Двенадцатая дочь - Арсений Миронов

— Валяй.

С четверга на пятницу

Скоро, поспешно, почти торопливо, перепрыгивая корни, камни и мелкие ручейки, я шагал, почти бежал в свой командный пункт. Крошечная землянка, вырытая в глиноземе и прикрытая десятью слоями разномастной магической защиты. Вот наша база.

Ах как удобно без железных лат! Полчаса назад я затянулся, зашнуровался в новенький облегченный доспех из искусно выделанной свиной кожи с редкими стальными пластинками — Стенька прислал из Татрани специально для сегодняшнего дела. Тройная кожаная броня — судя по клеймам, ледянская работа. Наконец-то руки в локтях можно разогнуть полностью, до конца (сочленения греческого доспеха этого не позволяют). И между лопатками больше не ломит от тяжести чешуйчатого базиликанского панциря…

Восхитительная вольность в теле — каждый шаг, как разбег для прыжка…

А еще я снял эту тяжкую цепь. Нет, не по собственной воле, разумеется. Просто… после странного и неприятного бегства Данилы возник вопрос: кто будет исполнять ключевую роль так называемой няньки? Надо ведь кому-то сидеть в землянке и отслеживать по мониторам боевые действия наших активных агентов… Кто вместо Данилы способен взять на себя руководство нашей операцией? Я согласился после некоторого колебания. Не Руте же это поручить, в самом деле!

Однако едва вошел в землянку, как вдруг: искры, грохот, едкий дым! Моя цепь едва не зашипела от злости: столько языческой магии вокруг! Склянки с образцами крови для мониторинга здоровья оперантов! Волшебные блюдца удаленного наблюдения с наливными яблочками, вымоченными в слюне алконоста! Спящий медиум Язвень, опоенный наркотическим зельем! Как известно, златая цепь болезненно реагирует на подобные явления… Поэтому она стала «выключать» колдовские предметы один за другим! Содержимое пробирок вспенилось, магические блюдца потемнели и начали потрескивать, а одно и вовсе перегорело — чудом не взорвалось! Я поспешно выскочил из землянки…

Перепуганный Стенька тут же вызвал меня на связь через вилу Феклушу (кажется, ее настоящее имя Сауза?) и поспешно объяснил: золотую цепь надо снимать. На время, конечно же. Стенька выдвинул два аргумента. Во-первых, присутствие столь редкого и знаменитого греческого артефакта будет немедленно выявлено всеми вражескими наблюдателями. Моя цепь, как пояснил любезный Степан-Траян, представляет собой мощнейший источник очищающей силы, которая выжигает вообще любое колдовство (пусть не на километры в округе, как императорские Стати, а всего-то в радиусе нескольких шагов — но этого тоже немало). Учитывая, что наша землянка оборудована всего в десяти верстах от оперативного квадрата «Трещатов холм», существует приблизительно 95-процентная вероятность того, что Куруяд заметит подозрительно светлое пятнышко на своей ментальной карте местности И насторожится…

Во-вторых, физическое присутствие золотой цепи в землянке с колбами и блюдцами создает мощнейшие помехи для ментальной связи и наблюдения за физическим состоянием наших агентов. Мониторинг по цвету крови — очень сложный метод, предполагающий одновременное протекание хитрых магических процессов. Артефакт перехожего калики глушит все эти тончайшие флюиды практически мгновенно.

Так мне пришлось снять цепь — впервые с начала игры. Некоторое время я раздумывал, кому бы отдать ее на сохранение — ведь это самая большая драгоценность в невеликой пока сокровищнице князя Геурона. Цепь не раз предупреждала об опасности, она была со мной в самые тяжелые мгновения испытаний и душевных кризисов. Кроме всего прочего, эти золотые звенья — элементарный символ моей легитимности. Неопровержимое и веское доказательство того, что именно я — Алексиос Геурон, племянник последнего базилевса. Пожалуй, еще вчера я бы, не раздумывая, доверил реликвию десятнику Неро… Но сегодня я выбрал… девушку Руту.

Милая барышня чуть не умерла от счастья. Кажется, поначалу рыженькая княжна просто остолбенела, временно утратив дар речи. Выждав момент, я без свидетелей передал ей костяную, хитрой нережской работы шкатулку, замкнутую на три ключа, и попросил беречь. Рута вспыхнула, мгновенно уронила на резную крышечку пару светлых счастливых слезинок и пролепетала в шутку: «Что это, премиленький князь? Мой ли здесь свадебный подарок?» «Именно так, любезная княжна», — пошутил и я в ответ.

Пожалуй, забавная барышня в доспехе — идеальный хранитель реликвии. Из всех потенциальных оперантов, умеющих эффективно сражаться с дивами и железными воронами, только Руту не допустили к участию в операции. На этом категорически настоял Каширин, и даже после его таинственного бегства я не склонен нарушать железный завет наследника Зверки, озвученный неоднократно, твердо и с особенным мерцанием в желтых глазах. Итак, княжна Рутения Властовская будет находиться довольно далеко от места действия — в комфортабельном Бисеровском бункере у Холмистой Плешины. Вот пусть сидит там, кушает яблочки и хранит мою шкатулку. Чудесно замыслено: во-первых, девушка вызовет меньше подозрений. В случае, если вдруг нападут враги, ей будет легче исчезнуть — мало кто догадается, что премудрый князь Геурон доверил свою цепь глупенькой рыжеволосой резвушке. Во-вторых, Рута действительно не слишком умна — и потому уж точно не злоупотребит моим доверием, не додумается вскрыть шкатулку. Наконец, в-третьих. Рута — не просто изящная юная леди, но — довольно искусный воин. Кажется, она блестяще владеет кинжалами, метко разит из арбалета, быстро бегает, ловко прыгает и сражается в ближнем бою, прекрасно управляется с лошадью…

Конечно, я изрядно посомневался, прежде чем расстаться со златой цепью. Все-таки она — могущественный оберег, индивидуальное средство защиты от вражеской ворожбы, а кроме того — чуткий индикатор агрессии извне… Когда цепь на груди, мне как-то… теплее, что ли. Однако, с другой стороны, последнее время она уж очень отяжелела, будто налилась дополнительным весом! Даже странно: теперь нужно много усилий, чтобы не сутулиться под грузом драгоценных звеньев. Когда я снял ее — ах какая волшебная легкость… Будто прояснилась голова! И хочется скорее за дело, чтобы началась наконец наша операция по захвату Куруяда. Мое детище, мой первый тактический эксперимент… Как-то все сложится?

Скоро, скоро начнется! Уже вечереет! Я бежал по тропинке к землянке, наспех вырытой в склоне лесного овражка — верстах в десяти на юго-запад от оперативного квадрата… Всего-то в десяти верстах отсюда тяжко висят, вцепившись в ветки на верхушках сосен, неподвижные злобные дивы… Такие же мерзкие твари дремлют под гипнозом в огромных пнях, дожидаясь своего часа, чтобы пробудиться, как мина замедленного действия… Томятся в запечатанных ящиках волшебные осы и цикады. Холодно-льдистое, в мелких росинках конденсата, таится в траве волшебное Горносталево кольцо. Зреет, втуне вызревает большая Куруядова диверсия… Но — ничего. Мы тоже подготовились к празднику Купалы. И наши полозы уже зарылись в землю и терпят, выжидают сигнала. И птицебой с акустиком затаились в своих гнездах. И ярые рубцы-берсерки, наевшись мухоморной каши, дергаются как псы на цепях и воют, просятся в бой… И великий связист, специалист по тенетам по имени Язвень, глухо бредит, завернувшись в одеяла, — настраивается на волны других оперантов, прислушивается к голосам, позванивающим в голове…