Любовь в огне - Хизер Грэм

Джулиан быстро и с силой вошел в нее, и у Рианнон перехватило дух от сладости ощущений и предвкушения неземного блаженства…

Солнце продолжало медленно опускаться за деревья, шумели на ветру высокие кроны, вдали щебетали какие-то птицы. Скоро над ручьем окончательно сгустились сумерки, и яркие вечерние краски исчезли.

Они лежали, тесно обнявшись, и до сих пор не произнесли ни слова. Рианнон нежно водила ладонью по его груди, чертя на ней невидимые знаки. Ей не хотелось вставать и одеваться. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Наконец Джулиан встретился с ней глазами и сказал:

— Я очень боялся…

— Боялся? Чего? — прошептала она, играя завитками его волос.

Он смущенно улыбнулся.

— Что приеду в лагерь, а тебя здесь нет. Боялся, что ты сбежала в Святой Августин или еще куда подальше… Или что я спустился бы к ручью и не застал тебя здесь. Или застал, но мы бы снова поссорились… Ты опять попыталась бы найти какую-нибудь отговорку. Вроде того, что вокруг идет война.

— А она идет, — улыбнувшись, отозвалась Рианнон. Джулиан устроился возле нее на боку и коснулся ладонью ее живота.

— Мне война надоела. Я уже отнюдь не так уверен в том, за что воюю. Во многое из того, во что я верил вначале, я уже не верю. Я гораздо больше ценю теперь другие вещи.

Рианнон вновь коснулась ладонью его щеки, он перехватил ее и поцеловал.

— Я очень хотел вернуться домой, — сказал Джулиан.

— Я тоже.

— Но ты еще не дома.

— Почти.

— Ты в лагере мятежников, разбойников, бандитов.

— А мне теперь здесь нравится!

— В самом деле? — Он тоже рассмеялся и прижал ее к себе еще теснее. — В лагере или именно здесь? У ручья?

Рианнон заглянула ему в глаза.

— Джулиан… знаешь… я люблю тебя.

— Боже…

— Погоди, не перебивай! Были времена, когда я хотела только одного — умереть. Тогда я ненавидела весь мир… и себя тоже… и я не могла справиться с мучившей меня душевной болью. А потом появился ты… и вернул мне любовь. Самоуважение. Ты вернул не только любовь, но и саму жизнь. Я люблю тебя больше всего на свете. Больше всех убеждений. Я забываю о войне и ее ужасах, когда думаю о тебе. Ты удивительный человек. В твоих глазах боль каждого солдата, который прошел через твои руки. И за это я особенно люблю тебя. Мы не враги и никогда не были ими. Мы оба знаем, что война — это отвратительно, мы оба хотим, чтобы все это поскорее закончилось. Ты вернул мне все, даже веру в людей. И поэтому… где бы ты ни находился, я хочу быть рядом.

На темное небо выкатилась луна, и вода в ручье заискрилась серебром. Этот блеск отражался в его глазах. Джулиан долго смотрел на Рианнон, а потом крепко прижал к себе и принялся осыпать поцелуями.

— Невероятно… — услышала она его шепот. — Я боялся, что мне никогда не удастся занять в твоем сердце место Ричарда… О, ты не знаешь, что это была за пытка — отчаянно желать тебя и сознавать, что ты никогда не станешь моей. Воистину ты волшебница, любимая. С той самой минуты, когда я увидел тебя впервые, я пал твоей жертвой. И чем дольше мы не виделись, тем сильнее я желал тебя, тем сильнее одолевала меня эта мука… Были минуты, когда я молил о смерти, ибо не видел выхода из положения — я хочу тебя, но ты не моя, я хочу тебя, но твое сердце занято…

Рианнон ответила ему, но не словами. Она притянула его к себе и прижалась к нему всем телом. Ее губы скользнули по его лицу, по плечам, по груди, по животу… Она целовала его и не могла насытиться… Потом Джулиан вновь уложил ее на спину и вошел в нее. И мир вокруг снова стал полон. Внутри ее горел огонь, а в сердце и душе воцарились любовь и покой.

Они проснулись уже утром, и, когда вернулись в лагерь, у Рианнон появилось чувство, что они словно прошли обряд крещения для новой жизни.

В лагере все шло своим чередом. Из армии продолжали возвращаться бывшие ополченцы. Их встречал капитан Дикси… Джонатан Дикинсон, который командовал лагерем, пока Джулиан воевал на передовой. Он остался, ибо Флорида тоже была для него родным домом. Мелкие стычки и перестрелки с северянами продолжались, почти каждый день в лес привозили раненых. У Джулиана и Рианнон хватало работы, но поговаривали, что все это только цветочки, ибо янки действительно готовят крупное вторжение в штат, чтобы лишить правительство и армию конфедератов их главной «кормушки».

Рианнон уже не вспоминала о своих кошмарах, но в одну из ночей они сами напомнили о себе.

Она увидела корабль северян, который приблизился к соляным разработкам и открыл огонь по охранявшим их мятежникам. Повсюду грохотали взрывы, небо затянуло гарью, в воздух летели комья земли, стонали раненые, падали убитые. Сын окрасился в цвет крови…

И вдруг она увидела Джулиана. Он снова бегал под пулями, пытаясь вытащить из-под обстрела тех, кто остался жив. А потом раздался еще один взрыв. Очень мощный. На несколько мгновений Рианнон ослепила ярко-желтая вспышка, а затем она увидела…

Она увидела, что Джулиан мертв.

В этом месте Рианнон проснулась. Она тяжело дышала, перед глазами плыли красные круги. Придя в себя, быстро оделась и выскочила из палатки. Вовремя! Джулиан и несколько ополченцев седлали коней…

Рианнон бросилась к ним с криком:

— Джулиан, Джулиан, тебе нельзя туда, нельзя!

Обернувшись, он увидел ее, соскочил с лошади и обнял.

— Мне нужно, девочка. Янки обнаружили нашу соль, там идет бой.

— Не езди. Прошу тебя!

— Я не могу не поехать.

— Тебе нельзя, Господи!

— Это мой долг. Война еще не окончена. Я не могу прятаться за твою юбку, пойми…

— Черт возьми, Джулиан, я опять видела сон!

Он нахмурился, но покачал головой.

— Обещаю, что не стану лезть под пули. Но я должен быть там. Если там есть тяжелораненые, их просто не довезут до лагеря.

Она поняла, что он все равно поедет. Она также поняла всю глупость своего положения — выскочила из палатки с растрепанными волосами, со слезами на глазах и закатила сцену на виду у всех… Рианнон знала, что Джулиан не мог остаться, он все равно будет спасать раненых, даже если и верит в ее сны. Удержать его она не могла.

Рианнон опустила голову, узкие плечи ее мелко подрагивали. Джулиан вздохнул и вновь вскочил на коня. Небольшой отряд двинулся по лесной дороге в сторону реки. Дождавшись, пока они отъедут достаточно далеко, Рианнон решительно направилась к оставшимся лошадям. Лайам Мерфи попытался ее остановить:

— Нет, миссис Маккензи, вам нельзя туда! Приказ доктора…

— Прошу вас, Лайам, уйдите, уйдите от меня!

— Я не пущу вас.

— Посмотрим.

Она вскочила в седло, но даже не успела стегнуть лошадь, ибо увидела, что Джулиан быстро возвращается. Поравнявшись с ней, он спешился и стащил ее с седла.