились две трясогузки, и одна из них села прямо на подоконник.

Женщина удивленно выпучила глаза, а затем ее лицо медленно растянулось в улыбке.

— Это и впрямь настоящие птицы поют. — прошептала она, вспомнив, беседу с одним из посетителей у этого самого окна, когда тот пытался убедить ее, что птичье пение доносится вовсе не из палаты с включенным телевизором.

Разглядывая забавную маленькую пташку, женщина на миг забыла о счетах и кредитах, пациентах и врачах, суете и тревогах. Вчера кто-то оплатил лечение ее мужа и матери, да еще оставил приличную сумму на то, чтобы она могла содержать семью и обучать детей. Она не знала, кто был ее добродетель. Сообщившая ей новости главврач отказалась называть его имя. Но женщина знала, что до конца своих дней она от всей души будет молиться о том, чтобы этот человек всегда был счастлив и здоров.

Золотая медаль висела на шее у Михаила. Он уединился в раздевалке, выдержав бесконечные поздравления, похлопывания и поцелуи. Когда он получил задание, связанное с искусством, ему казалось, что это будет крайне скучно и легко. Оказалось, не так-то просто идти к одной цели, превозмогая всевозможные трудности. Физическая боль была знакома ему и в прошлых нисхождениях, но он никогда не должен был целенаправленно бороться с нею, чтобы выступить идеально к определенному сроку. Ни одно сражение, в котором раньше должно было ему защищать и вести к победе своих людей не будоражило и не волновало его так сильно. Михаил должен был признаться сам себе: были минуты, когда он думал, что не справится и не сможет довести свое дело до победного конца.

Сразу после выступления, когда уже было ясно, что Михаил — победитель, журналисты, налетевшие на него со всех сторон, на разные лады задавали один и тот же вопрос:

— В чем секрет вашей долгожданной победы?

— Я просто знал, что если Бог, несмотря на все твои старания, не дает тебе то, о чем ты так молишься сейчас, значит, он задумал для тебя что-то более грандиозное. Если бы я победил на прошлых играх, ни я сам, ни весь мир не узнал бы, на что я способен. Победив тогда, я захотел бы остановиться и наслаждаться лаврами. Но победив сегодня, я научился не останавливаться никогда, несмотря ни на что. — Все еще часто дыша, ответил он.

В дверь раздевалки тихо постучались.

— Войдите! — окликнул Михаил, снимая костюм.

На пороге появилась Анна. Михаил слегка повернулся, продолжая вылезать из обтягивающего наряда.

— Снова до смерти боялась? — полушутя спросил он.

— Я горжусь тобой! — прошептала девушка, обняв голую спину мужа и прикасаясь губами к толстым шрамам. В глазах ее стояли слезы радости и благодарности.

Глава 33

Недели проходили за неделями, пока не прошло тридцать девять дней. Джаннет не догадывалась, что сегодня был последний день их встречи. Саид пытался ничем не выдать этого, с той лишь разницей, что сегодня он решился пригласить ее в ресторан. За окнами лил дождь. Саид и Джаннет весело беседовали сидя за столиком самого высокого в городе ресторана, с которого открывался вид на море, опоясанного мерцающим в темноте городом.

— Все хотела спросить у тебя кое-что. — наконец проговорила девушка.

— И что же? — завороженно глядел на свою прекрасную собеседницу Саид. Она была одета в длинное черное платье простого покроя на узких бретельках, изящно укрывающее ее тонкую фигуру. На платье были словно рассыпаны редкие мельчайшие стразы, так похожие на звездное небо. Волосы девушки были просто уложены в высокую прическу, на ушах блестело по маленькому бриллиантику.

— Я интересовалась борьбой с римским завоеванием и тем, что произошло после… Об Албании, полностью изгнавшей завоевателей, я много читала, а что же на самом деле произошло с Помпеем и Цезарем дальше? — Джаннет все же никак не могла думать об этой личности из учебника истории, как о своем былом отце, и отчаянно старалась оставаться в нынешней реальности. Но узнать настоящую судьбу своих предков ей все равно было интересно.

— Помпей вернулся в Рим с пустыми руками. Но нужно было все же заключить, пусть и неформально, мир со своим политическим противником. Цезарь услышал о том, что его дочь от амазонки погибла, успешно претворив в жизнь ловкие дипломатические планы. И ему пришла в голову весьма интересная мысль. — Саид сделал паузу, но Джаннет не смогла предугадать, что же придумал Цезарь, и вопросительно посмотрела на него. — Он решил привлечь в политику еще одну свою дочь — Юлию Цезарис. И выдал ее замуж за Помпея.

— Как это я не догадалась. — усмехнулась Джаннет и Саиду на мгновение показалось, что перед ним сидит именно Фоя.

— Кстати, сначала