«Если», 2009 № 03 - Журнал «Если»

— А ты думал! — Рита хвастливо вздернула носик, потом посмотрела на Аношкина, и Сергей заметил: в глазах ее стояли слезы. — Я решила, Аношкин, не надо тебе со мной ехать, хорошо?

— Рита, у меня документы, ну и… печати нужны, словом. По работе.

— Давай их сюда, свои документы, — девочка протянула руку. — Я скоро.

Подбежала к джипу, постучала в стекло. Дверца приоткрылась. Рита молча отдала бумаги, но сама осталась стоять снаружи. Дверца снова приоткрылась. Рита забрала бумаги и вернулась к Аношкину.

— Держи вот. Здесь все, что нужно?

Аношкин посмотрел: все.

— Ну, я тогда пошла, да?

— Да, Рита, иди.

— А книжку ты мне так и не рассказал, Аношкин.

— Какую… книжку? — не понял участковый.

— Про Маргариту, какую-какую. В поезде обещал. Ладно, потом расскажешь. Пока, Аношкин! — девочка развернулась и побежала к джипу. Забралась легко в его тулово, хлопнула дверцей. Из машины так никто и не вышел.

— Когда — потом? — запоздало спросил Аношкин.

Джип развернулся и резво покатил по колее.

— Летёха, здорово!

Аношкин остановился и вгляделся в лицо окликнувшего его сержанта-милиционера. Не узнал.

— Не узнал? — спросил сержант.

— Не-а, — ответил Аношкин.

— Да я это, помнишь, месяц назад тебе дичка, девчонку сдавал. Ты у нее вроде как сопровождающим был. Вспомнил?

— А-а, — протянул Аношкин, смутно припоминая сержанта из детприемника. — Как, ик, дела?

— Bay, да ты бухой, летёха! — неизвестно чему обрадовался сержант. — Че гуляешь, и по граждане, смотрю…

— Я, ик, в отпуске, братан. В отгуле и, ик, в загуле. Хочешь, брат, бухнуть? — Аношкин полез за полу куртки, чтобы достать заткнутую за пояс бутылку водки, но ошибся и извлек из-за пазухи пистолет.

— Э-э, ты че с пушкой-то, поосторожнее, блин, пальнешь еще!

— Не боись, брат, — Аношкин посмотрел на пистолет в своей руке, — мой это ствол. Служебный то есть.

— А не сдал чего?

— А-а, — махнул неопределенно рукой с пистолетом Аношкин, — не бери… в это, словом, в голову, пить, говорю, будешь? — потом снова поглядел на пистолет и все-таки убрал его под куртку.

— Да не, летёха, на смену я. Потом, может. А это, слышь, — сержант почесал под козырьком форменной фуражки, — отец этой девчонки объявился. Ну, из Киевки который, учитель. У меня тетка там живет, рассказывала. Так вроде, говорит, здоровый, а где был, что делал, не помнит. Его и в дурку возили, а лепилы говорят, что не псих он. Ам-не-зи-я, — по слогам произнес сержант. — Представляешь?

— Да. Я все знаю, — трезвым голосом деревянно произнес Аношкин, развернулся и очень прямо пошел. Прочь.

На газетке лежали неровно отломанная колбаса, кусок батона и пустая бутылка. Вторая, еще полная на треть, стояла рядышком. На песочке. Аношкин тоже сидел на песочке, рядом с бетонной головой, и курил «Приму».

— Вот ты, голова каменная, ты умному человеку принадлежала, — говорил Аношкин, обращаясь к остатку памятника. — Нет, ну не ты сама, а это… Вот скажи, короче, как дальше жить? Все ведь, получается, пыль. Атомы-протоны, ити их мать. А людей топчут. Дядька-учитель в чем виноват? А Рита? За что их так? Праг-ма-ти-ки, физику вашу в душу. А я? Я вот от Светки ушел, не могу больше. Вернулся домой из командировочки, не поверишь, увидел ее и понял: не-хо-чу. И видеть не хочу и вообще… Она же тоже, как мать Редискина: все должно быть так, а не этак, это правильно — это не правильно. И ведь она, голова, ЗНАЕТ! А я… Я не знаю. Я ведь, голова, дочку хотел. Всегда. Думал, поженимся со Светкой, родим, я ей, дочке в смысле, косички заплетать буду, в школу водить… А теперь придет этот атом и скажет: отдай, Аношкин, дочку, она у тебя батарейка. А я не отдам! И Ритку тоже не отдам! Я их всех… — Аношкин достал пистолет, прицелился в темнеющее небо и нажал на спуск.

Выстрела не было. Тонкий синий луч вырвался из ствола и ушел в издырявленный звездами черный космос. Аношкин не удивился.

Все оказалось просто.

За стеклом дежурки лоснилась рожа старшины Семенихина. Сергею Семенихин не нравился: на руку не чист, пьяных в «стакане» шмонает, стучит всем про всех и вообще — сволочь.

— А, здоров, Аношкин, — сально расплылся в улыбочке Семенихин. — Как погулялось? Я слышал, хорошо тебе погулялось, погулялось-не просыхалось. Весь Ладанец гудел, да?

— Пасть закрой, Семенихин, — зло ответил Сергей. — Не твое хряково дело. Въехал?

— Ну-ну… — старшина недобро прищурился. — К начальству поднимитесь, товарищ лейтенант, вызывают вас.

Сергей подошел к двери начальника отдела и вдруг почему-то вспомнил: он почти никогда не видел майора Ильина вне кабинета. Когда бы Аношкин ни появился в отделе, Ильин всегда был у себя, укрывшись за тяжелым полированным столом, как за баррикадой.

— Здравия желаю, товарищ майор.

— Здорово, отпускничок. Как отдохнул, а? Можешь не отвечать, лейтенант, мне уже доложили. Ты чего с нарезки слетел, а?

— Могу рапорт подать, — хмуро ответил Аношкин, — на… надоело все. — И добавил после секундной паузы: — Товарищ майор.

— Ты мне здесь театр не устраивай! — рявкнул Ильин. — Выпускник конно-балетной школы, понимаешь! — А потом, уже тише и почти по-человечески предложил: — Ты проходи, садись. Дело у меня к тебе.

Аношкин сел на ближайший к нему стул.

— Тут такое дело, Серёжа, — майор очень натурально изобразил, что подыскивает нужные слова. — Мальчонку одного нужно в соседнюю область доставить.

— В Таёжное?

— Правильно! — обрадовался майор. — Ты как догадался? Опер настоящий, тебе давно старлея давать надо! Словом, мальчонка этот…

— Двенадцати лет, без родителей и со странностями, да? Хорошо, товарищ майор. Я поеду. Где он? В детприемнике? Поеду обязательно, Иван Алексеевич, мне там, в Таёжке кое-кому пару вопросов задать нужно. И книжку одной девочке отвезти.

И не дожидаясь разрешения, участковый Сергей Аношкин вышел из кабинета, аккуратно притворив за собой дверь.

КУРСОР

Физики Объединенного квантового института впервые смогли телепортировать квантовое состояние кубита на один метр. Ранее ученым удавалась телепортация физических объектов, обладающих массой, на значительно более короткие расстояния. В качестве кубитов (квантовых аналогов обычного бита) здесь выступала пара ионов иттербия в вакуумных ловушках, а роли нолика и единички играли два возможных основных состояния этих объектов. По словам исследователей, их технология может найти применение при создании квантовых компьютеров, а также сетей для передачи секретной информации.