Белая гардения - Белинда Александра

— Что это за парень, с которым ты была вчера вечером? — спросил Виталий, едва переступив порог, и тут же получил от Ирины локтем в ребро. — Мы пообещали Бетти и Розалине, что узнаем. — Виталий скривился, потирая бок.

— Бетти и Розалине? Как они узнали, что я была с кем-то?

Ирина поставила на стол корзинку для пикника и стала укладывать в нее продукты и посуду, которые я приготовила.

— Они шпионили за тобой, как всегда, — усмехнувшись, сказала она. — Когда молодой человек привез тебя, они выключили в своей комнате свет и наблюдали за вами через окно.

Виталий отломил горбушку хлеба и принялся жевать.

— Они еще хотели подслушать, о чем вы говорили, но у Бетти бурчало в животе, поэтому им ничего не удалось услышать.

Я забрала у Ирины корзинку — она была не тяжелая, но я считала, что в ее положении ничего нельзя носить.

— Как же они умеют усложнять жизнь! — воскликнула я. — Вообще-то, я и сама могу о себе позаботиться.

Ирина похлопала меня по руке.

— Чтобы от них отделаться, нужно выйти замуж и переехать в соседний пригород. Будешь вроде бы и недалеко от них, но и не так уж близко.

— Если они будут продолжать в том же духе, я никогда не выйду замуж, — заметила я. — Они распугают всех мужчин.

— Тише, тише! — шикнул Виталий. — Что это за поклонник, Аня? Почему ты его не пригласила пойти с нами сегодня?

— Меня с ним познакомила Диана. И я не пригласила его, потому что не видела вас целую вечность и хотела провести этот день с вами.

— Понятно, его еще рано знакомить с родственниками. — Виталий махнул рукой. — Но должен тебя предупредить: внизу уже обсуждается фасон твоего свадебного платья.

Ирина страдальчески закатила глаза.

— Как же вы мне надоели! — воскликнула она и вытолкала нас за дверь.

Летом по воскресеньям на пляже Бонди яблоку негде было упасть. Мне, Ирине и Виталию пришлось пройти до самого мыса Бен Баклер, прежде чем мы нашли свободное место и смогли расположиться. Солнце слепило глаза. Его свет отражался от песка и пляжных зонтиков так же, как в Северном полушарии он отражается от снега, укрывшего все вокруг. Виталий расстелил полотенца и принялся устанавливать зонтик, а мы с Ириной достали солнцезащитные очки и шляпы. В волнах прибоя проводила тренировку группа спасателей, на их коричневых от загара мускулистых телах блестели капли пота и морской воды.

— В прошлую субботу я видел, как они тренировались в бассейне, — сообщил Виталий. — Представляете, им приходится плавать с привязанными к поясу канистрами с водой.

— Нужно иметь немалую силу, чтобы бороться с волнами, — заметила я.

Мимо нас прошел продавец сладостей, цинковый крем на его лице плавился, как мороженое на солнце. Я купила у него три баночки ванильного напитка — Ирине, Виталию и себе.

— А спасатели — симпатичные ребята, да? Сложение у них — дай бог, — сказала Ирина. В ее голосе чувствовалось искреннее восхищение. — Аня, а что, если и мы с тобой запишемся в клуб?

— Ирина, тебе через пару месяцев придется плавать не только с полной канистрой, но и с грузом потяжелее, — усмехнулся Виталий.

Я стала наблюдать за тренировкой спасателей. Один из мужчин выделялся на фоне остальных. Он был выше, крепче сложен, массивная нижняя челюсть придавала лицу квадратную форму. Он крепко прижимал к себе одного из своих коллег, изображавшего наглотавшегося воды утопающего. Все упражнения этот спасатель выполнял молча и уверенно, не делая ни одного лишнего движения. Затем он застегнул на талии ремень и ринулся в океан. С легкостью вытащив на берег «утопающего», спасатель принялся делать ему искусственное дыхание с таким видом, будто это был последний человек на земле.

— А этот малый производит впечатление, — с восторгом произнес Виталий.

Я кивнула. Снова и снова с бесконечной энергией спасатель бросался в волны и искал очередного человека, попавшего в беду. Он бегал легко и свободно, как молодой олень по заповедному лесу.

— Наверное, это о нем рассказывал недавно Гарри, когда… — я запнулась на полуслове. По коже пробежали мурашки.

Я вскочила и прикрыла рукой глаза от солнца.

— Господи! — вскрикнула я.

— В чем дело? Кто это? — Ирина тоже поднялась и стала рядом со мной.

Вместо ответа я принялась изо всех сил махать руками спасателю и кричать:

— Иван! Иван!

17. Иван

Из динамика лилась тихая музыка. Бетти с Розалиной сидели за столом у окна и играли в карты, когда мы ворвались в комнату, таща за собой Ивана. Бетти подняла на нас глаза и прищурилась. Розалина повернула голову, ее рука взметнулась ко рту, глаза наполнились слезами.

— Иван! — воскликнула она и бросилась к нему. Он кинулся ей навстречу и обнял так крепко, что ее ноги поднялись над полом.

Когда Иван опустил Розалину, она прикрыла ладонями лицо и забормотала:

— А я уж думала, мы тебя больше никогда не увидим.

— Я сам удивился еще больше, чем вы, — сказал Иван. — Я был уверен, что вы все в Америке.

— Из-за болезни бабушки нам пришлось приехать сюда, — объяснила Ирина и с укоризной посмотрела в мою сторону. У меня тут же появилось чувство вины: ведь именно я должна была написать ему обо всем.

Иван заметил Бетти, которая в нерешительности переступала с ноги на ногу у дивана, и поздоровался с ней по-русски.

— Это моя подруга Бетти Нельсон, — представила ее Розалина. — Она австралийка.

— А, австралийка, — улыбнулся Иван и двинулся к Бетти с протянутой рукой. — Тогда нам лучше говорить по-английски. Меня зовут Иван Нахимовский, я давний друг Розалины и девочек.

— Очень рада с вами познакомиться, мистер Нак… мистер Нак… — она попыталась произнести его фамилию, но безуспешно.

— Зовите меня Иван, — мягко произнес он.

— Я как раз собиралась заняться обедом, — сказала Бетти. — К сожалению, не могу предложить традиционное жаркое — мы все выходные бездельничали, за продуктами так никто и не сходил. Но, надеюсь, вас устроят сосиски и овощи?

— Пожалуй, я сначала схожу домой и переоденусь во что-нибудь более подходящее. — Иван посмотрел на свою мокрую футболку и шорты. В волосках, покрывавших его ноги, путались песчинки.

— Нет, — засмеялся Виталий. — Ты и так хорош. У нас только Аня до сих пор наряжается, чтобы сосисок поесть. Единственное, что она еще не переняла у австралийцев, — это умение чувствовать себя раскованно.

Иван, повернувшись ко мне, широко улыбнулся. Я пожала плечами. После нашей последней встречи на Тубабао он почти не изменился: у него, как и прежде, было молодое лицо и такая же озорная улыбка. А шрам, благодаря загару, сделался почти незаметным. Но походка, как я заметила, так и осталась медвежьей. Узнав его на пляже, я в радостном порыве бросилась к нему с объятиями. Только когда он посмотрел на меня и понял, кто перед ним стоит, мне вспомнилось, каким неприятным было наше расставание. Я растерялась. Однако в глазах Ивана загорелся теплый огонек, и я поняла, что где-то между Тубабао и Сиднеем была прощена.

— Садись, Иван, — сказала я, подводя его к кушетке. — Расскажи, как тебе жилось все это время. Я думала, ты в Мельбурне. Что ты делаешь в Сиднее?

Иван сел, рядом с ним с одной стороны устроилась я, а с другой — Розалина. Виталий и Ирина расположились в креслах, Мы разговаривали по-английски, потому что время от времени, отрываясь от приготовления овощей, в комнату заглядывала Бетти.

— Я приехал сюда пару месяцев назад, — начал рассказывать Иван. — Организовывал строительство новой фабрики.

— Новой фабрики? — повторила Розалина. — Так кем же ты работаешь?

— Ну… — помедлил Иван, опуская руки на колени, — я по-прежнему имею дело с выпечкой. Только теперь я занимаюсь замороженными продуктами. Моя компания делает упаковки для пирогов и тортов, которые продают в супермаркетах.

— Твоя компания! — воскликнула Ирина, изумленно распахнув глаза. — Так у тебя дела пошли в гору?

Иван покачал головой.

— Мы — небольшая компания, но с каждым годом растем, и этот год, похоже, будет для нас самым успешным.

Мы накинулись на него с расспросами. Мне показалось, что он скромничал, говоря, что его компания небольшая. Многие иммигранты начинали свое дело, когда истекал срок обязательной работы в пользу государства, но я еще не слышала, чтобы кто-то из них владел несколькими фабриками в двух крупнейших городах страны.

— Когда я приехал в Австралию, меня отправили работать на пекарню, — продолжал он. — Там работал еще один «новый австралиец» родом из Югославии. Его звали Никола Милошевлевич. Мы подружились и решили по окончании наших контрактов начать совместное дело. Так мы и поступили. Мы взяли в аренду помещение в Карлтоне и продавали торты, пироги и хлеб. Лучше всего шли торты и пироги, поэтому мы переключились на них, и скоро в нашу булочную стали заходить люди со всего города. Потом нам в голову пришла идея, что если мы откроем несколько торговых точек, то сможем продавать намного больше пирогов. Однако, несмотря на то что дела у нас шли хорошо, мы все равно бы не потянули еще одну пекарню. Поэтому мы купили старенький «остин», выбросили заднее сиденье, и, пока я занимался пекарней, Никола стал развозить пироги по магазинам и кафе.