Барклай-де-Толли - Сергей Нечаев

На основании этого донесения Барклай-де-Толли «получил повеление явиться к государю для личных объяснений» [100. С. 224].

Причиной этого приглашения оказалось намерение императора вверить Михаилу Богдановичу начальство над всеми союзными русско-прусскими войсками вместо графа Витгенштейна. Соответствующий приказ последовал 17 (29) мая. Почти одновременно с этим прусский король пожаловал Михаилу Богдановичу орден Черного Орла.

Во главе русско-прусской армии

Итак, Михаил Богданович встал во главе объединенной русско-прусской армии, которая насчитывала 140 батальонов, 182 эскадрона, 29 казачьих полков и 340 орудий [106. С. 236].

Произошло это как раз накануне перемирия с Наполеоном. Сначала оно было заключено на 36 часов, затем его продлили до 20 июня, а потом — еще на три недели. Делалось это для того, чтобы «дать Австрии время закончить свою тайную мобилизацию. Наполеон, также желавший завершить свою подготовку, не возражал, хотя у него не было иллюзий насчет будущего исхода» [147. С. 547].

29 июля (10 августа) Австрия объявила войну Франции.

«После заключения перемирия союзные и французские войска пошли за демаркационные черты и расположились на пространных квартирах. Авангарды наши оставлены были на биваках с приказанием: соблюдать строго военные предосторожности для избежания внезапного нападения, и не допускать жителей иметь сообщение с нейтральной полосой и краем, занятым неприятелями» [100. С. 259].

В это время Барклай-де-Толли занимался устройством своей армии. Например, «несколько дней он не мог узнать истинного счета оной, сначала полагали ее… во сто тысяч, потом в семьдесят, а на поверку вышло, что она состояла из девяноста тысяч. Сие происходило оттого, что полки были перемешаны, что некоторые дивизии и бригады имели полки, вовсе к ним не принадлежавшие, другие же полки примыкали к чужим дивизиям, не зная, где отыскать настоящих своих начальников» [98. С. 347].

После окончания перемирия армия Барклая-де-Толли вошла в состав Богемской армии союзников под командованием австрийского генерал-фельдмаршала Шварценберга, еще совсем недавно воевавшего против России.

Князь Шварценберг, главнокомандующий австрийской армией, попросил Барклая-де-Толли сообщить ему план военных действий. Не удовлетворить его желание было нельзя, однако между русским и австрийским дворами тогда еще не существовало должного союза, а посему «надлежало в сем случае поступить с некоторой осмотрительностью» [96. С. 195].

Барклай-де-Толли отправил к австрийскому фельдмаршалу К. Ф. Толя, которому поручил объяснить предположения Александра I, касающиеся действий после перемирия. При этом генерал-майору Толю было дано наставление, чтобы он «в особенности дал почувствовать князю Шварценбергу, с каким тщанием мы старались сохранять наши силы, доколе приготовления австрийцев к войне не были еще окончены» [96. С. 196]. Он должен был объяснить, что именно поэтому союзники, чтобы выиграть время, только и делали, что отходили назад.

«Может быть, — сказал Михаил Богданович генералу Толю, — князь Шварценберг составил другой план, отличающийся от нашего? В этом случае, чрезвычайно важно не оскорблять самолюбия австрийских генералов, и показать им с нашей стороны особенное уважение, а посему вам надлежит соблюсти всю осторожность и приличия, необходимые в столь щекотливом деле, касающемся, сверх того, личностей» [96. С. 196].

Согласно составленному плану, все силы союзных монархов были разделены на три армии. Первая — Главная или Богемская — под командованием князя Шварценберга, включала в себя «237 777 русских, пруссаков и австрийцев при 698 орудиях» [96. С. 202]. Русско-прусскими войсками этой армии командовал Барклай-де-Толли: они состояли из русского корпуса графа Витгенштейна, прусского корпуса генерала Фридриха фон Клейста и резерва цесаревича Константина Павловича.

Союзные монархи решили находиться при Богемской армии.

Силезская армия под командованием прусского генерала Блюхера состояла из трех русских корпусов — Остен-Сакена, Ланжерона и Сен-При, и прусского корпуса генерала Йорка. Всего эта армия насчитывала «95 322 человека и 356 орудиий» [96. С. 203].

Наконец, Северная армия, состоявшая под начальством шведского наследного принца Карла-Юхана, он же бывший маршал Бернадот, включала в себя русские, шведские и прусские войска — всего «155 112 человек при 387 орудиях» [96. С. 203].

Всего в союзных армиях насчитывалось «488 211 человек и 1441 орудие» [96. С. 203].

Тем временем Наполеон сумел набрать «559 батальонов, почти 400 эскадронов и 1284 пушки, то есть, вероятно, он имел 400 000 пехоты и почти 40 000 кавалерии» [147. С. 548].

В период перемирия Барклай-де-Толли энергично проводил устройство своих войск. Оружие было исправлено, запасы пополнены, люди и лошади отдохнули, полки были усилены прибывшими к ним резервами и выздоровевшими, так что на смотрах, произведенных императором в конце июля, войска оказались в самом удовлетворительном, а частью и в отличном состоянии. «Парад был блестящий; войска успели укомплектоваться, обшиться и обучиться» [119. С. 168].

Перемирие окончилось 27 июля (8 августа) 1813 года, но еще оставалось шесть дней, в которые, по условию, нельзя было начать военных действий, и обе воевавшие стороны старались употребить этот кратковременный срок с наибольшей для себя пользой и расположить свои войска выгоднейшим образом для начинавшегося нового похода.

После окончания перемирия, как пишет в своих «Походных записках» подполковник-артиллерист И. Т. Радожицкий, «генерал Барклай-де-Толли отдал по армиям строгий приказ о военном порядке в биваках, на марше и в сражениях. Он обещал нам важнейшие события, если только употребим последние усилия для сокрушения общего врага Европы» [119. С. 183].

Сражение под Дрезденом

13 (25) августа 1813 года Богемская армия фельдмаршала Шварценберга подошла к Дрездену в четырех колоннах, и после этого началась сильная артиллерийская перестрелка.

«В девять утра 14 (26) августа Наполеон вошел в Дрезден. К 17 часам у Наполеона в Дрездене было уже около 70 000 солдат. Союзники к тому времени имели под городом более 110 000 человек, но императора не смущал их численный перевес» [80. С. 640].

При этом союзники не спешили атаковать город, так как никто не хотел брать ответственность на себя. Русские и пруссаки обвиняли в нерешительности австрийцев, австрийцы — Барклая-де-Толли. По словам генерала М. И. Богдановича, «осторожный Барклай действительно не решался штурмовать укрепленный город, находясь по непростительной небрежности главнокомандующего (князя Шварценберга. — С. Н.). в совершенном неведении насчет средств, которыми располагает неприятель» [23. С. 129].