Сломленные - Мартина Коул

Морин вытерла слезы и возразила:

— На себя-то посмотри, приятель!

Дуэйн заметил, что Вилли кривится от боли. Отстранив мать, Дуэйн помог ему сесть на диван.

— Я приготовлю тебе ванну и чего-нибудь подкрепиться.

Вилли благодарно кивнул:

— Было бы в самый раз, сынок, спасибо.

Дуэйн пошел в ванную, испытывая необыкновенное удовольствие от того, что мог оказать Вилли хотя бы эту пустяковую услугу. Дуэйн радовался, слыша треск расчески, которой мать приводила в порядок свои спутанные волосы.

В отличие от всех тех, с кем мать Дуэйна водилась в прежние годы, Вилли Гэбни явно собирался остаться надолго.

Глава 11

Клуб «Красотки» снова ломился от народа. Борис с легким недоумением смотрел на женщин, готовых отдать свои с таким трудом заработанные деньги, чтобы стриптизер потанцевал у их столика. Один из вышибал шутил:

— С парнями справиться ничего не стоит. Ну помашут кулаками, и все. А вот бабы… Они как звери!

Борис улыбнулся. Он уже слышал такое раньше.

Он пробирался к административным помещениям сквозь толпу женщин, визжавших при виде обмазанных маслом молодых мужчин в крошечных трусиках. В офисе его встретил Паскаль, управляющий Патрика. Он руководил работой клуба, чтобы не закрывать его, пока Келли не даст официального согласия продать его русским, — разумеется, за символическую плату. Борис нисколько не сомневался в согласии Патрика. После всего, что случилось, это было бы правильное решение с деловой точки зрения. Борис знал: всех удивляет его желание купить клуб, но он также знал, что вопросов ему задавать не станут. Слишком крутыми связями он обзавелся в этой стране.

Паскаль просматривал бухгалтерские книги со своим обычным озабоченным видом, помогавшим ему скрывать свои мысли. Паскаль, в отличие от большинства работников клуба, не мог себе представить, как это Патрик Келли вот так просто возьмет и отдаст клуб русским. Такое совершенно на него не походило.

Если Патрик поправится, он захочет получить то, что ему принадлежит. И клуб в том числе. А значит, предусмотрительному Паскалю приходилось вести двойную бухгалтерию: одну — для русских и вторую — для Патрика.

Большего для своего босса он сделать не мог. Сам Паскаль при любом раскладе ничего не терял. Однако он предпочел бы вести дела с Патриком — с ним все-таки спокойнее. С русскими постоянно возникало неприятное ощущение, что если им чем-то не угодишь, то тебе конец.

Так что Паскаль работал с реальной и с фиктивной выручкой, вычислял разницу между ними и определял, куда эта разница пойдет. Работать на два лагеря — самое безопасное решение, пока все не утрясется.

Кейт удивилась, увидев Голдинга у входа в отделение больницы. Он выглядел встревоженным, и она поспешила ему навстречу. Было 6.35 утра, и она еще не совсем проснулась после ночи, проведенной на стуле в полудреме.

Голдинг улыбнулся ей, и она ответила теплой улыбкой. Он показал себя с наилучшей стороны в последние дни. Кейт мучила совесть из-за того, как сильно она ошибалась на его счет.

— Извините, что так врываюсь, мэм, но у нас еще одно убийство и еще один пропавший ребенок.

Кейт в отчаянии закрыла глаза:

— Кто?

— Девушка по имени Бернис Харпер. Проститутка, работала в массажном салоне. Ребенка зовут Микки, его тоже отдавали фотографировать. Мать зарезали, два удара в живот, третий между лопаток, от третьего удара она и умерла. Ребенку три года, он исчез. Бернис Харпер тоже состояла под опекой, у нее были приводы, в основном по мелочи — подделка чеков, магазинные кражи, приставания на улицах. Первый привод за приставание еще в тринадцать лет. Симпатичная девушка, жалко ее.

— Она работала ночью? Может, ребенок еще у соседки или подруги?

Голдинг покачал головой:

— Женщина, которая живет рядом, сказала, что слышала поздно ночью шум, крики и все такое, но это в тех домах дело обычное, она не обратила на шум внимания. Никто не видел, чтобы кто-нибудь входил к Бернис, посторонних поблизости также не заметили. Кем бы ни был убийца, он вошел и вышел, не привлекая внимания.

Кейт вздохнула:

— Неудивительно. Всех проходящих по делу женщин объединяет одно: они живут — или жили — очень непростой жизнью. Происходящее с ними не привлекает лишнего внимания.

Голдинг взъерошил свои редеющие волосы.

— Мы сообщили о случившемся матери Бернис, но, кажется, она ничуть не удивилась. Даже не поинтересовалась судьбой ребенка. Я взял с места преступления фотографию мальчика, и, как я уже сказал, он есть на одной из фотографий, найденных у Керри.

— Сделайте мне копии фотографий и встретимся через час, договорились?

— Уже сделал, они у меня в машине. Забросить вас домой — принять душ и все такое?

Она покачала головой:

— Я на машине.

Он направился к выходу.

— Подождите! — окликнула его Кейт. — Я тут подумала… Давайте встретимся в участке в девять. Я хочу сначала кое с кем поговорить.

— Понятно. Как мистер Келли?

— Держится, как и все мы.

Голдинг улыбнулся. Кейт смотрела, как он удаляется, но ее мозг уже полностью сосредоточился на очередной страшной новости.

Убийца ходил вокруг незамеченным. Это означало, что он либо очень умен, либо хорошо всем знаком. Хорошо знаком и все его боятся. Да, именно так. Интуиция подсказывала ей, что Сьюзи знала, кто убийца, и вместе с ним занималась детской порнографией. Это укладываюсь в общую схему, имело смысл. Но кто же он, черт возьми, и как это выяснить, если невозможно допросить Сьюзи?

Был только один человек, которому она достаточно доверяла, чтобы советоваться о таких вещах. Кейт хотела встретиться с ним немедленно — душ и завтрак подождут.

Кейт заметила, что Роберт удивился, увидев ее, но, когда он гостеприимно улыбнулся, она почувствовала себя не такой виноватой за раннее вторжение.

— Ради бога, извините, Роберт, но мне очень нужна ваша помощь.

— Входите, я как раз приготовил кофе.

Она проследовала за ним на кухню, которая была теперь безупречно прибрана и наполнена бесподобным ароматом кофе.

— Я почти полночи провел за уборкой. Так трудно следить за всем. После всех этих лет, проведенных у постели больного отца, я могу по-настоящему посочувствовать работающим матерям!

Он налил ей чашку ароматного кофе, и она с благодарностью сделала глоток.

— Это моя причуда, — объяснил он. — Я просто не могу начать свой день с плохого кофе. И чай я очень люблю, но пью его гораздо позже, в середине дня.

Кейт улыбнулась.