Семь жизней - Нонна Монро

я? Жаль, что я не могу взглянуть полностью на жизнь Наи и узнать причину ее поступков.

Салли остро реагировала на эти паузы. Отстранившись от других людей, она молча страдала в собственной комнате в надежде, что Ная напишет первая. Эти мысли и переживания сводили с ума. Салли не отрывалась от телефона, постоянно проверяла социальные сети и, время от времени, срывалась. В такие дни она писала первой и пыталась донести свою точку зрения. Но Ная в ответ лишь отправляла смайлики: плачущий и сердечко. Так мы и мирились.

Новое воспоминание. Салли в постели. Последний раз просматривала социальные сети. После положила телефон под подушку и перевернулась на бок.

Уснула Салли быстро. Некоторое время я слушала свое же сопение. Дико странное воспоминание. Звук вибрации заставил меня вздрогнуть. Телефон.

Салли подскочила и с закрытыми глазами шарила рукой по простыне. Я первая заметила имя – Ная.

Дрожь в ее голосе меня напугала. Я, как и Салли, не могла разобрать слов.

– Он ударил, – всхлипнула Ная.

– Где ты?

– Рядом с твоим домом. Он едет за мной.

Салли моментально скинула одеяло и побежала к шкафу. Не кладя трубку, она натянула на себя штаны и кофту на змейке.

– Я спускаюсь. Не клади трубку.

Салли, как можно тише, спустилась по лестнице и направилась на улицу. Я поискала глазами Наю и обнаружила ее возле гаража. Ее внешний вид меня напугал: огромные дыры на капроновых колготках, алые капли на белой блузке, кровоточащая рана на губе и взлохмаченные волосы.

– Ты, ты, ты можешь проводить меня? П-п-пожалуйста, – громко всхлипнула она, прижимая ладони к лицу.

– Где этот урод? – зарычала Салли, притягивая Наю к себе.

Ответ Наи не потребовался – свет фар осветил улицу. Я не на шутку перепугалась. Салли отпустила Наю и резко двинулась к автомобилю. Не позволив парню выйти из машины, она уперлась руками в дверь.

– Свалил отсюда!

– Я хочу поговорить. – Я попыталась рассмотреть его, но в темноте ничего не увидела.

– Десять секунд, иначе я вызову охрану и подам заявление в полицию, – Салли оставалась хладнокровной.

Парень цокнул языком, но уехал.

Салли в тишине проводила Наю и лишь возле ее дома заговорила.

– Что произошло?

– Мы расстались, и он предложил поговорить, – Ная чуть успокоилась. – В какой-то момент он слетел с катушек и несколько раз ударил меня головой об панель.

– Нужно обратиться в полицию.

– Нет! – вскрикнула Ная и тут же прикрыла рот ладошкой. – Пожалуйста, не говори никому.

На этом воспоминание закончилось и началось новое. По лицу Наи я поняла, что это следующий день: рана на губе все еще свежая.

– Ты меня сейчас убьешь, – глупо хихикнула Ная. Мы сидели в школе на уроке.

– Что?

– Он мне названивал всю ночь. Я не выдержала и ответила. В общем, мы помирились.

От неожиданности глаза округлились. Салли открывала и закрывала рот, а я повторяла за ней. Я не вправе судить, но разве такое прощается?

Этот поступок сильно ударил по мне. Салли до конца учебного дня ходила ошарашенная. Ная же успела абстрагироваться и уделяла время лишь своему телефону.

Новое воспоминание и новые события. Салли в своей комнате, вновь лежала на кровати и опустошенным взглядом смотрела в телефон. Внезапная вибрация заставила вздрогнуть даже меня.

– Ная?

– Можно я к тебе зайду? – мне показалось, что она плачет.

Было заметно, как Салли расцвела. Она спрыгнула с кровати, расправила юбку и понеслась вниз. Ная была уже возле двери. Я оказалась права – она плакала.

– Родители дома?

– Нет, – Салли отступила.

– Есть что-нибудь крепкое?

И все растворилось.

В следующих отрывках мы весело проводили время. Дружба вернулась в прежнее русло. И все это выпало на летние каникулы.

Мы вели себя, как обычные подростки: ходили друг к другу на ночевки, пили алкоголь и гуляли до поздней ночи. Что ни вечер, то новые знакомства. И если Ная чувствовала себя комфортно, то по лицу Салли было понятно, что ей неловко. Она редко проявляла инициативу в разговоре, редко смеялась над глупыми шутками. Я могла ее понять – эти парни вряд ли хотели просто общаться. Все они, так или иначе, пытались переступить границу дозволенного.

Очередной вечер: мы сидели у Наи, пили вино, слушали музыку и красились. Телефон Наи прервал наше веселье. По ее лицу я поняла, что вечер лишь набирал обороты.

Ная организовала нам компанию на вечер. Воодушевленная собственной идеей, она все сильнее налегала на вино и добивала себя сигаретами. К выходу из дома Ная была изрядна пьяна.

В груди зародилась тревога, и я не знала как на нее реагировать. Все больше и больше я начала проникаться к событиям, которых уже не изменить.

Мы запрыгнули в машину к некому Элтону. Он подмигнул Нае, бросил мимолетный взгляд в зеркало заднего вида и выкрутил руль.

– Ну что, девочки, прокатимся?

Машина резко дернулась с места. Я бы хотела насладиться ночными улицами и красотами города, но картинка за окном была размыта. Пришлось переключиться на болтовню Элтона и Наи. Они мило беседовали, не обращая на Салли никакого внимания.

Она терпеливо молчала. После Элтон предложил остановиться, и Ная с удовольствием согласилась. Салли предприняла несколько попыток заговорить с Наей. Та в ответ кивала, что было крайне странно. Почему, как только рядом с нами появлялись другие люди, она резко меняла свое отношение ко мне? Если ей хотелось встретиться с ним наедине, то можно было бы мне сообщить. Я бы вряд ли стала навязываться.

И вновь они мило беседовали. Вдвоем. Салли же уткнулась в свой телефон и по инерции листала ленту.

Во мне копились обида и злость. Другой бы склад характера, и я бы высказала Нае все, что о ней думаю. Но Салли не такая. Вернее, я в этой жизни не такая.

Время длилось так медленно, что я готова была попросить Голос его ускорить. Мне больно смотреть на себя, захлебывающейся от обиды и несправедливости. Нет, это не дружба. Друзья так не поступают. Друзья так не относятся друг к другу.

Одна разбрасывается, вторая терпит – так выглядим мы с Наей. Причин поддерживать общение нет, но я отчаянно цепляюсь за нее. Терпела, потому что больше у меня никого нет. В этой жизни есть все, но не друзья.

Салли наконец оторвалась от телефона и уставилась в окно. Если не обращать внимание на заднее сиденье, то можно смело предположить, что в машине лишь двое. Но, кажется, обо мне вспомнили.

Вопросы Элтона меня взбесили и тогда, и сейчас. Звучали нетактично, пошло, интимно.