Небо моей молодости - Борис Смирнов

Основной костяк 611-го полка состоял из замечательных воздушных бойцов, таких, как Батаров, Чурилин, Волков, Куксин, Трусов, Сошников. Командир полка Николай Федорович Исаенко, имевший до войны солидную практику летчика-инструктора, приобрел боевой опыт и прекрасно разбирался в тактике ведения воздушного боя. Наверное, не случайно пилоты называли его между собой Мудрый.

Едва мы перебазировались дивизией на аэродромы Констанца и Плоешти, меня вызвал по телефону генерал Судец.

- Тут у меня один человек, очень хочет вас видеть. Кстати, поговорим и о предстоящих делах. Прилетайте побыстрее.

Через полчаса я был в штабе армии. Каково же было мое удивление, когда я увидел у Судца своего прямого начальника по службе в Москве генерал-полковника А. Никитина. Он прибыл в командировку и передал мне приветы от семьи и друзей - бывших сослуживцев. Я в свою очередь справился о них.

- Майор Платонов воюет, Леонид Данилович Русак просится на фронт на любую должность, но вы же знаете состояние его здоровья...

- А что, товарищ генерал, присылайте его ко мне на стажировку в должности начальника штаба дивизии.

- Борис Александрович! Да у него работы непочатый край. Формирование новых истребительных частей идет полным ходом, сейчас ведь уже не то время, когда мы с вами ломали головы над такими проблемами.

В тот затянувшийся вечер я узнал, что скоро нашей дивизии предстоит перебазирование в Болгарию.

- Обстановка пока не совсем ясна. Все будет зависеть от того, какие действия последуют со стороны болгарского правительства, - заметил генерал Судец и спросил, кого бы я рекомендовал послать в разведку на болгарскую территорию.

Меня удивил такой вопрос. Судец отлично знал всех моих разведчиков. Однако, конечно, разведка на этот раз предстояла необычная: лететь не на боевых самолетах, а на связном По-2, кроме того, с посадками на некоторых болгарских аэродромах. Все это необходимо было для определения подготовленности аэродромов к боевой работе.

И вот 8 сентября заместитель командира 866-го истребительного авиаполка майор Д. Сырцов и штурман полка майор В. Середин взлетели с полевого аэродрома Азаплар, держа курс на аэродром Балчик.

Потом Дмитрий Сырцов подробно рассказывал мне о том полете. Передам воспоминание о тех, теперь уже давних днях, по возможности, ближе к рассказу самого Дмитрия Сырцова.

Граница, вспоминал он, встретила тишиной. Вскоре на бреющем полете подошли к аэродрому Балчик. Пока ничто не мешало полету, и, совершив традиционный круг, наш По-2 пошел на посадку. Еще в воздухе Сырцов переключил свой радиоприемник на софийскую радиостанцию, которая передавала советские песни. Это обрадовало пилотов. Но после приземления Дмитрий не выключил мотор и готов был взлететь в случае необходимости. К самолету бежала группа солдат. Впереди высокий офицер. Сырцов насторожился: странным показалось, что многие были без оружия. Не зная намерения бегущих, он быстро расстегнул кожаное пальто, подготовил гранаты и крикнул:

- Стой! Стрелять буду!..

Но люди продолжали бежать к самолету.

- Немцы среди вас есть? В ответ услышал:

- Братушка, тука няма немечка!

Офицер подбежал к Сырцову вплотную и, не обращая внимания на его воинственный вид, заключил в объятия и по-братски расцеловал. Подбежали остальные, что-то говорили, из чего наши пилоты могли понять только одно: "Братья..." Тогда Сырцов крикнул Володе:

- Выключай мотор, тут наши друзья! - и они отправились в сопровождении болгарских товарищей в помещение, где находилось командование гарнизона.

Путь этот превратился в торжественное шествие освободителей среди ликующего населения. Дело в том, что весть о прибытии советских летчиков быстро разнеслась по городу, и к аэродрому со всех сторон бежали местные жители. Некоторые из них были с букетами цветов, корзинами фруктов. Не скрывая радости, многие пробивались сквозь толпу, обнимали наших летчиков и вручали подарки.

Трудно было расставаться с новыми друзьями, но время шло и боевые задачи ждали своего решения. Уточнив все вопросы, касающиеся боевой работы, экипаж По-2 вылетел в Варну, затем в Бургас. Там встретили так же радостно - засыпали цветами. А к вечеру уже весь полк перелетел на аэродром Добрич. Сухопутные войска оказались далеко позади. Только через сутки, точнее, в следующую ночь в город, как гром среди ясного неба, ворвалась величественная русская песня: "Идет война народная, священная война..." Это входила пехота.

Несколько дней наши истребители вели боевые действия с аэродрома Добрич. Войска фронта успешно продвигались вперед, и 14 сентября полки авиадивизии перебазировались на софийский аэроузел.

Для того чтобы принять на новом месте все полки, мы вылетели втроем майоры Чугунов, Мишаков и я. Слева по курсу, помню, тянулись горный кряж и шоссейная трасса, соединявшая Бургас со столицей Болгарии. Ориентироваться было просто. Но прежде чем приземлиться, мы решили посмотреть город с малой высоты.

Летим почти над крышами. София прекрасна!.. С южной стороны ее возвышается живописная гора Витоша, воспетая в стихах и древних песнях. В городе красивые площади, парки, ровные улицы, дворцы и памятники старины. Особенно хорошо видны храм Александра Невского и храм Георгия Победоносца. В центре Софии большие, разрушения от бомбежек с воздуха - это дело рук наших союзников.

Наконец выходим на аэродромы Враждебна, Божурище, отыскиваем приличную площадку возле села Панчарево. Ее решили осмотреть особенно тщательно: годится ли для полетов на боевых машинах? И вот не успели выйти из кабин - оказались окруженными. Вихрем налетела на нас стайка босоногих мальчишек с криками: "Братушки, братушки!" Дальше же все происходило точно так, как рассказывали Сырцов и Середин после первой разведки на болгарской земле. А мне не давало покоя так знакомое: "Другари, братушки!.." Я никак не мог отделаться от этой навязчивой фразы - где слышал?..

Наконец вспомнил. Это произошло в 1937 году в другой стране и при других обстоятельствах.

...От испанского города Сарагоса по центральной шоссейной магистрали, идущей на юг страны, мимо нашего аэродрома двигалась изнуренная тяжелыми боями колонна бойцов 12-й интернациональной бригады. Колонна сделала привал на обочине дороги возле нашего аэродрома. Я подошел к республиканцам и спросил по-испански, не хотят ли они воды. Меня не поняли. Кто-то решил уточнить:

- Камарада спик инглиш, францеш, алимано?

Тогда я ответил опять по-испански, что мы русские летчики.

Мой собеседник чему-то обрадовался, закричал:

- Камарадое, русо! - и кого-то позвал: - Болгар, болгар!

Подошли два бойца средних лет. Узнав, что мы русские, они словно взорвались от восторга.