Пешка королевы - Мария Николаевна Сакрытина

ему голосовые связки, – заметил Криденс, отрубив ожившему голову одним ударом. – Предлагаю сжечь это недоразумение.

Еще час мы отмывали лабораторию. Я стер руки в кровь, пришлось тут же готовить лечебный настой, но трещины все равно остались.

– Наденешь перчатки, – проворчал Криденс. Его руки были сплошь в мозолях, как у прачки. Такую толстую кожу не взяла бы, наверное, даже серная кислота. Неужели с Тиной он всегда в перчатках? Как она терпит?

Сам Ворон чуть не разбил мензурку из драгоценного нуклийского стекла и долго потом ее едва ли не обнюхивал в поисках микроскопических трещин.

– Это всего лишь мензурка! – не выдержал я. – Оставь ее и помоги убрать реагенты.

– То есть мне приказывать Ори нельзя. А тебе мне – можно? – Криденс поднял мензурку повыше. – Это нуклийское стекло, оно стоит дороже твоего парадного костюма.

Я не поверил: мои костюмы украшены жемчугами и алмазами. Наверное, Криденс об этом не знал.

Как я позже убедился, знал. Нуклийское стекло действительно настолько дорого. Отчасти цена искусственно завышена принцем Лэйеном с расчетом на то, что покупатели – волшебники, а у них денег куры не клюют, поэтому «пусть платят, а прибыль пустим на благотворительность». Частично же потому, что производить это стекло очень сложно: около сотни рабочих за год гибнут из-за ядовитых испарений.

Наконец все мензурки были проверены, полы вымыты, реагенты убраны, а мы, чтобы не оскорблять своим видом Повелительницу, потратили еще полчаса на ванну и переодевание. И только потом отправились в столовую.

– Не зли ее, – шепотом повторил Криденс у самых дверей.

На этот раз я промолчал.

Шериада уже сидела за столом и развлекалась чтением газет. Судя по стопке, перед ней были все издания Острова за неделю. А судя по лицу королевы, ничего хорошего там не писали.

– Миледи, – с поклоном Криденс изобразил очаровательную улыбку (вполне достойную даже спутника).

Я повторил его улыбку и поклон.

Королева вздохнула, свернула газету и громко пожаловалась:

– Плохо мне.

Криденс моргнул, и вряд ли его замешательство было вызвано королевской откровенностью. Сейчас самое время было посочувствовать и сделать королеве комплимент, который поднимет ей настроение. Но какой? Ложь она не потерпит. А банальность вроде «ты великолепна, госпожа» не принесет никакой пользы.

– Арахисовый щербет из Золотой империи доставили сегодня утром, миледи, – произнес наконец Криденс, и я удивленно посмотрел на него. Причем здесь это?

Однако реплика Ворона имела ошеломительный успех. Шериада подскочила, глаза загорелись.

– Где?!

– На кухне, миледи, – ответил за Криденса дворецкий. – Прикажете подать во время десер…

Но Шериады уже и след простыл.

Потом газеты оказались забыты. Утка в брусничном соусе тоже. Даже свиные отбивные и гусь в яблоках не удостоились за обедом королевского внимания. Шериада поедала щербет и только что не мурлыкала от удовольствия.

– Что? – шепнул Криденс. – Весь Нуклий в курсе, что она его обожает.

А еще весь Нуклий в курсе, что от щербета их Повелительница на следующий день мучается от несварения, а ночью – от кошмаров. Впрочем, сама Повелительница тоже в курсе, но «он же такой вкусный!» Из кухонь Розового дворца, официальной резиденции Сиренитти, щербет изгнали по приказу принца Лэйена. Поэтому Шериада пользуется любой возможностью съесть любимое лакомство, пока брат не видит. Всем, кто пытается ее остановить, она говорит: «Зато умру счастливой».

Великая королева, Повелительница, сильнейшая колдунья – она все-таки женщина.

– Завтра вы возвращаетесь в Арлисс, – объявила Шериада, когда и мы перешли к десерту – ягодному желе со взбитыми сливками. Хотя Криденсу принесли его любимые меренги.

Жизнь изумительна: сначала ты наблюдаешь за чужими вкусовыми пристрастиями, чтобы угодить, потом – чтобы отравить. Но это я к слову.

– Да, миледи, – отозвался Виета, а затем и я.

Она вытерла губы салфеткой и откинулась на спинку кресла.

– Далее – через три дня бал. Вы оба там будете. Элвин, тебя я официально представлю как своего ученика. Все и так в курсе, но того требует традиция, а также здравый смысл в лице моего брата. Завтра в Арлиссе жди моего портного. Он меня уже по горло заел, пусть теперь с тобой утешится.

– Как именно я должен его утешать, миледи? – спросил я, прежде чем Криденс успел пнуть меня под столом.

Шериада, словно не замечая издевки, пожала плечами.

– Не знаю. Расскажи, что он просто гений, и что ты без ума от его нарядов. Ой, все, идите, у меня сейчас встреча с местной Тайной полицией. Крайне неприятная и важная встреча. Ах да, Элвин, поблагодари Сэврория. За щербет. От моего имени. И скажи еще, что то зелье скоро само выветрится, пусть заканчивает забрасывать меня прошениями. Всего-то неделя осталась.

Я представил лицо Сэва, когда я скажу ему «всего-то неделя», и еле сдержался от циничного замечания о том, что бы сама Шериада делала на месте принца. Наверняка и ей воздержание далось бы нелегко.

Криденсу пришлось снова меня пнуть, чтобы я пришел в себя.

– Что, стала получаться магия, и ты почувствовал себя сильным? – съязвил он позже, когда мы занимались в библиотеке. – Ты все такой же слабак, Элвин, не забывай.

Не будь рядом Ори, который вовремя подал мне кофе с корицей, я бы на этот раз сдерживаться не стал.

К счастью, Криденс вскоре убрался на свидание с Тиной. Сестра заглянула в библиотеку, передала письмо от мамы. Я поцеловал Тину в щеку, сослался на занятость, извинился, что не составлю ей с Виета компанию (что всех устраивало) и проработал в библиотеке до позднего вечера.

Было тоскливо.

И не только из-за отмены занятия с Руаданом, хотя мне очень нравилось обсуждать с ним вопросы демонологии. За день до этого я отправил длинное письмо Раю, в котором попытался объясниться, наконец, честно. Ответ так и не пришел. От Тины я знал, что с Раем все в порядке. «Он очень занят, – пожимала она плечами, когда я спрашивал. – А что? Разве что-то случилось?» Я ничего ей не сказал. И надеялся, что Криденс тоже проявит несвойственную ему тактичность и промолчит, если она спросит. Мысль, что я потерял самого близкого – и первого – друга, да еще и таким гадким образом, была невыносима.

Криденс по привычке вытащил меня из библиотеки в оранжерею после свидания. Два часа обязательной тренировки, потом – снова чтение и схемы, заклинания, рецепты.

В полночь, когда я заканчивал конспектировать очередной труд по демонологии, тишину библиотеки прорезал крик, заставивший нас обоих вздрогнуть. Кажется, даже книги подскочили.

Криденс поднял голову.

– Что это?

Я торопливо убрал блокнот. Сложно узнать голос человека по крику – как мне кажется,