Лик Победы - Вера Камша
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но до отъезда мы, надеюсь, выполним то, что задумано, – вопросил воспрянувший духом виконт.
– Почему бы и нет? – подмигнул Эмиль Савиньяк. – А сегодняшний вечер пустим на уговоры. Курт, так что вы думаете о визите к «морским пантерам»?
– Ваша шутка затянулась, – строго ответил бергер. – Нам следует обсудить полученный приказ.
– Вы правы, Курт, – Рокэ Алва разделался с дуксом и стоял в дверях, хмуро глядя на своих офицеров. – Похоже, мы поторопились. Надо было заставить Капраса поосаждать Фельп хотя бы до осени.
– Что-то не так? – осведомился Эмиль. – Кроме того, разумеется, что мы никуда не идем?
Алва бросил на стол письмо с королевской печатью.
– Читайте. К вам, Марсель, это тоже относится. Не вижу необходимости скрывать то, что известно каждой, гм… птице-рыбо-деве!
Марсель честно воткнулся между Куртом и Эмилем и уставился на исписанный каллиграфическим почерком лист, украшенный заковыристой высочайшей подписью. Его величество Фердинанд Второй выражал глубокое удовлетворение победами герцога Алвы и приказывал ему после полной деблокады города оставить армию и флот в Фельпе на попечение высших офицеров, расторгнуть договор с дуксией и отправиться в Ургот на предмет обсуждения весенней кампании с герцогом Фомой.
– А чего желает его высокопреосвященство? – поинтересовался Эмиль Савиньяк, пощипывая гроздь черного винограда.
– Того же, что и его величество, – махнул рукой Ворон, – и еще шадди.
– Я бы сказал, – уточнил Савиньяк, – это его величество желает того, что желает его высокопреосвященство.
– Как бы то ни было, – подвел черту Вейзель, – вы отправляетесь в Урготеллу, а мы зимуем и ждем, когда Фельп объявит Бордону войну.
– Или когда мы объявим войну Гайифе, – кавалерист отправил в рот несколько ягод. – Нет, я ничего не имею против высадки в Ланчии, но «павлина» сподручней бить из Эпинэ.
– Не из Эпинэ, а из западной Кагеты, – поправил Вейзель.
– Закатные твари, опять забыл, что Лисенок пошел к нам в собачки.
– У сына Адгемара нет другого выхода, – наставительно произнес Курт Вейзель. – Гайифе он не нужен. Дивин хочет видеть на троне казарона Хаммаила-ло-Заггаза.
– А это что за зверь? – полюбопытствовал Марсель.
– Ызарг, – пояснил Савиньяк. – Но причесан по последней гайифской моде, прошел курс наук в Академии его величества Дивина и женился на гайифской девице. Кстати, Рокэ, не обрить ли нам его?
– О нет, бритый ызарг – это слишком, – не согласился Алва. – К тому же мы ни с кем не воюем. Дуксы решат добить дожей? Имеют полное право, те сами дали повод. Бордону остается либо поднять лапки и откупиться, либо кинуться к Дивину, а тот десять раз подумает, прежде чем влезать в большую войну.
– Вы не верите, что «павлин» станет защищать «дельфина»? Тогда дожи заплатят Фельпу и Фоме, мы получим хлеб и золото, а Дриксен и Гаунау ударят по Бергмарку.
– Прибавьте Кадану, – Алва откинулся на спинку кресла. – Основная кампания будущего года развернется на севере и северо-западе.
– Если ничего не случится, – хмуро бросил бергер.
– А что может случиться? – не понял Савиньяк. – То есть война, конечно, будет, но мы это и так знаем.
– А что обычно случается на изломе эпох? – поднял палец артиллерист. – Мне не нравится это лето, господа. И эта победа. Слишком легкая даже для вас, Рокэ. Судьба не любит, когда над ней смеются.
– Разрубленный Змей, – хмыкнул Эмиль, – вы б еще к астрологу сбегали. Год назад мы над судьбой еще не так издевались, а пронесло!
– Год назад, – с нажимом произнес Вейзель, – это год назад!
– Успокойтесь, Курт, – Савиньяк вновь потянулся к блюду с поредевшим виноградом, – для паники нет причин. Мы не одни в Золотых землях. Излом времен затронет или всех, или никого. Забавно, если сейчас кто-то пугает им Дивина, а кто-то – Хайнриха.
– Вы дурно поступаете, когда отворачиваетесь от проверенных примет, – отрезал бергер. – Удача кружит вам голову, но в один прекрасный день она от вас отвернется, как отвернулась от Эридани Счастливого [60] и Анэсти Красивого.
– По мне, – заметил кавалерист, – лучше сломать голову на ровном месте, чем всю жизнь смотреть под ноги. Эридани был умницей, а Гонорий и Пий – ослами. Да и какая, к Леворукому, удача?! «Дельфины» продули, потому что у них с мозгами хуже, чем у Рокэ.
– Я не отрицаю несомненного таланта Первого маршала, – церемонно произнес Курт, – но ваше, Эмиль, легкомыслие удручает. Вы не желаете думать о том, что находитесь на войне и что неудача экспедиции Капраса – еще не победа.
– Именно победа! – запротестовал Эмиль. – И преотличнейшая!
– Победа была в прошлом году, – отрезал Вейзель. – А сейчас мы нашли ее в пыли, как странник Энарий – отравленный плод.
– Фи! – лицо Савиньяка скривилось, словно виноград оказался кислым. – Писание! Натощак… Ужас!
– Курт, не будь вы столь благонравны, вы бы знали разницу между любовью до гроба и визитом к куртизанке, – Рокэ резким щелчком расправил манжеты. – Прошлогодняя и нынешняя кампании рознятся так же.
– Вы правы, – как ни странно, слова Алвы артиллериста не возмутили. – Воевать по найму и защищать Отечество – разные вещи. И все равно я бы предпочел переждать. Разрубленный Змей, Эсперадор просто обязан объявить излом эпох временем мира!
– Вот как? – Алва медленно поднял голову и посмотрел на разволновавшегося артиллериста. – Значит, обязан?.. А что обязаны мы?
– Схватить за хвост Зверя, – фыркнул Эмиль, – не иначе… Между прочим, Рокэ, раз мы никуда не едем, прикажите подавать обед.
– Здравая мысль. – Алва повернулся к Марселю, и тому отчего-то стало неуютно. – Виконт, что вы думаете о нынешней кампании?
Что он думает? Да ничего… Он шел за одним, нашел другое, и, в конце концов, все не так уж и плохо… Конечно, были и неприятные моменты: когда взрывали стену и потом, когда пропал Муцио, но это ведь было уже после.
– Ну… Мы победили, – неуверенно произнес Валме, – значит, все в порядке. Только, монсеньор, во имя Леворукого, разве обязательно вставать ни свет ни заря?! Нет, когда сражение, я готов, но в обычные дни?
– Вот слова истинного храбреца, – Эмиль от души двинул Марселя по плечу, а рука у маршала была железной. – Хватит! Я не желаю больше никаких пророчеств. По крайней мере до обеда.
– Эмиль, – довольно сухо сказал Рокэ, – я буду вам весьма признателен, если оставшееся до обеда время вы потратите на написание писем братьям. К вам, Марсель, это тоже относится, хотя вас бы я просил написать отцу. Какую-нибудь глупость. Денег попросите, что ли, а то вы просто неприлично забываете о родителях. Не забудьте и о прелестной Марианне. Герард!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});