Благословение Небожителей. Том 1 - Мосян Тунсю

— Бань Юэ?

Советник сразу схватила его за рукав, внезапно разволновалась и ответила:

— Это я! Генерал Хуа, вы меня помните?

— Конечно, я помню тебя. Но… — Се Лянь ещё раз внимательно посмотрел на девушку и добавил: — …но что же с тобой стало?

После этих слов глаза советника внезапно наполнились болью. Она тихо произнесла:

— Простите, старший командир… Я всё испортила.

Она звала его то генералом, то старшим командиром, и остальным не составило труда догадаться об истине. Фу Яо с лёгким изумлением спросил:

— Командир? Генерал? Ты? Но как это возможно?! Значит, та могила…?

Се Лянь кивнул.

— Моя.

— Ты же сказал, что двести лет назад собирал здесь мусор?!

— Ну… это долгая история, за пару слов не расскажешь. Вначале я именно этим и собирался заниматься.

Выяснилось, что двести лет назад наступил момент, когда Се Лянь по некоторым причинам не мог больше оставаться на востоке и решил убраться оттуда подальше, перейти хребет Циньлин и отправиться на юг в поиске новых благодатных земель для сбора рухляди. Поэтому он вооружился компасом и отправился в дорогу.

Однако в пути его всё чаще посещала мысль, почему же пейзаж вокруг совершенно не такой, как ожидалось? Очевидно, что его должны окружать зелёные заросли и густонаселённые города. Почему же чем дальше, тем более пустынной становилась местность?

Но подозрения оставались лишь подозрениями, и принц продолжал неустанно продвигаться вперёд, шёл, шёл, пока не добрался до пустыни. А когда порыв ветра набил ему полный рот песка, только тут Се Лянь понял, что его компас давно сломался.

И направление, которое он показывал, — неверное!

Ничего не поделаешь, даже если направление неверное, всё же принц подумал: «Раз уж я пришёл, неплохо будет хотя бы полюбоваться пейзажами бескрайней пустыни», — и продолжил идти вперёд, только временно сменил направление на северо-запад. А когда наконец добрался до границы, оказался недалеко от государства Баньюэ, где и обосновался.

Се Лянь произнёс:

— Вначале я на самом деле всего лишь собирал в округе мусор и всяческую рухлядь. Но на границе возникали столкновения, солдаты часто дезертировали из войска, и тогда, чтобы заполнить недостачу, хватали всех подряд.

Сань Лан спросил:

— И тебя призвали на войну против воли?

— Да, призвали. Но мне было безразлично, кем трудиться, солдатом — так солдатом. Впоследствии я несколько раз участвовал в сражениях с разбойниками, и как-то вышло, что меня повысили до старшего командира. Ну а те, кто относился ко мне с уважением, называли меня генералом.

Фу Яо поинтересовался:

— Но почему она назвала тебя Генералом Хуа? Это ведь не твоя фамилия.

Се Лянь помахал рукой и объяснил:

— Не обращай внимания, тогда я просто назвался именем, которое пришло в голову. Кажется, меня звали Хуа Се.

«Се» — тот же иероглиф, которым обозначается фамильный знак Се Ляня, целиком имя можно перевести как «увядание цветов».

Выражение лица Сань Лана при звуках имени слегка изменилось, уголок губ как будто едва заметно приподнялся. Се Лянь, не замечая этого, продолжал рассказ:

— На пограничных территориях вспыхивало множество войн, и потому оставалось много сирот. На досуге я иногда играл с ними. И среди них была девочка… по имени Бань Юэ.

Во время стычек с разбойниками Се Лянь был самым отважным воином, никто не смел вставать у него на пути, даже стоять с ним рядом. Но когда сражение заканчивалось, кажется, кто угодно мог пользоваться его добротой.

Однажды принц развёл огонь у оборонительной песчаной стены и сварил поесть в собственном шлеме. Аромат приготовленной пищи распространился вокруг, и рассерженные воины пинком перевернули варево на землю. Удручённый Се Лянь пошёл подобрать свой шлем, но, обернувшись в ту сторону, увидел нечёсаного, неумытого ребёнка, который сидел за его спиной и ел то, что размазалось по земле, совершенно не боясь обжечь руки. Принц сначала удивлённо замер, затем закричал:

— Нет! Постой, эй, дружок!

Как и следовало ожидать, ребёнок, оказавшийся девочкой, в один присест закинув в рот несколько горстей того, что подобрал с земли, стал плеваться и горестно зарыдал. Се Лянь от испуга схватил девчонку, перевернул и начал трясти, пока с большим трудом не заставил её выплюнуть всё, что та успела проглотить. Закончив, он присел на землю, стёр пот со лба и произнёс:

— Ну как, ты в порядке? Уж прости меня, только не рассказывай ничего своим родителям и в следующий раз не ешь то, что упало на землю… Постой, что ты делаешь?

Девочка с глазами, полными слёз, снова стала подбирать еду с земли, очевидно, всё ещё собиралась это съесть. Се Лянь, схватив девочку снова, заметил, что живот у неё скоро просто-напросто прилипнет к спине.

Проголодавшись до такой степени, человек может съесть всё, что угодно. Даже рыдая и давясь от омерзения, всё равно будет есть.

Се Ляню ничего другого не оставалось, как отдать ей свои последние съестные припасы. Впоследствии он часто видел эту девочку, подглядывающую за ним из какого-нибудь тёмного угла.

В его памяти девочка по имени Бань Юэ всегда была очень весёлым ребёнком, только тело и лицо часто покрывали синяки. Увидев его, она хваталась за полы его одежд и в нетерпении смотрела на Се Ляня снизу вверх. Дети народа Баньюэ прогоняли её от себя. Кроме Се Ляня ещё только один юноша, живущий в пограничной местности государства Юнань, иногда заботился о девочке. Поэтому она целыми днями крутилась вокруг них двоих.

Она крайне редко разговаривала, но умела говорить на языке центральной равнины, поэтому Се Лянь никак не мог понять, в каком государстве родилась девочка. Как бы то ни было, он видел, что никому нет дела до слоняющегося где попало ребёнка, и потому позволял ей ходить за ним. Иногда выдавалась свободная минутка, и принц учил её петь, бороться, показывал ей трюки с разбиванием камня на груди и чем-то вроде того. Отношения между ними можно было назвать неплохими.

Се Лянь добавил:

— Я полагал, что «Баньюэ» из титула «советника Баньюэ» указывает на государство, но не представлял,