Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

— Вот как…

— Поэтому мы с бабушкой выбрали квартиру на первом этаже. И ей легче подниматься, и мне не страшно… А можно вас спросить? — Ниа вспомнила о волновавшей её проблеме.

— Можно.

— Государство имеет право запретить въезд иностранцев на свою территорию?

— Вы имеете в виду какое-то конкретное государство?

— Да, Лабрию. Просто в Хадаре я встретила своего друга. Мы вместе учились в университете. Он сейчас работает в министерстве по связям с иностранными государствами. И он сказал, что не встречал иностранцев… кроме специально приглашённых лиц…

— Я не очень хорошо знаком с историей вашей страны.

— Неправда, — горячо возразила Ниа, — вы рассказали мне то, чего я сама о ней не знала.

— Это было связано с моей профессией. Я узнал о Наосе, когда изучал последствия катастрофы. Возможно, именно в ней и заключается причина такой политики вашей страны. Лабрия — одна из немногих развитых стран, которая почти не пострадала в Четвёртой войне. Чтобы избежать наплыва беженцев, государство могло ввести ограничения на въезд иностранных граждан.

— Но ведь это было сто лет назад.

— В любом случае, не думаю, что четверо студентов из Матара могут каким-то образом угрожать безопасности Лабрии.

— А может, мы и встречали иностранцев, только ведь не всегда отличишь их от лабрийцев. Вот в Цании или Эгерии люди выглядят почти так же, как мы.

— А в Алголии? — зачем-то спросил он.

— Нет, в Алголии совсем другие, — ответила Ниа. — Мне ещё в школе учитель рассказывал, что там люди красивые, словно статуи богов… Я когда вас увидела, поняла, что это правда. Вы тогда говорили по-албалийски — и прямо как на дисках, которые я на уроках слушала — но я сразу подумала, что вы из Алголии… И Эридан тоже такой красивый…

Ниа осторожно ступала по размокшей от дождей тропинке, удивляясь, что он идёт рядом и слушает её глупую болтовню. Солус и сам выглядел удивлённым. Он поражённо смотрел — не вокруг, даже не на Ниа, а в самого себя. Жёлтые листья бесшумно отрывались от ветвей и, подхваченные ветром, кружась, опускались на землю. Они вместе вернулись в университет, потом Ниа отправилась в столовую, а Солус пошёл к себе.

После обеда Ниа позанималась с Рои, а вечером все собрались у Мэта, ели мороженное и играли в «Монополию». Когда в полночь начали подсчитывать результаты, оказалось, что у Ниа больше всего банкнот.

— Посмотрите на эту тихушницу, — надулась Рейчел, — прикинулась больной, а сама все деньги забрала.

— Хочешь, я тебе половину отдам? — смеясь, спросила Ниа.

— Поздно уже, да и что я куплю на эти бумажки?

— Мда… — вздохнул Мэт.

Деньги были вечной проблемой. Мэт половину заработанных денег отправлял матери, а остальная половина расходилась на учебники, книги по истории музыки, поездки в соседние города, подарки. Рейчел тоже донашивала куртку, которую ей купили ещё в последнем классе колледжа. Ниа старалась не вспоминать, что зарплата за сентябрь — последняя. А подумать о том, как накопить деньги для Рои на следующий год, вообще было страшно.

— Зато мы все живы и здоровы, — прошептала вдруг она.

На мгновение повисла тишина.

— Правильно! — сказал Мэт. — А деньги заработаем!

Съев ещё по разноцветному шарику, друзья разошлись по своим комнатам.

Ниа сразу легла в кровать, но долго ворочалась, размышляя о будущем. Заснуть удалось только ближе к трём, и, конечно, на следующий день она чуть не проспала завтрак. Рейчел уже не было в столовой, поэтому Ниа быстро проглотила яичницу с компотом и побежала к подруге. За окнами светило солнце, грех было проводить такой день в комнате.

— Слышала, тебя освободили от работы, — раздался сзади тонкий пронзительный голос.

— Да, меня укусила… — она забыла, как старушка в госпитале назвала крысу.

— То есть, ты думаешь, Доминик тебя пожалел?

— Я сказала, что готова работать где угодно, кроме того подвала, но он разрешил мне заниматься своими делами.

— Какое бескорыстие!

— А что? — не поняла Ниа.

— Нет, если ты веришь, что он просто так разрешит человеку жить в университете, то пожалуйста!

— А ты не веришь?

— При чём тут я? Речь ведь идёт о тебе… Хотя ты всегда была неблагодарной!

— Подожди, если он не просто разрешил мне жить здесь, то как тогда?

— Ну, тебе лучше знать, сколько стоит твоя свобода, — пожала плечами Ливора и ушла, метнув презрительный взгляд.

Сколько стоит?.. В университете можно находиться, только если работаешь или платишь за обучение. Но кто станет платить за неё деньги? Ответ нашёлся быстро и был таким неожиданным, что Ниа резко остановилась. Это мог быть, конечно, и профессор Сатабиша, но Хидори ничего не знал об истории с подвалом и крысами. А он знал… Нет, это бред! Глупо даже думать такое… Он был добр к ней последнее время, но ведь год учёбы в университете — это не книга на бенеташском, пусть и самая редкая… Но если всё-таки правда, тогда… А она ещё с такой радостью рассказывала, что заместитель ректора разрешил ей не работать!

Забыв о прогулке, Ниа побежала на четвёртый этаж. Может, его и нет в классе… Она постучала и прислушалась. Тишина, потом резкое «войдите».

— Здравствуйте, — произнесла Ниа, остановившись у порога.

Увидев её, Солус нахмурился.

— Здравствуйте, — холодно произнёс он. — Извините, но у меня много работы.

Ниа с удивлением смотрела в его потемневшие глаза, которые упрямо не желали смотреть на неё. Что произошло с момента их последней встречи? Теперь её вопрос казался просто абсурдным, и всё же…

— Простите… Просто… мне нужно спросить… Вы… вы заплатили за меня деньги заместителю ректора?

Солус бросил на неё неприязненный взгляд. Казалось, сейчас он скажет: «С какой стати я должен за вас платить?» Но он вдруг ответил:

— Да, и что?

Изумлённая девушка долго не могла найтись, что сказать. Получалось только бессвязное: «Но… как же… я ведь… вы…»

— Я не хотел, чтобы вы знали об этом, и вы меня очень обяжете, если будете делать вид, что ничего не произошло, — проговорил он и снова занялся своими бумагами.

— Понятно…

— Я же сказал, у меня много работы, — раздражённо произнёс Солус, заметив, что она не уходит.

— Простите… — прошептала Ниа и вышла из кабинета.

Глава 31. Жёлтый зонтик для одиночества

Весь вечер Ниа думала о произошедшем. Что изменилось за то время, пока они не виделись? Может, она рассердила его своим вопросом? Но холодность и неприязнь появились в голосе, как только она вошла… Тогда зачем он помог ей?.. Казалось, Солус сам стыдился сделанного и хотел поскорее забыть об этом.

Ниа снова и снова прокручивала в голове короткий разговор, пытаясь понять. И не понимала. А по сердцу тем временем расползалась серая тоска. Как хорошо было вчера, и как тускло внутри сейчас. Лучше бы она оставалась в подвале. Купленная такой ценой свобода не могла принести радости.

А может, у него просто было плохое настроение? Думал о чём-то своём, а тут она… Да, наверное, так и есть. Так должно быть.

На следующий день Ниа встала рано утром, погуляла с Хаски, позавтракала и села за материалы для учебника языка Аин. Трудно сказать, чем он был сейчас для неё: бегством или жизнью. Скорее всё-таки бегством. После смерти Эридана ей с большим трудом удалось заново отстроить свой маленький мир, но он оказался таким хрупким. Достаточно одного слова Солуса и… Ниа достала плеер, надела наушники и включила музыку.

За обедом Мэт спросил удивлённо:

— Ты чего такая кислая? Соскучилась по подвалу?.. Ай! Больно!

Рейчел под столом наступила ему на ногу.

— Иногда ты очень тупой!

Ниа продолжала вылавливать из супа круглые вермишелинки. Если бы это был не подвал, она бы снова начала работать. Может, это вернуло бы ей расположение Солуса.

— Не грусти, — погладила её по плечу подруга.

— Я не грущу, просто сегодня нет солнца. Совсем нет солнца, — она вздохнула и съела круглую вермишелинку.