Хранители жемчужного жезла - Вольфганг Колльберг

И в этот момент в конце тоннеля вспыхнул ярко-красный свет.

— Наденьте очки, я уже дома.

Дракон в стремительном пике проскользнул в узкую расщелину, отделявшую медный рудник от Рубиновой шахты, пролетел над группой совершенно сбитых с толку гномов-воинов, которых посшибало с ног воздушным потоком, и приземлился на скальный выступ у шахты.

— Да, Олли, в твоем красном камне что-то есть! Я чувствую себя как заново рожденным.

Олли вскарабкался на спину Гульфу и заглянул в корзину: его талисман лежал ничем не примечательный — стекло стеклом.

Олли вынул его и протянул Гульфу:

— Хочешь, я подарю его тебе!

Гульф рассмеялся:

— Олли, голубчик, спасибо, но я снова дома и, честно говоря, заранее радуюсь хорошей порции рубинов. Возьми свой талисман, и пусть он принесет тебе счастье!

— Спасибо. — Олли сунул камень в карман.

Клининг решил позже получше рассмотреть этот странный талисман. Сейчас главное — узнать, куда подевались Ринхен и трое парней.

— Гульф, ты не видишь наших?

Рубиновый дракон оглядел дно шахты своими зоркими изумрудно-зелеными глазами в поисках крохотных красных колпаков и, глупо хихикнув, заявил:

— Увы, друзья мои, я не вижу ни одной маленькой морковки.

Вдруг он издал резкий оглушительный крик. Из гнезд в расщелинах скал высунули головы рубиновые драконы.

— Эй, Гульф, что за шум ты тут поднимаешь? Время послеобеденного отдыха!

— Извините, ребята, мои друзья потеряли четверых своих товарищей. Может, вы видели их?

— Ты имеешь в виду маленьких морковок?

— Верно.

— Тогда вы явились слишком поздно. Этот сброд там, внизу. Говорят, их сам Лаурин застал за воровством в своей алмазной штольне, а что это значит, тебе известно. Он и так бушевал, узнав, что ты освободил остальных морковок. Между прочим, назначил премию за твою голову: рубиновый дракон, который выдаст тебя, сможет есть столько рубинов, сколько влезет.

— Как! Старый жмот так высоко оценивает мою голову? Похоже, я должен опасаться?

— С чего бы? Во время охоты мы и так можем до отвала наглотаться рубинов. На это нам не надобно разрешение его скупердяйского величества. Х-ха!

Клининг озабоченно теребил Гульфа:

— Что он имеет в виду? Что значит — Лаурин изловил моих друзей в алмазной штольне?

— Мне очень жаль, но, думаю, это значит, что Лаурин загнал их еще глубже в недра земли.

— Куда именно, знаешь?

— Да, но, к сожалению, я не смогу вас туда сопровождать. Похоже, старый жмот загнал их в шахты вулканических рубинов. Никто, кроме нескольких гномов и самого Лаурина, не знает, где это находится. Это где-то очень глубоко в недрах земли. Вам надо пройти по Изумрудному мосту через Саримганту и пересечь Священную рощу Ситуры. Недалеко оттуда должны быть шахты вулканических рубинов.

Клининга как молнией поразило:

— Ты знаешь, где находится Священная роща Ситуры?!

— Еще бы, это же родина рубиновых драконов. Когда приходит время, рубиновые драконы (те, кто избран для этого) откладывают яйцо в Пламя Ситуры. Потом они ложатся умирать на костер. Свыше пяти тысяч лет яйца защищает и согревает Священное пламя. Ровно через пять тысяч лет, день в день, из яйца вылупляется новый рубиновый дракон. Инстинктивно он находит дорогу к Рубиновой шахте, чтобы здесь в первый раз отведать рубинов. Для нас прилет каждого новорожденного — великое событие.

— А когда ты отложишь яйцо? — спросил Олли, но тут же понял, что означает этот вопрос. — Ой, извини, Гульф, я не хотел…

— Тебе не за что извиняться. Для нас, рубиновых драконов, это величайшее событие в жизни. Но я в любом случае еще слишком молод. Еще пятнадцать тысяч лет мне можно не думать о смене.

— Олли, мне необходимо поговорить с Талой, — подал голос Клининг. — Если он тот самый герой с чистым сердцем, мы спасены!

— Кто такой Тала? — спросил рубиновый дракон.

— Верховный маг и Учитель Туландероны. Один из величайших, старейших и мудрейших магов всех времен. Он в Пламени Ситуры взыскует великого Просветления Суламы.

— Значит, это не легенда? Мы, рубиновые драконы, вот уже несколько столетий ожидаем рождения нашего нового собрата, который расскажет нам, действительно ли некто избрал этот, полный самоотречения, путь страданий… SANGANAJA SULAMA… — благоговейно прошептал рубиновый дракон.

— Ты знаешь формулу? — изумленно спросил Клининг.

— Да, конечно. Представь, что ты пять тысяч лет сидишь в яйце и все время слышишь тех, кто думает, что достиг Просветления. Но до сих пор еще никто не выдерживал в Пламени Ситуры больше четырехсот лет. Как долго там находится твой друг Тала?

— Пятьсот тридцать пять лет.

— Твой друг — настоящий герой, — почтительно сказал дракон.

— Надеюсь на это.

— Гульф, ты можешь описать нам дорогу? — вмешался Олли.

— Ну разумеется! Но учтите, что вам придется все время пить, пить и еще раз пить, иначе от царящей там жары вы просто высохнете.

И он подробно описал путь, которым должны были идти оба друга.

— Кстати, у меня есть маленький подарок для вас. — И рубиновый дракон вырвал пару самых великолепных алых чешуек — одну большую, другую крохотную, каждая в половину роста Олли и Клининга.

— Если вам предстоит выдержать шквал огня, прячьтесь за эти чешуи: нет в мире пламени, которому они поддадутся.

— Гульф, ты настоящий друг! Как нам отблагодарить тебя?

— Приходите в гости, когда вам понадобятся рубины или захочется развлечься.

Олли обнял дракона, а иллантин взмахнул рукой — и над гнездом дракона выгнулась сияющая радуга.

— Это маленький подарок тебе, мой друг. Она будет радовать тебя пять тысяч лет.

Гульф просиял:

— Откуда ты знаешь, что рубиновые драконы обожают радугу?

Клининг лишь загадочно улыбнулся и вспрыгнул на ладонь рыжеволосого мальчика. И Олли с иллантином на ладони двинулся по узкой расщелине, которую указал им Гульф.

Приказ

— Этот приказ — великая честь для меня, великий вогнор, и великая радость — исполнить его!

Ксараксар Кирмас согнулся в глубоком поклоне перед своим господином. Узкое тонкогубое лицо посланника с хищными чертами выражало нескрываемую радость в предвкушении того, как он посчитается с королем фей. Великий вогнор благосклонно смотрел на знатного ксараксара. Он чувствовал, что Кирмаса ничуть не смягчила многолетняя служба при дворе фей: под лощеной внешностью дипломата скрывались жестокие лингардские инстинкты. Отдавая посланнику приказ убить Оберона и разбить Хрустальный жезл, он ощущал необузданную воинственность лингардского воина.

Сразу же после побега пленных Лаурин вдруг возник в Урмоке, в личных покоях Ксиксинксириги, и потребовал немедленно устранить Оберона и разбить Хрустальный жезл. Сначала великий вогнор колебался, заявляя, что сперва надо добыть Священный Жемчужный ларец. Но, едва он высказал эту мысль, как ужасная Сила немилосердно поставила его на колени, прижав лбом к полу. Холодный, идущий из древности голос звучал в его душе: «Эй, ты, слабак лингардский, ты приступишь к выполнению этого приказа НЕМЕДЛЕННО! Затем найдешь и уничтожишь героя с чистым сердцем. Священный ларец камаринов передашь королю Лаурину». Ксиксинксирига не то чтобы слышал этот голос, скорее чувствовал, как в глубине его естества ужасная безжалостная Сила собирает буквы в слова, а слова — во фразы. Голос внутри него резал, как бритва, препарируя личность лингардца и безжалостно формируя из него послушного раба. Ксиксинксирига корчился на полу, кроваво-красный туман боли заволок его сознание. Великий вогнор ощутил, что дрожит от страха, но был не в силах сопротивляться.

Неумолимый голос велел: «Поднимись!»

Ксиксинксирига мучительно разогнулся. Лаурин сидел верхом на своем коне и мрачно улыбался лингардцу.

— Я и не знал, король гномов, что ты располагаешь такой большой властью! — прохрипел великий вогнор. — И как мне найти эту шкатулку, подземные духи ее дери?

— Вы, лингардцы, только разбейте Жезл Урании, а о Ларце я сам позабочусь.

Великий вогнор смиренно поклонился. Король гномов кивнул, развернул свою лошадку, коснулся плаща — и исчез.

Лаурин ехал тайными тропами подземных лабиринтов и думал: «Пусть этот старый пройдоха Ксиксинксирига пребывает в уверенности, что я обладаю неограниченной властью. Лингардцу необязательно знать, что и я раб этой Силы». Король гномов чувствовал небывалый подъем: если исполнятся его тайные планы, скоро все изменится. Он станет неограниченным властителем на Голубой планете. Обе Стороны мира будут вынуждены признать власть короля гномов. Наконец его богатства станут неизмеримыми.

— Проклятый негодяй! — Великий вогнор, обливаясь потом, сел на постели. — Ни черта я делать не буду! — В тот же миг острая, как нож, боль скрутила его. — Нет… Пожалуйста!.. Я буду слушаться!