Клан двурогих - Сергей Шведов

– А как же быть с благородным Седриком? – Деодор пристально посмотрел на собеседника: – Вряд ли ему понравится твой план, благородный принц Бьерн.

– И короли бывают смертны, почтенный Деодор.

Действительно, а он совершенно упустил это из виду, как, впрочем, упустил и многое другое. И даже суранца Бьерна он упустил, а точнее, отпустил с миром. Жалко было приносить на алтарь варварства в качестве жертвы еще одного образованного человека.

На следующий день славный Бург облетела горестная весть: благородный Седрик, король Октии, скончался минувшей ночью от желудочных колик. Такая нелепая смерть короля и воина, большая потеря для страны.

Глава 3

Да здравствует король!

Ждали больших событий, но день прошел спокойно, а следом за тихим скорбным днем минула не менее тихая ночь. Благородный Горик, сын и наследник покойного короля, молодой человек, едва достигший двадцати пятилетнего возраста, казалось, мог спать совершенно спокойно. Возможно, вокруг трона и шло шевеление, вызванное дележом благ, которые вот-вот должны были пролиться на головы избранных, но до обывателей это шевеление доходило лишь в виде всяческих слухов, намеков и прочего вздора, которые всегда сопровождают мало-мальски значительное событие в большом городе. А Бург в последнее время разбухал как на дрожжах, и количество его жителей уже перевалило за двести тысяч. Сожженный гуярами город за двадцать пять лет сумел зализать свои самые страшные раны, восстановить порушенные стены жилищ и добавить к привычному лэндскому мрачноватому стилю немало суранских и аквилонских красок. Если в торговле с Сураном и возникали перебои, вызванные тяготами долгого пути, то морская торговля наращивала обороты. Город был буквально наводнен аквилонскими, зинданскими, ринейскими и прочими торговцами, которые весьма охотно скупали лэндские и суранские товары, диктуя свои цены, к большому неудовольствию местных дельцов, которые никак не могли встать на ноги после гуярского нашествия. Благородный Седрик покровительствовал заморским купцам, за что был порицаем купцами лэндскими, но все-таки весть о смерти короля торговый Бург встретил без особой радости. При Седрике был хоть какой-то порядок. Король Октии, обдирая безбожно своих подданных, все-таки не давал их грабить другим. Его смерть могла вызвать разгул клановой вольницы, столкновения между вождями, и страдающей стороной в этом конфликте оказались бы городские обыватели, которых в подобных ситуациях с энтузиазмом грабили все соперничающие с друг другом стороны.

Ходили слухи, что благородный Хольдрик, младший брат Великого Родрика, готовится заявить претензию на октскую корону. Хольдрика, конечно, поддержат знатные семьи, но и у Горика, сына покойного короля, сторонников тоже немало, так что усобица грозит затянуться надолго. Наверное поэтому зашевелились уважаемые аквилонцы, хлопоча вокруг октского принца. Для них, как и для лэндцев, большая драка обернулась бы изрядными убытками. Ох и попили лэндской крови уважаемые проныры, совести-то у них не наскребешь и на грош. Но, надо честно признать, без их помощи торговому и ремесленному люду Бурга и вовсе не удалось бы подняться. И все-таки если бы нашлась сила, способная подрезать крылья аквилонцам, то буржские торговцы в долгу бы не остались. Но о таких вещах вслух лучше не говорить, а то запросто можно потерять последнее. Пока гуяры правят Лэндом, конкурировать с аквилонцами в торговле не под силу не только буржцам, но и суранцам. А тут еще говорят, что гуяры пошли походом на страну Хун, и войско свое они снарядили на деньги аквилонцев. Вот хапнут, уважаемые, так хапнут! О богатстве страны Хун рассказывали легенды еще до гуярского нашествия. Эх, проплывает кусок мимо, а ты даже рот раскрыть боишься, вдруг подумают, что собираешься укусить. При благословенном Гарольде разве так жили?! Те же аквилонцы были тише воды, ниже травы. Вестлэндские порты Гарольд прибрал к рукам и владетелей приструнил так, что пикнуть боялись. Не уберегли. Сгинул король Гарольд где-то в Приграничье, а вместе с ним сгинуло и буржское счастье. Шли, правда, слухи, в последнее время все более упорные, что сын Гарольда Кеннет жив и вот-вот объявился в Нордлэнде. В эти слухи и хотелось верить, и страшновато было, у гуяров-то сил немеряно, такую силу не враз сковырнешь. Нет, видимо, так и придется Бургу жить под чужим кнутом, пугаясь тележного скрипа, несущегося из гуярской подворотни. Черт их знает, что за племя. Были же и у лэндцев свои владетели, и хапали они будь здоров, но не может же весь народ только хапать и воевать, должен же кто-то и работать. А у этих не поймешь, не разберешь: чуть не каждый гуяр норовит алый плащ напялить, а на землю едва ли треть из них села. Хотя земли им за счет лэндских смердов достались самые лучшие. Конечно, и среди гуяров встречаются люди – ремесленники и торговцы. Кузнецы у них, кстати, отменные, но ведь и бездельников, умеющих только мечом махать, хоть пруд пруди. Где же на такую ораву дармоедов владетельских замков напасешься.

Отпевали благородного короля Седрика при большом стечении народа в великолепном буржском соборе, уцелевшем еще с прежних времен. Ждали благородного Леира короля Киммаркии, но тот почему-то не приехал, то ли болезнь помешала, то ли непролазная лэндская грязь. Зато прибыл из Вестлэнда благородный Гольфдан Хилурдский, которому самое время было побеспокоиться о своей короне, на которую теперь, по слухам, претендовали трое: Стиг Гоголандский, сын убитого в Приграничье благородного Арвида, ярл Скат Норангерский, худой жилистый мужчина с надменным лицом, и вестлэндский владетель Свангер, которому самое время было о душе подумать, а не цепляться за призрачную власть. Были здесь и прочие лэндские владетели, уцелевшие с добрых времен: и Свен Аграамский, владения которого до того обкорнали окты, что доходов с них не хватало даже на приличные сапоги, и Тейт Хатвурд, косивший левым поврежденным когда-то в Хальцбурге глазом, и еще несколько обладателей побитых молью алых плащей старинного покроя, коих буржцы уже не узнавали в лицо. Уходила в небытие былая лэндская слава. Разве что молодой Эрлинг Норангерский смотрелся орлом в этом ощипанном курятнике. Хорошего сына вырастил благородный Скат, да только какая буржцам от этого радость.

Гольфдана Хилурдского сопровождали несколько вестлэндских владетелей, среди которых буржцы опознали все того же Свангера и помянули недобрым словом. Именно Свангер вместе с покойным Олегуном призвали гуяров на лэндскую землю. Давно уже отлетела голова Олегуна, а вот Свангера родная земля еще носит. И с чего бы это так долго?

Благородный Горик, будущий король Октии, был окружен стеной стальных панцирей и синих плащей, так что самого наследного принца горожане видели только мельком, когда он ступил на ступени собора. Зато благородный Хольдрик Кольгрим не прятался от любопытных глаз. И панциря на нем не было. Всем своим видом он опровергал ползущие по городу слухи о своих претензиях на октский трон.