Принц лжи - Джеймс Лоудер

Несколько туйганских стрел вонзились в землю рядом с лежащим разведчиком, и он еще раз бросил взгляд через плечо. Варвары успели преодолеть половину расстояния, и теперь, когда они оказались довольно близко, Быстроход смог разглядеть, что на конях скачут монстры. Вместо лиц - оскаленные черепа, вместо рук - мохнатые львиные лапы. Их седла обрамляли гирлянды скальпов захваченных солдат, а на шеях висели ожерелья из языков и глаз.

И тогда Гвидион понял, что эти всадники - не просто предвестники смерти. Им была нужна его душа, а не жизнь.

Дрожащими пальцами разведчик стянул с себя сапоги и закатал до колен штаны. Неужели его ранила стрела или парализовал незаметный укус какой-то змеи? На ступнях и икрах не было ранок. Он принялся растирать ноги, пытаясь прогнать онемелость, но она только поднялась выше, до бедер.

Монстры-туйганиы были уже совсем рядом. Земля дрожала под копытами их лошадей. Гвидион в панике попробовал пошевелить ногой, заставить ее согнуться. Но стоило ему прикоснуться к ноге, как мышцы отделились от костей, мягкие и податливые, словно глина…

Левая рука соскользнула с эфеса меча, а правая начала разжиматься. Битва была проиграна, по крайней мере, в его сознании. Если он не мог бежать, значит, надежды на спасение не оставалось.

Маленькие призраки облепили ноги рыцаря и принялись медленно подталкивать его к адской яме - желудку Дендара. Гвидион почти не обратил на это внимания, охваченный знакомым ужасом привидевшегося кошмара. Он перестал думать о том, что сидит в пасти Ночного Змия, перестал обращать внимание на те куски, что проплывали вокруг него. Гвидион лишь сознавал, что его схватили холодные руки полного забвения и ему не вырваться из их объятий.

И тогда в нем вспыхнула слабая искорка надежды и согрела остывающую решимость. Ему не нужно было убегать от битвы - даже не следовало делать этого до тех пор, пока он не оказал сопротивления. Честь требовала, чтобы он вступил в бой. Остальные тени под его ногами требовали того же самого. Гвидиону ведь доверили меч, заговоренный самим богом, и он дал слово пустить его в дело как следует.

Ночные кошмары, словно почуяв, что к рыцарю возвращается решимость, удвоили атаку.

К ним присоединились личные страхи Гвидиона, и все вместе они предприняли отчаянную попытку оторвать его от меча. Призраки облепили рыцаря со всех сторон. Они закрывали ему глаза своими длинными патлами и душили костлявыми пальцами. И все же, несмотря на всю неземную мощь, им не удалось вырвать Титаноборец из рук Гвидиона.

На секунду Гвидион увидел все происходящее с поразительной ясностью, которую ему не мог даровать даже волшебный шлем Гонда. Щит долга не позволял добраться до него самым страшным ужасам, которых призвали на помощь привидения. И до тех пор, пока он будет верен своей клятве, никаким кошмарам его не одолеть.

Привидения отступили под его взглядом, словно пораженные страхом, а затем метнулись в темноту, как летучие мыши, снова скрываясь в утробе Дендара.

Все за исключением того кошмара, который принадлежал Гвидиону.

Этот жуткий призрак остался - рыцарь видел перед собой всадника-туйганца с лицом, воплотившим в себя черты тех варваров-разведчиков, от которых ему удалось удрать во время похода. Но теперь это лицо было для Гвидиона лицом самого бога Смерти. Забытый ночной кошмар, втайне правил последними восьмью годами его жизни, это он заставил Гвидиона бросить Пурпурных Драконов, это он сожрал его честь. Кошмар не перестал преследовать Гвидиона и после смерти, превратившись в страх полного забвения. Однако теперь рыцарь понял его истинную сущность.

- Я знаю тебя, - сказал Гвидион, - и больше никогда от тебя не побегу.

Ночной кошмар исчез, а Дендар упал без сил.

- Хватит, - скорбно произнес Змий. - У меня больше нет против тебя оружия. Я сделаю, как ты просишь.

Ночной Змий открыл огромную пасть, и Гвидион увидел свет красного неба. Он осторожно высвободил меч и, обойдя клыки Змия, спустился на землю, соскользнув по гладкой губе. От лат остался только один пояс для меча, истертый в нескольких местах, но все же еще вполне пригодный. Бриджи были покрыты змеиной слюной, а толстая куртка превратилась в лохмотья. Доспехи были уничтожены, потому что Гонд, когда делал их, не учел силу ночных кошмаров.

- Освободи кошмары тех горожан, что защищают сейчас замок Праха, - сказал Гвидион. - Так мы скорее всего покончим с этой войной.

- А заодно посеем в этом королевстве другой вид безумия, - прошипел Ночной Змий. - Горожане не разделяют твоей доблести, душонка. Они наверняка лишатся разума, если увидят кошмары из их земной жизни.

- А если это будут кошмары других людей?

- Тогда страх будет гнать их неизвестно куда, до тех пор, пока они не упадут, - радостно сообщил Дендар.

Гвидион убрал в ножны меч.

- Действенное средство, - сказал он, - но для Кайрика кошмар должен быть его личным.

- Нет, - сказал Дендар, уползая в глубину пещеры. - Мне редко попадаются такие лакомые кусочки, так что без борьбы я не отдам кошмар Кайрика. Даже если мне не одолеть тебя, Гвидион, то твои соратники, скорее всего, не будут такими непобедимыми, - сказал Змий, давясь от смеха. -А, кроме того, восстание так близко к кошмару Кайрика, что он и разницы-то особой не увидит. Тебе нужен Келемвар Лайонсбейн, а он… Впрочем, ты сам скоро все узнаешь.

Ночной Змий широко раскрыл пасть, вывернув нижнюю челюсть, и оттуда вырвался рой ночных кошмаров. Они молча обогнули Гвидиона, а тот склонил перед Дендаром голову:

- Даю тебе слово, боги поступят с тобой по справедливости, кто бы ни стал править в этом аду.

- В твоем обещании больше смысла, чем ты думаешь, - сказал Дендар, поблескивая в темноте желтыми глазами. - Тем не менее, ловлю тебя на слове.

Удаляясь от пещеры, Гвидион подумал, что его следующий бой может оказаться последним, ведь он предстанет перед богом Смерти и его самыми сильными слугами, даже не имея доспехов. Мысль промелькнула в его сознании, но ее тут же прогнало прочь мощное чувство долга. Гвидион испытывал страх - только дураки и безумцы идут на битву совершенно бесстрашно, - но это чувство больше не имело над ним власти.

В окружении безмолвных призрачных кошмаров Гвидион перешел на бег, но на этот раз он бежал навстречу битве.

Келемвар Лайонсбейн с трудом пробирался по болоту, по пояс увязнув в черной тине. Зловоние от вязкой жижи напоминало ему о мусорных кучах в Арабеле жарким летним днем. Он даже потряс головой, когда ему пришло на ум это сравнение. «Вот твоя награда за то, что долгие годы служил наемником, - с горечью подумал он. - Ты можешь узнать чуть ли не полдюжины городов Фаэруна по зловонию их мусора».