Мирная стратегия. Дилогия (СИ) - Мадоши Варвара

Бриа коротко и чуть сконфуженно улыбается.

– Да, в целом я тоже верю… Сколько раз уже видела! Но все равно каждый раз немного сомневаешься. Все‑таки предсказывать работу искусственного интеллекта не то же самое, что договариваться с существами из плоти и крови. Не представляю, как людям это удается.

Это странным образом не походило на ту спокойную и собранную Бриа, которой она была во время формулировки плана.

– Почему не представляете? – удивляюсь. – Как раз искин работает по заданным алгоритмам.

– А вот и нет, – возражает она. – Искин формируется по заданным алгоритмам, да… Нейросеть обучается на тысячах, нет, даже миллионах примерах! При этом обучение постоянно курируют другие искины и живые операторы, присваивают каждому решению взвешивающий коэффициент, при этом никто никогда не знает, к какому результату это все может привести. Вот и получается результат порой неожиданный.

– Постойте, но вы же сами говорили, что судебные искины содружества действуют не в рамках прецедента, а в рамках закона, поэтому делопроизводство до предела предсказуемо… – сбитый с толку, возражаю я. Потому что Бриа да, говорила именно это во время нашей памятной беседы в каюте.

Эта незнакомая Бриа слегка улыбается.

– Ну, раз говорила, значит, правда. Я себе в этом вопросе доверяю. О, смотрите, наше время подошло!

На голографическом экране, который Бриа зажгла над овальным столом для переговоров, появляется заставка с гербом содружества – ей‑ей, так я и не смог понять, что на нем изображено! То ли бумеранг, то ли хоккейная клюшка, то ли какое‑то неуклюжее холодное оружие. Еще думал написать разработчикам, что герб должен быть более нейтрален и понятен всем – ну например, звезды над горой, и плевать, что «Парамаунт Пикчерз» додумалась до этой идеи первой. Однако замотался и забыл. У меня в игре как‑то набралось достаточно вопросов и примечаний и без этого герба.

После этого на экране появляется какой‑то текст на знакомой интерлингве Межзвездного содружества, а приятный безличный голос произносит:

– Слушается дело АУ‑424578‑8090, Гильдия докеров против Андрея Старостина и станции «Узел», Андрей Старостин и станция «Узел» против Гильдии докеров. Подтверждается присутствие Андрея Старостина и его юридического консультанта Бриа из клана Золотого пятилепесткового соцветия?

– Подтверждаю, – говорит Бриа.

– Подтверждаю, – эхом откликаюсь я.

– Противоположная сторона – Гильдия докеров. Присутствие подтверждено, – продолжает тот же искусственный голос, и символы на экране немного изменяются. – По делу имеются следующие материалы…

Голос безлично перечисляет: заявление докеров и аудиозапись (как я понимаю, запись переговоров с Вергаасом), постановление о наложении штрафа и блокировке моего счета, затем встречное исковое заявление, поданное Бриа от моего имени, заверенные записи переговоров с капитанами. Только голос перечисляет все это не так коротко, а на жутком бюрократическом языке, где одно паршивое заявление описывается примерно десятью‑двадцатью словами, да еще ему присваивается какой‑то там номер.

Я, кстати, заметил забавное: все номера оканчиваются на 8090, тот же самый номер, который присутствует в названии игры. Мне как‑то так и не попалось информации, что это за число такое. Ведь не порядковый же номер станции! До нее было всего три, согласно лору игры, значит, она должна быть четвертой.

Не может это быть и номером станции в каталоге совместных объектов Содружества: из данных, которые мне прислал Нор‑Е, следовало, что счет таких объектов шел на сотни, но никак уж не на тысячи.

Загадочная загадка.

– Материалы были взвешены, и материалы стороны «Андрей Старостин» были признаны более весомыми по причине официального разрешения на запись всех переговоров, ведущихся через коммуникационную систему станции «Узел». Материалы, поданные Гильдией докеров, были собраны в отсутствии разрешения на запись. Гильдии докеров подан уточняющий запрос на предоставление дополнительных материалов… – короткая пауза, символы на экране снова меняются. – Гильдия докеров изменяет подателя иска на Атуану‑эк‑Лиариах, ведущего менеджера по техническому обслуживанию судов малого и среднего тоннажа. Иск Атуаны‑эк‑Лиариах на возмещение ущерба, понесенного вследствие использования Андреем Старостиным неподобающих способов ведения коммерческой деятельности, признан проигранным на основе сравнения интегральных показателей полезности. Штраф, наложенный на счет станции «Узел» будет отозван. Встречный иск Андрея Старостина и станции «Узел» против Атуаны‑эк‑Лиариах признан недействительным, поскольку формулировка иска выводит его за объем должностных обязанностей ведущего менеджера по техническому обслуживанию судов малого и среднего тонножа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Привожу весь этот бред близко к тексту, как я его запомнил. На самом деле там могло быть и сложнее: юридический суржик очень тяжело воспринимается на слух, а текст на экране я не понимал, и он почему‑то для меня не переводился.

– Ура! – восклицает Бриа и даже хлопает в ладоши, как девчонка. – Получилось!

– Вы же говорили, что все получится, – хмурюсь я.

Да, именно в этом и состоял план Бриа. Она говорила мне так: как только мы подадим встречный иск, поддержанный более надежными свидетельствами, Гильдия докеров не захочет мараться и перекинет иск на одного из своих менеджеров среднего уровня. А у этого менеджера по определению не может быть ИПП выше моего, так что на сравнении ИПП мы точно выиграем.

Что и произошло.

Неужели она не была уверена? А производила впечатление полностью компетентного специалиста, который ручается за свои слова.

– Ну… – Бриа слегка смущается. – Знаете, тут каждый раз как в первый… Кроме того, моя специализация – вообще‑то дипломатия, а не юридические закавыки.

«А у меня в каюте вы говорили другое», – хочу сказать я, но вовремя прикусываю язык.

Я точно уверен, что Бриа сейчас не непись, да… А с какого перепугу я решил, что за нее все время играет один и тот же оператор? Может, это разные девушки?

Правда, если это разные живые операторы, то не очень понятно, зачем они сейчас поменялись местами. Ладно, в прошлый раз юрист‑Бриа, назовем ее так, дала мне исчерпывающую консультацию, которую не смогла бы дать непись или неспециалист. Но сейчас‑то консультация вроде не нужна…

Или нужна? Сейчас со мной свяжется Гильдия докеров и попробует заключить мировое соглашение, потому что у решения искина есть нюансы…

Мир уже привычно выцветает до черно‑белого, перед глазами появляются золотые буквы системного сообщения:

«Поздравляем! С вас снят штраф в 1 200 000 кредитов, счет разблокирован! За решение сложной задачи юридическими методами вы получаете дополнительные очки! Репутация: +200

Дипломатичность: +10

Харизма: +5

Предприимчивость: +5».

Офигеть, хотя при чем тут дипломатичность, харизма и предприимчивость, не совсем понятно: я‑то практически ничего не сделал. Но будем считать это приятным бонусом.

Мир возвращает краски, я поворачиваюсь к Бриа, не в силах сдержать удивления:

– И что? На этом все?

– Да! – счастливо говорит она. – Правда здорово?

– И это весь судебный процесс? – я все еще не могу поверить. – Зачем вообще было наше присутствие, оно же все само…

– Обе стороны тяжбы должны присутствовать при разборе дела в реальном времени, – серьезно говорит Бриа. – Искин даже специально ради нас замедляет обработку информации, чтобы мы успевали следить за этим. Это очень важно. Таков закон.

– Н‑ну… допустим, – говорю я.

– А кроме того, для того и нужны юристы, – она мне подмигивает. – Они сначала долго‑долго придумывают стратегию, подбирают документы и тому подобное, чтобы потом все прошло быстро, в два счета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И снова она говорит «они», а не «мы». Что, конечно, ничего не значит, но дает пищу для размышлений.

Впрочем, размышлять мне не хочется. Хочется… нет, не пройтись колесом, не запустить в космос фейерверки – а упасть от облегчения прямо тут. Сколько времени мне трепала нервы эта история с заблокированным счетом, не передать!