Бабочки Креза. Камень богини любви (сборник) - Елена Арсеньева

Алёна терпеть не могла голосовую почту, но все же оставила сообщение и отправилась в душ с намерением позвонить попозже, но потом оказалось, что городской телефон замолчал.

Спасибо, что хоть мобильник работал, но лишь только Алёна набрала заветные 215-15-15, как раздался звонок в дверь. Пришлось нажать на сброс и отправиться выяснить, кто ее посетил.

— Кто там? — спросила она, отодвигая могучую металлическую задвижку на передней двери и приникая к глазку.

В глазке возник искусственно расплющенный оптикой тощий парень в какой-то зелено-синей робе поверх куртки.

Алёна недоумевающе подняла брови. Сантехник, что ли? У них в домоуправлении вечно менялись сантехники. Но у нее вроде все в порядке… Или, не дай бог, разразился всемирный потоп, а она и не заметила?!

— Дом. ру, служба сервиса, — скучным тягучим голосом сказал парень, зевая и прикрывая рот рукой. — У вас какие-то проблемы?

— А вы откуда знаете? — изумленно пробормотала Алёна. — Ах да, я же звонила… Но я даже вызвать никого не успела, как вы пришли?!

— Вы сообщение оставили, а я в вашем доме в 45-й квартире работал, ну и сказали заодно зайти к вам, посмотреть, в чем тут у вас дело. Так что, открывать будете? Вам специалист нужен или нет? — В его скучающем, тягучем голосе зазвучало нетерпение.

— Ой, конечно! — Алёна быстро повернула рукоятки всех замков и отодвинула очередной засов. Однако дверь не открывалась.

Да что такое?!

И тут Алёна вспомнила, что вчера, не опомнившись от страха, заперлась еще и на ключ изнутри, а ключ машинально сунула в сумку. Сумку же зачем-то унесла в комнату, хотя всегда оставляла ее в коридоре, на диванчике.

— Подождите, я сейчас ключи принесу! — крикнула она, припав к двери, но тут мобильник в ее руке завибрировал, а потом и зазвенел. — Да? Алло?

— Интернет «Дом. ру», Евгений, — бодро представился молодой мужской голос. — По поводу вашего сообщения. Я проверил — у вас все в порядке со связью. Было кратковременное прерывание, а теперь все нормально. Наверное, кто-нибудь случайно пощелкал в «шкафу» нашими переключателями. У вас ничего не ремонтировали в доме сегодня утром? А то наши смежники, телефонисты и телевизионщики, страсть как любят лазить в наши «трубы»!

— Да нет, только ваш товарищ из Дом. ру в 45-й квартире был, — сказала Алёна. — А теперь получил мою заявку и хотел ко мне зайти. Так я что, могу сказать, что все ок?

— Да мы к вам никого не посылали, — удивился Евгений.

— Ну я же говорю, что он работал в 45-й квартире. Просто узнал о моем вызове и зашел посмотреть, как тут и что.

— Кто работал в 45-й квартире?! — воскликнул Евгений. — По вашему дому заявок вообще не было, у вас у одной наш Интернет, все остальные работают по-прежнему или с «Волгой», или вот «Билайн» подключили две квартиры. Никого от нас там не может быть.

— Да я его своими глазами вижу, — усмехнулась Алёна, возвращаясь к двери и открывая глазок. — На нем форма сине-зеленая… Ой, — изумилась она, посмотрев в глазок, — ой, я его уже не вижу… наверное, ушел.

— На будущее, — снисходительным тоном промолвил Евгений, — у нас красно-белая форма. И имейте в виду — в последнее время участились случаи натурального разбоя со стороны конкурирующих фирм. Портят наше оборудование, прерывают связь, а потом являются их монтеры, которые устраняют ими же причиненные неполадки, а заодно и переоформляют договор в пользу своей фирмы. Судя по всему, вы чуть не стали жертвой мошенников.

— Свинство, — от души возмутилась Алёна. — Полное свинство!

— Совершенно согласен, — сказал Евгений. — Именно полное! Ну, всего доброго, звоните, если что. Даже если линия занята, оставьте сообщение, мы немедленно перезвоним.

— Я уже в этом убедилась, спасибо, — сказала Алёна, выключила телефон и снова посмотрела в глазок.

На площадке было пусто — в том пространстве, которое предоставлялось для обозрения. Алёна хотела было отпереть дверь и выглянуть, но вспомнила, что ключ так и остался лежать в сумке, а идти за ним было лень. Она подошла к балкону, который выходил во двор, задумчиво открыла его и вышла в застекленную балконную коробочку. Здесь было так же студено и сыро, как на улице, поэтому Алёна в одном халате мигом озябла, но все же подошла поближе к стеклу, посмотрела во двор и увидела высокого парня в короткой черной куртке, который в эту самую минуту свернул за угол дома. Но типа в сине-зеленой униформе не было.

— Ну и ну, — задумчиво сказала Алёна, размышляя о том, что рассказывал Евгений, и еще кое о чем, что сейчас пришло ей в голову. — Вот это борьба за клиентуру, вот это я понимаю…

Во двор вошла Сусанна-Сюзанна, которая, видимо, вчера осталась ночевать у сына и сейчас возвращалась домой. Алёна помахала ей сверху и вернулась в теплую комнату, закрыла балкон и оставила на улице мартовскую стужу. В такую погоду особенно уютно сидеть за компьютером… что Алёна и сделала немедленно, выйдя в Интернет и написав в поисковике загадочное слово «Клитчоглоу». И снова сказала: «Ну и ну!» — потому что это и в самом деле оказалось именем, вернее, фамилией пламенной революционерки Серафимы Георгиевны Клитчоглоу, террористки и эсерки. Сведений о ней было, впрочем, не бог весть как много. Она упоминалась рядом с Азефом и Савинковым, столпами эсеровского движения, была среди организаторов покушения на Плеве и других «эксов» социалистов-революционеров. На нечеткой фотографии Серафима Георгиевна Клитчоглоу показалась Алёне довольно симпатичной брюнеткой с пылким взглядом очень красивых миндалевидных глаз. Ведь и не скажешь, что такая хорошенькая — и убийства готовила! А впрочем, среди революционерок можно насчитать очень много красавиц, чьи руки по локоть в крови, или ими самими выпушенной из несчастных жертв красного террора, или выпущенной по их наущению. Работала на благо революции Серафима Клитчоглоу в Питере, Саратове, Харькове, Киеве… Нижний Горький почему-то не упоминался, но, видимо, она и здесь строила шаткую лестницу в «новый мир», если ее именем был назван переулок! В 1905 году бывший соратник Азеф выдал Клитчоглоу охранке, она была сослана в Благовещенск (к слову, отец ее был отставным статским советником и директором Амурского пароходного общества, Серафима в Благовещенске и родилась), где вышла замуж, родила троих детей, после чего ей стало совершенно не до революционных преобразований.

Вот женская судьба, подумала Алёна сочувственно. Кто ее дети и внуки? Какую жизнь прожили? Хаживали ли они в почете на Дальнем Востоке как члены семьи революционерки? А впрочем, эсеры ведь были в загоне у большевиков. Убили посла Германии Мирбаха в знак протеста против Брест-Литовского предательского мира, 6 июля 1918 года подняли против большевиков мятеж, арестовали Дзержинского, потом подготовили покушение на Ленина… Так что, очень может быть, участь детей Серафимы была совсем незавидной, как и ее собственная. Годом смерти значится 1926-й… своей ли смертью умерла, от болезни к примеру, или поплатилась за боевое прошлое у стенки ОГПУ? Да, если кто-то из ее потомков остался жив, то лишь в девяностых годах минувшего столетия, когда началась переоценка всех и всяческих ценностей, они могли осмелиться с гордостью вспоминать боевое прошлое своей пращурки. А интересно, когда переулок был назван ее именем?

Из любопытства Алёна просмотрела сайты, касающиеся переименования улиц в Нижнем Горьком, и обнаружила, что не ошиблась. Раньше этот переулок именовался просто 1-м Ильинским, а с 1994 года стал носить гордое, не побоимся этого слова, имя Клитчоглоу. Любопытно узнать, по чьей инициативе это произошло? Однако ничего больше найти в Интернете на эту тему не удалось, да и, собственно, какая разница по чьей? Все равно Алёна в те края больше ни ногой. Ни-ни, ни боже мой! Вообще всю эту историю надо забыть как можно скорей. Вот только бы узнать, кто все же браслет похитил?!

Ага, сегодня работают Анжела и Лариса Леонидовна, надо пойти показать им фотку той брюнетки из «Шоколада», ну а заодно попытаться стряхнуть граммов этак 500–600 со своего прекрасного тела…

Алёна выключила компьютер, надела любимое коричневое пальтецо и отправилась в путь. Для начала она подошла к четвертому подъезду своего дома и немного постояла перед ним, глядя на табличку с номерами квартир, которые здесь находились. Потом пожала плечами и отправилась дальше по улице Ванеева. При виде знакомой вывески над ювелирной мастерской Алёна вновь подумала о том же, о чем думала на балконе, и решила заглянуть туда. Однако дверь оказалась заперта. Она была готова поклясться, что отсюда вот только что вышла какая-то полная женщина, а кто-то стоял на пороге и говорил с ней, пока Алёна подходила, то есть мастерская работала…

Снова подергала дверь. Заперто.

Очень странно. Может, сейчас откроют?

Алёна чуть-чуть подождала, но напрасно. К двери подошли еще двое клиентов, поудивлялись, что мастерская закрыта без всякого объявления, и ушли. Алёна терпеливо ждала… Наконец озябла и пошла прочь, размышляя о причудах своей зрительной памяти и о том, что надо бы спросить кое о чем Сусанну, заглянуть к ней вечерком для приватной беседы.