Дыхание власти - Степан Мазур

Арсенал был обширным. Со свистом или бесшумно, металл находил цель.

Оба боевых индиго собирали все, что только могло лететь в цель и поражать ее хотя бы с пяти шагов. Врытым столбам приходилось терпеть в себе куски заточенного металла, что швыряли с разного расстояния и положения двое длинноволосых парней. Порывы ветра никак не могли помешать правильному полету. Намеченная цель упорно попадала туда, куда метил глаз, твердые руки, воля и…

…Сергей снял повязку, разглядывая свои пораженные цели. Сема рядом хмыкнул, кидая с вращением пару разных по весу ножей с обеих рук.

— Какой смысл кидать ножи вслепую?

Сергей встал спиной к столбу, зажав в руке топорик. Резко повернулся, кидая еще до того, как увидит цель. Топорик провернулся три с половиной оборота и воткнулся в столб немного сбоку — при резком развороте метнул не по прямой линии.

— Сема, ты должен всегда видеть противника внутренним зрением. Вдруг внешнее по каким-то причинам отсутствует? Да и зря, что ли, над энергетической кольчугой полгода корпели?

Сема сложил три ножа между фалангами пальцем, швырнул правой рукой. Два точно в цель, третий ударил и отлетел, недостаточно зацепившись за поверхность — плечо еще окончательно не отошло.

— Ну, не знаю, — протянул блондин. — Кольчуги хватает для определения противника на огневом рубеже вслепую, этого часто достаточно. Пулю в лоб и все.

— А если нет огнестрельного?

— Тогда сближение и рукопашка. Нож-то тоже не часто в руках оказывается.

— Дело твое, — пожал плечами Сергей. — Сам знаешь, в бою все может пригодиться. Мне даже умение метать зубочистки в Японии пригодилось. Кто знает, что будет в следующий момент? — Сергей сделал загадочный взор, закатывая глаза к небу и вдыхая бодрящий ветер полной грудью.

— Я знаю, — обрубил Сема и побежал к дому, на бегу крича. — Бой на мечах!

Скорпион выдохнул, с огромной скоростью метая все, что осталось в ящике. За минуту столб покрылся железом. Затем так же соседний столб.

— Что завтра будет? Что сегодня будет? — прошептал сам себе Скорпион и добавил. — По идее, через шесть часов вечерний рейс до Урала, билеты забронированы. Наверное, завтра будет Аркаим.

За спиной вырос Сема, довольный, как нашкодивший кот. Голову скрывали груды железа, что нес в руках. Вытащил из дома весь боевой арсенал, кроме меча Славы. С ним тренировки не получается. Если меч просыпается, он жаждет боя и крови. Князь выковал его в лютые времена, когда враги терзали Русь со всех сторон.

— Пойдем, пойдем, на нашу полянку. Я даже кольчуги прихватил. Устроим сечу на прощание.

— Сеча, так сеча. — Сергей забрал часть вооружения и майки обоих — когда кольца от удара впиваются в голую кожу, ощущение не из приятных.

Хоть майку одеть под кольчугу, раз брат так торопится пар выпустить.

Едва выйдя на полянку, Сема скинул оружие и кольчуги в траву, напал сразу, сбивая с ног — о настоящей драке не предупреждают, явление всегда стихийное.

Скорпион вовремя поднял ногу, ускользнул с линии поражения, скидывая оружие в траву рядом. Пошел противнику навстречу контратакой.

Дрались без ступеней и темпа, не разогревая мышцы, не предупреждая об ударах и не сдерживая силу. Дрались ради самой драки, прыгали, уклонялись, падали, вставали и снова дрались. Это происходило не на пределе сил, а в состоянии какой-то просветленной одержимости. Последовал физический надлом, небольшая пауза, и разум ушел прочь, оставив после череды физического бессилия, когда уже перестаешь соображать, провал. Превратились в боевые машины. Стало легко, перестали ощущать тело, сливаясь в движении, в танце боя. Движения невесомы, самопроизвольны и точны, а действенность сбила бы с ног любого мастера боя.

Удары, дальнейшие движения угадывались сами собой. Все происходило в странном состоянии подавления сознания, когда исчезает чувство времени, пространства и реальности. Но главное — из всего многообразия движений выстраивалась упорядоченная, последовательная схема боя.

Это и была сеча.

Отскочив друг от друга, накинули кольчуги, похватав мечи и снова бросаясь в танец боя. Находясь в нем, не осознаешь присутствия в руке оружия, оно становится продолжением руки, частью тела.

Мечи менялись, шоркая о кольчуги и высекая искры встречавшимися лезвиями. То одного, то другого от смерти отделял сантиметр заточенного клинка, лишь в самый последний момент задерживали удар, не переступая последней грани. Но каждый знал, что умер бы, если противником был бы кто-то другой.

Не сразу заметили, как сгустился воздух. Замерли друг напротив друга, тяжело дыша, в предчувствии чего-то враждебного.

— Восемнадцать, — как всегда после битвы просипел Сема, уточняя, сколько раз он мог уничтожить противника.

— Девяносто два, — отмахнулся Сергей, откидывая затупленный зазубринами меч, что в Европе звался дирк[24].

Сема, оглядываясь по сторонам, перехватил умубари[25] и акинак[26] поплотнее. Глядя под ноги, прошептал:

— Скорп, беги за мечом, я его задержу.

Сергей с места сорвался в бег. Единственная возможность остановить Духа — пробудить меч Славы. Только бы успеть добежать до дома. В настоящей боевой тренировке снова выпили себя почти до дна. Совсем неплохое время выбрал Отшельник для мести за ставленника.

Сема остался на полянке, замерев на месте, ощущая нарастающее бессилие тела — адреналин медленно покидал кровь — и злобно бросая на ветер слова:

— У нас в дом без разрешения не вламываются. Тронешь кого-то из семьи и все мечи, что ты видишь здесь, будут торчать в твоей груди.

Это был не удар. Словно ветер подул из-за деревьев, и небо и земля поменялись местами. Умубари выскользнул из левой руки, воткнувшись в землю неподалеку. Лежа на траве, Сема явственно ощутил, как по спине побежали орды мурашек, а свет солнца загородила тощая лысая фигура без бровей, в просторном сером балахоне, на манер монашеского.

— Ты убил моего сына! — этот вскрик взлетел в небо.

— Он такой же некультурный, как ты. Вламывается на чужие территории, угрожает. Не люблю хамов. — Спокойно ответил Сема, не поднимаясь с травы.

— Это уже второй сын, которого вы убили! — Вновь разрезал крик небо.

— Первый был еще хуже, — вырос за спиной Скорпион, обнажая меч. — На старика напал. Убил. Смерть за смерть. У вас же уважают старшее поколение? Или с твоими реформами совсем о чести забыли? Это ты приказал убить моего деда?

Дух оскалился, обнажая акульи клыки.

Это у них семейное, — подумал Сема.