Человек, который придумал Магию - Mujische

Рублю, как крапиву, сшибая макушки сухим прутиком в пять лет. Тогда, родители, разглядев, что силенки хоть и малые уже есть, включили меня в работу более серьезно. За лето научился все домашние дела делать. Очень добрые были. Всему научили. И кормили, часть своей доли отдавая, коли я не наедался.

Когда подрос, мне стало за это стыдно, но папа ответил строго:

"— Ты, сына еще растешь. Нам для силенок в деревенской жизни хватит. А тебе в полную силу еще только предстоит войти. До того времени будешь кушать что дают.

— Хорошо папа.

— А по поводу, что мы полуголодными ходим, так не переживай. Пара ложек погоды не сделает. В нашем возрасте это даже полезно. Не зря ж попы с пузом всеми болезнями маются."

И поговаривали в других семьях, что последний ребенок всегда самый любимый.

Этот дом оказался полностью обращен. Всех сжечь. Разогнанная мана в павших телах разогревает и поджигает их.

В моей же мини-армии существенное пополнение. Снова полсотни. Больше увеличивать не решился.

Причем, сразу же заметил странность. Мои вампиры стали очень похожи на быстрых гулей. И так же подкрадывались, прикидываясь обычными. Нет, не зомби. Обычными вампирами. То есть имитируя обычного человека. Опасные получились твари.

— Уи-и-а! — раздались многоголосные вопли хором.

Твари повалили из домов. Они начали убивать солдат слишком быстро. Слишком много. Я ошибся, предположив, что в казарму пришла бОльшая их часть.

Всё поселение обратится. Никто не сможет справиться с такой толпой.

Я давал души всем и тут же их вышибал, лишая воли и собственного сознания. В следующих жизнях переродятся. Даже с теми, кто сражался на моей стороне приходилось делать то же самое. Единственный путь — убить всех таким способом. Иначе — они могут уничтожить не только наш захолустный край света.

Они бегут на меня. Будто подчиняются приказу более могучего монстра. Значит, выход только один.

Дать всем души и поднять немертвыми, ради спасения каждого.

“Анализ ситуации. Решение принято”.

Странные ощущения. Вроде я управляю своей силой, а вроде и не я. Будто я это нечто большее, чем тело и разум. Я еще и душа.

От меня пошли волны маны, переписывающий жизни людей вокруг.

Город пал за несколько мгновений. Просто все получили души и разом лишились воли. Я не мог иначе.

“Внимание! Спонтанная мутация: “Жажда”. Позволяет поглощать ману неограниченными запасами. Позволяет сохранять запасы маны так же в донорской крови в пищеварительной системе. Побочный эффект — жажда, клыки.”

Сучьи твари! Я ещё мутирую!

Мир во вспышках маны прекрасен. Лишь бы не знать их причину. Но я знаю.

Моя жажда начала нарастать тут же. Нужно обратить всех, пока ещё могу себя контролировать.

“Внимание! Зафиксирован Высший вампир! Уровень не определён”

Он подсветился бледно-лунным цветом и потух.

Идет спокойно. Его товарки бегут на меня и тут же падают. Я жду.

— Что за интересный гость? Кто ты? Какая из корпораций?

Он совершенно не боится меня. Подсознание предохраняет меня от желания вырвать и ему душу.

“Blooding Prince. Уровень не определен. Нейронное кружево не определено”

Что за закорючки?

— Я очень не люблю, когда на мои вопросы не отвечают так как я хочу.

Его когти на глазах вытянулись на пару сантиметров.

— И тем более, когда на них не отвечают вообще.

До него осталось десяток шагов. Зная, насколько быстры эти твари я дал приказ лежащим без движения вокруг немертвым.

— Фас.

Затихший было город поднялся весь. Мои псы. Кровожадные, неугомонные твари.

Моя паства рванула к его ногам. Последнее преклонение своему уже бывшему повелителю.

Высший был очень быстр. Еще быстрее лесного. Я накачиваю себя маной подзавязку. В разные стороны летят части тел.

Моя реакция ускоряется. Заражение вампирской мутацией сделало свое дело. Высший замедляется. Теперь размытые силуэты рук становятся просто очень быстрыми, едва уловимыми.

Еще мгновение, и он просто быстр.

Мое тело вибрирует. Вот-вот его разорвет. Последнюю крупицу божественной маны я все же не слил. Теперь она поджигает мой мана-реактор "Магнетар".

В магическом зрении мои руки загораются голубым огнем, который плавно меняет цвет за золотой.

Я рванул вперед, вкладывая ману себе под ноги, чтобы не потерять сцеплениес землей от резкого движения.

Вкладываю ману в костяной меч. Черный в левой руке. Моей силы хватает, чтобы махать белым мечом как прутиком. Даже быстрее

Взмах. Увернулся. Обратный. Ему еще проще. Мана в теле горит всё ярче.

Вампир что-то пытается сказать, но на такой скорости выходят лишь неразборчивые воздушные громовые хлопки ртом. Невозможно, оказывается, ускориться частично. Речь тоже будет таковой, смазанной и слишком быстрой.

Его этот факт еще больше разозлил. Он успевает отбиваться от немертвых и уклоняться от моих атак.

Мана уже пылает.

Он выхватывает короткий меч, скорее кинжал, из-за пояса.

Движения становятся более закономерными. Ведь теперь он не уклоняется. Он сечет плоть, падающую к его ногам. Сечет мою и бывшую свою, паству.

Мана сама по себе уже начинает гудеть. Я не могу остановить движения, сколько во мне энергии. Я сама скорость.

Кровосос приближается. Паства кончилась.

Резким рывком ему удается поднырнуть под мою руку и воткнуть свое жало мне в грудь. Сердце пытается сократиться, но не может. Что-то ему мешает. Силы тают с еще большей скоростью, чем набирали оборот. Но я пока столь же быстр.

Не прехватывая меч, втыкаю его в спину вампира, насаживая на него нас обоих. Так проще по магическому клинку дать ему моей выжигающей маны. Наша кровь смешалась. Угасающим сознанием вырываю его душу. Но уже нет сил вбить в него мою ману. В нем лишь та, что поджаривает его тело. Пытаюсь тянуть ее на себя.

Сознание гаснет.

Мы словно обнимаемся, как закадычные друзья. А я будто его жалею. Он мирно уткнулся в мою грудь головой. Моя голова запрокинута. Я смотрю безжизненным взором в небо.

Пожар в одном из домов постепенно перекидывается на весь город.

К вечеру, когда только дым от тлеющих бревен поднимается в чистое небо, и на горизонте вторит бывшему пожарищу великолепная Заря, Моя голова меняет положение.

Я снимаю себя с клинка. Выдергиваю второй из сердца.

Посеревшая кожа с виду никогда и не помнила жизни. Тем не менее, ее края смыкаются. Остатки крови на клинке ее лечат.

Втыкаю белый клинок в вампира. Кровь из него и отовсюду тянется к нему засохшими струпьями и грязными сгустками. Лишь вампирская еще жидка как вода. Она облепляет меня, прессуется в равномерные одеяния, похожие на доспех. Кровавая мантия спускается с моих плеч. Взор от