Древние боги нового мира. Книга 2 (СИ) - "hawk1"

— А мы и не встречались. — ответил удовлетворенно кивнувший Александр — Зато от наших экипажей только положительные отзывы о тебе слышал. На БШУ (бомбо-штурмовой удар) машины заводил, как по ниточке. Со стороны Солнца и давая четкие ориентиры. Одно удовольствие было с тобой работать. Многие вообще думали, что ты стандартный ПАН (Передовой авиационный наводчик). Сам летун — минимум. Не то, что некоторые: пара уже входит в боевой разворот, требует от прижатой наземки куда, собственно, наносить удар, и слышит из зеленки: «Я вам рукой помахал. Правее метров триста насыпьте». — Александр аж поперхнулся от возмущения — Помахал рукой вертушкам из зеленки. Правее насыпьте.

— Хорошие учителя были просто. — Вспомнил Виталю и его опыт, впитанный через снятую ментограмму — Впрочем, не будем о грустном. Давайте об армейском грустном, которую офицеры любят больше, чем патриотические песни Газманова. — предложил я и поправил гитару:

Мои друзья — начальники, а мне не повезло:

Который год скитаюсь с автоматом.

Такое вот суровое, мужское ремесло

Аты-баты. Аты-баты.

Афганистан, Молдавия и вот теперь Чечня

Оставили на сердце боль утраты

За всех кого не вывел из-под шквального огня.

Аты — баты. Аты — баты.

Поддержал Александр.

Жена моя красавица оставила меня.

Она была ни в чем не виновата.

Ни дома, ни пристанища — какая ж тут семья!

Аты — баты, аты — баты.

Служил я не за звания и не за ордена.

Не по душе мне звездочки по блату,

Но звезды капитанские я выслужил сполна.

Аты — баты, аты-баты.

Россия нас не жалует ни славой, ни рублем,

Но мы ее последние солдаты.

И значит, надо выстоять, покуда не умрем.

Аты-баты, аты-баты.

Аты-баты, аты-баты.

— Да… — после непродолжительного молчания произнес Александр — Капитанские звездочки я точно выслужил сполна.

— Кстати. — вспомнил я — Есть такой автор песен. Анисимов Николай. Много очень хороших песен. В том числе просто душераздирающая про вертолетчиков в Афганистане.

— Ну да. — подтвердил Александр — Одни «Грачи прилетели» чего стоят.

— Но я бы хотел напомнить про вертолетчиков. — сказал я — Помнишь?

Небес родных голубизна

Мне снится ночи напролёт

Там в Белоруссии весна,

А здесь сам чёрт на разберёт

Увы, всё было не во сне

Войны той шёл последний год

И под Кабулом весь в огне

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В ущелье падал вертолёт…

Начал речитативом я и был немедленно подхвачен знающим эту песню Александром:

Кабина полная огня

Окончен мой последний бой

В ближайшем будущем меня

Ждёт смерть в стране совсем чужой

Зажат я огненным кольцом

«Мой борт горит!!!» — кричу в эфир

Навек безжизненным лицом

Уткнулся в ручку командир.

И за спиной борттех молчит

Проклятый холодок внутри

А ДШК — тот всё стричит

Да не один — их штуки три.

Во идиоты, что стрелять…

И так горю — уже предел

Мне больше в жизни не летать

Каюк мне здесь. Я… Я прилетел.

А в это время за рекой

Там, где в бою не умереть

У русской матери одной

Вдруг сердце начало болеть

Увы, всё было не во сне

Войны той шёл последний год

И под Кабулом весь в огне

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В ущелье падал вертолёт…

Ревёт и стонет вертолёт

Не хочет тоже умирать

Нам с ним сегодня не везёт

Летать ещё бы и летать…

А о себе уж я молчу

Сейчас бы спирта мне — до дна

В последний путь к земле лечу

Ах, эта чёртова страна!..

В ушах радистки слёзный крик:

«Борт 37! Ответьте мне!»

А жизни мне остался миг

Молчу как рыба — весь в огне.

А здесь угрюмые места

В ущелье падать глубоко

Хоть схоронили б — во мечта

Да наши где-то далеко…

А в это время за рекой

Как будто свет вокруг погас

У русской матери одной

И слёзы капали из глаз

Увы, всё было не во сне

Войны той шёл последний год

И под Кабулом весь в огне

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В ущелье падал вертолёт…

Судьба здесь видно не причём

Хоть не такого ждал конца

Я не жалею ни о чём

Вот жаль лишь маму и отца

А говорят пред смертью в раз

Перед глазами жизнь пройдёт

И надо ж было сбить им нас

И борт наш вряд ли кто найдёт

Так неохота умирать

В огне я вспомнил здесь о ней

Я так хочу её обнять

И жить охота — хоть убей…

Я вспомнил тот осенний вечер…

Под грохот пуль — горох о стенку

Я вспомнил даже нашу встречу

Я вспомнил всё! Ах, Ленка!…

Отвернувшись в сторону, успел увидеть полные слёз глаза Мары, которые девушка торопливо смахнула. Эко как пробрало. Подавшиеся вперед абордажники тоже сжимали кулаки. Не! Обстановку надо разряжать! Оглянувшись по сторонам, ударил по струнам:

А как известно, мы народ горячий

И не выносим нежностей телячьих,

Но любим мы зато телячьи туши,

Любим бить людей, любим бить людей,

Любим бить людей и бить баклуши.

Мы раз-бо-бо-бо-бойники,

Разбойники, разбойники,

Пиф-паф, и вы покойники,

Покойники, покойники,

Пиф-паф, и вы покойники,

Покойники, покойники.

А кто увидит нас, тот сразу ахнет,

И для кого-то жареным запахнет.

А кое-что за пазухой мы держим,

К нам не подходи, к нам не подходи,

К нам не подходи, а то зарежем.

Мы раз-бо-бо-бо-бойники,

Разбойники, разбойники,

Пиф-паф, и вы покойники,

Покойники, покойники,

Пиф-паф, и вы покойники,

Покойники, покойники.

Глава 24

Забавно, но песни из советских мультиков народ Содружества особенно порадовал. Не было здесь ничего подобного. В смысле, песен для детей, отдельной киноиндустрии для детей, игрушки, разве что. Да и то, это были планшеты, домашние искины с программной надстройкой для ребенка и т. д. Развитие ребенка через развлечения шло по определенным лекалам, разработанными тысячелетия назад. Чуть ли не Джоре, а то и Сеятелями, судя по тому, что сами Джоре выращивали новых членов общества, загнанных в определенные рамки. И родителям в этой программе место отводилось — минимум. Всё отдавалось на откуп машинам.

Иногда программу обновляли за счет «диких», но… Всё взрослое население Содружества — это люди без детства. Уткнувшиеся в свои коммуникаторы. Сопровождаемые роботом-нянькой. Хотя, куда им детей сопровождать-то? Честно говоря, эту сторону жизни Содружества я не особо изучал, да и не стремился. И без этого проблем хватало. Зато стало немного грустно, что подобное начало насаждаться и успешно насадилось и на Земле.

Вспомнился ролик, так называемой «социальной рекламы», когда молодые парень и девушка идут навстречу друг другу по узкой улице, уткнувшись в смартфоны, общаясь в чате и ничего не видя вокруг. Сталкиваются. Выбивают гаджеты из рук и… Думаете смотрят в глаза друг-другу? Хрен там. Поднимают устройства и расходятся в разные стороны, одновременно набирая сообщение: «Прикинь, какой-то уроддура сейчас в меня врезалсяврезалась». И только после этого останавливаются, и оборачиваются друг к другу.

Так что, не побоюсь этого слова, гениальные произведения из «Бременских музыкантов» и «Песня о мечте» из мульта «Летучий корабль», скинул слова Маре, которая подыграла немного, зашли на «ура». Та самая, которая «маленький домик, русская печка».

— Послушайте, Александр… — начал я, когда мы переместились в каюту капитана в сопровождении Алекса после завершения концерта.

— Давай попроще, Стас. — попросил Александр — На «ты» и «Саша». Ну и производные. А то чувствую себя, как на партсобрании. Тем более, мы в каком-то смысле коллеги.