Новый Мир ( № 8 2004) - Новый Мир Новый Мир

Cм. также беседу Бориса Васильева с Михаилом Разгоновым (“Газета”, 21 мая <http://www.gzt.ru> ); и тут на аналогичный вопрос журналиста: “Вы же еще совсем недавно были очень активным публицистом. Что-то переменилось?” — юбиляр отвечает: “Да. Ходорковского посадили. Ведь это же он финансировал проект „Золотое перо”. Скажу без ложной скромности — действительно, лучшие перья России были им собраны: Искандер, Войнович, Приставкин, Жуховицкий, Черниченко, Нуйкин, еще десятка полтора громких фамилий. И мы почти пять лет писали короткие честные статьи (курсив мой. — А. В .) для региональной прессы. На местах зажимали своих журналистов, а именитые московские писатели оказались не по зубам властям в регионах — в этом и состояла идея. Ходорковский платил щедро”.

См. также: “Он [Твардовский] действительно потом позвонил и сказал, что повесть хорошая, но требует хорошего редактора. „Я прикрепляю к вам хорошего редактора — ее слушайтесь. Мы повесть у вас берем”. И как на грех его снимают с работы. Я не понимаю, что мне делать, и еду к Коновалову, которого назначили вместо Твардовского (курсив мой. — А. В. ). Он говорит: „Я уже прочитал весь этот портфель. Мы будем печатать повесть, только не сейчас, подожди, пусть шумиха уляжется, заглохнет. Сейчас все забудут, и мы напечатаем. Потерпи”…” — вспоминает Борис Васильев в беседе с Натальей Кочетковой (“Известия”, 2004, № 88, 21 мая <http://www.izvestia.ru> ). Не Коновалов, а — Косолапов. Валерий Алексеевич.

Cоображения писателя по вопросам военного строительства см. в его беседе с Дмитрием Быковым (“Огонек”, 2004, № 20, май <http://www.ogoniok.com> ).

См. также беседу Бориса Васильева с Анатолием Стародубцем (“Труд”, 2004, № 93, 21 мая <http://ww.trud.ru> ).

Александр Волков. Библиотеки в огне, архивы в земле. — “Знание — сила”, 2004, № 4 <http://www.znanie-sila.ru>.

“<…> появившиеся недавно голографические носители таковы, что на „дискете” размером с кредитную карточку может уместиться 3,4 терабайта информации. <…> на шести (!) таких карточках можно записать всю Библиотеку Конгресса. Вот только случайно повредишь дискету, и миллионов томов как не бывало! „Храните библиотеки на дискетах”? А сумеете ли вы лет через двадцать прочесть тексты сегодняшних дискет? <…> На память о своей дипломной работе я храню несколько перфокарт. Написанное на них не прочли бы ни Шампильон, ни Кнорозов. На память о своих статьях десятилетней давности храню пару гибких дискет формата 5,25"’. Это не клинописные таблички хеттов или ассирийцев, это не читается уже сегодня”. См. об этом также: Александр Грудинкин, “Общество утратит память?” — “Знание — сила”, 2000, № 11.

Курт Воннегут ( “La Jornada”, Мексика). Абстинентный синдром. Перевод Анны Гонсалес. — “ИноСМИ.Ru”, 2004, 19 мая <http://www.inosmi.ru>.

“Могу я сказать вам правду? То есть настоящую правду, а не как в теленовостях? Мы все находимся в наркотической зависимости от жидкого топлива, стоим на грани синдрома лишения: померкнет свет, наступит холод, опустошение. И подобно другим наркозависимым, у которых вот-вот должна начаться ломка, наши правители совершают самые страшные преступления ради получения того небольшого количества наркотика, на котором все они сидят”.

Рената Гальцева. Если не Церковь, то кто же? К вопросу о диалоге Церкви с обществом и государством. — “Посев”, 2004, № 3 <http://posev.ru>.

“<…> в плодотворном диалоге, не подверженном релятивистской коррозии, всегда участвует, по сути, больше двух сторон, ибо его продуктивность связана с непременным признанием обеими наличными сторонами невидимой третьей, т. е. общей для них истины, служащей незыблемым фундаментом для суждения. В предельном случае — признанием того, что она вообще существует”.

“Но диалог — вовсе не извечное призвание Церкви, как, например, оглашение и проповедь; это жанр, потребность в котором возникает в зависимости от обстоятельств, когда нужно решать задачу, по выражению Владимира Соловьева, одновременно „апологетическую и полемическую” <…>”.

“Церкви некого на земле бояться и не от кого принимать учительство”.

“Пора прекратить пить чай над бездной; время общих и надмирных слов прошло, наступило время интеллектуального резистанса”.

Доклад на международной конференции “Вера — диалог — общение” 26 сентября 2003 года. (Организаторы: Свято-Филаретовский православный институт, журнал “Вестник русского христианского движения”, Институт человека РАН.)

Александр Генис. Счастье недостижимо. Но жизнь невозможна без радостей. — “Независимая газета”, 2004, № 100, 21 мая <http://www.ng.ru>.

Два эссе из нового сборника. “<…> [японский] переводчик выбрал [токийский] ресторан с непроизносимым для него названием: „Волга”. Из русского в нем были стулья (редкость в японском общепите) и негр-швейцар, умевший говорить „спасьибо”. Осторожно отодвинув иероглифическое меню, я предоставил выбор хозяину. Как нетрудно догадаться, он заказал нам борщ. Первым делом наряженный матрешкой официант принес хохломские палочки для еды. Заметив мое недоумение, он брезгливо кивнул и добавил к столовым приборам нож с вилкой. Ложкой и не пахло. Борщом, впрочем, тоже. Его внесли позже и по частям: на квадратной тарелке лежало мясо, на овальной — свекла, в пиале — сметана” (“Княгиня Гришка”).

Нина Гончарова. А. Ахматова и Г. Х. Андерсен. — “Литературная учеба”, 2004, № 2, март — апрель.

“Очевидно, в круг чтения Ахматовой Андерсен вошел действительно довольно поздно, через Н. С. Гумилева”.

Даниил Гранин. “Не надо чванcтва! Сделано еще мало”. Беседовал Александр Щуплов. — “Родная газета”, 2004, № 18, 14 — 20 мая <http://www.rodgaz.ru>.

“Вот я сегодня говорил нашим архитекторам: „Что вы так умиляетесь нашим ленинградским церквям и соборам?!” Вот во Флоренции или Падуе у меня была изжога от обильного количества великолепных церквей. Мы же до сих пор не можем, не хотим или боимся признаться, что мы глухая провинция, ничего особенного мировому искусству не дали. У нас живопись появилась только в начале ХХ века — Марк Шагал, Григорьев, отчасти Малевич. А до этого не было никакой живописи! <…> У нас не было никакой музыки. Музыка появилась только с Чайковским. Ничего не было! Мы очень мало что успели сделать для мировой культуры. Литература — да! Девятнадцатый век был. А всего остального не было. Кино? Ну что такое было наше кино? Несколько шедевров, и все! Что такое наша архитектура — да ничего. <…> В девятнадцатом, может быть, был какой-то модернизм. А вообще ничего не было в нашей архитектуре, кроме деревянных церквей. Какие здания мы можем выставить для мира? <…> Понимаете, нам не хватает смиренности. Мы все время обязательно хотим себе доказать: мы не хуже вас! Мы не хуже Италии. А что мы против Италии?”

Данила Давыдов. Пушкин, скинхед и ваххабит. — “Книжное обозрение”, 2004, № 19, 11 мая <http://www.knigoboz.ru>.

“Многие мои друзья и коллеги, с коими я склонен солидаризироваться в большинстве вопросов, считают [поэта] Всеволода Емелина гопником и чуть ли не фашистом. Так вот, друзья: это неправда. Напротив, небезызвестный журналист Лев Пирогов видит в фигуре Емелина пример того, как совершенная искренность вынуждена в нынешней культурной ситуации прикрываться постмодернистским языком, цитатностью, иронией. Иными словами: вот вам Емелин, который делает вид, что он скинхед, но вы-то, культурные люди, понимаете, что он не скинхед, что это маска, — так он на самом деле скинхед. Эта позиция также представляется мне неадекватной. <…> Случай Емелина — пример того, как одаренный поэт попадает в жернова социальных дискуссий, не имея к ним, в общем-то, никакого отношения”.

Дачница из литературного шоу. Автор страницы Ольга Рыжова. — “Литературная газета”, 2004, № 19.

Малоинтересный (попросту — “никакой”) памфлет о Татьяне Толстой на полосе “Кумирня”. С передержками и одновременно с непроговариванием того, о чем стоило бы говорить. Тут же — “разные мнения”.

Юрий Дружников. Спираль моей жизни. Судьба одиночки на фоне поколения. — “Вышгород”, Таллинн, 2004, № 1-2.

“Мы с приятелями [в конце 70-х] вовсю занимались распространением самиздата и тамиздата, одно время держали в Москве библиотеку рукописей и фотокопий, которые я делал сам. Помню, Булат Окуджава просил не давать ему больше подпольных книг и жаловался, что после такого чтения не может писать свое (он как раз заканчивал книгу для Политиздата)”.