Адъютант его превосходительства - Игорь Болгарин

— Где вы их только достаёте? — с лёгкой вкрадчивой завистью спросил Дудицкий. — Вот и капитан Осипов тоже курит такие.

— Поручик, у нас иногда бывают иностранцы, — со штабистской снисходительностью заметил Кольцов. — Да и у маклеров можно купить… за хорошие, конечно, деньги.

— Завидую! — Дудицкий бросился к сейфу, отпер его. — У нас, правда, иностранцев не бывает и денег не густо. Но все-таки кое-что и у нас имеется…

И, торжествуя, поручик извлёк из сейфа большую плоскую бутылку французского коньяку, завёрнутую в какие-то списки, и мелкие плоскодонные рюмочки. Дудицкий любил казаться гостеприимным и в людях ценил натуру общительную и свойскую, каковым ему казался капитан Кольцов… И хотя Кольцов пытался его остановить: «Не беспокойтесь, поручик, я ненадолго», все же Дудицкий торопливо открыл бутылку и так же поспешно наполнил рюмки зеленоватым французским коньяком, приговаривая:

— Нет, нет, я с вами давно собирался… — и, подняв на уровень бровей свою рюмку, браво произнёс: — За наше невероятное тогда избавление от смерти. За вас, капитан!

— Спасибо, — растроганно сказал Кольцов и, уступая серьёзности тоста, выпил рюмку и одобрительно кивнул: — Хорош!.. Я приехал к вам по поручению Владимира Зеноновича! Он подписал сегодня смертный приговор генералу Владимову и просил внимательно отнестись к осуждённому в последние часы его жизни. Генерал есть генерал, поручик! — переходя на суховатый служебный тон, произнёс Кольцов.

Поручик снова потянулся к бутылке, разливая коньяк, сказал:

— Помнится, вы хотели посмотреть моё хозяйство? Не отказываетесь?

— Я в ваших руках, поручик! — покорно склонил голову Кольцов.

— Но прежде ещё по одной. За нас с вами, капитан! За дружбу, скреплённую кровью!..

Слегка захмелевший поручик повёл Кольцова по тому же самому двору, где совсем недавно ходил в сопровождении фельдфебеля Юра. Они шли мимо тех же сидящих и стоящих группами пленных красноармейцев.

— Это так, шантрапа всякая, — махнул в их сторону Дудицкий, — фильтрацию пройдут — и в окопы, под пули. Кровью смывать измену…

Когда они поравнялись с сараями, поручик простовато сказал:

— А эти — посерьёзней. Этими контрразведка занимается.

Кольцов, проявляя вполне понятное любопытство, сделал несколько шагов в сторону и почти приблизился к решётке. Громко спросил у пожилого тощего человека, который с лихорадочным блеском в глазах смотрел на него:

— За что здесь?

Человек не ответил. Он посмотрел сквозь офицера и нехотя отошёл от решётки.

— Скот! — бросил ему вслед поручик Дудицкий даже не злобно, а так, по привычке.

Кольцов непринуждённо и вместе с тем внимательно всматривался в измученные лица людей за решётками. И наконец увидел Семена Алексеевича. Лицо его было распухшее, в кровоподтёках и ссадинах. Он стоял возле решётки и, конечно, видел Кольцова, но старался не смотреть на него. Дудицкий тоже ещё издали заприметил Красильникова и, доверительно наклонившись к Кольцову, поспешил доложить ему:

— Видите того, у решётки? Прелюбопытный тип — взяли при переходе линии фронта. — Здесь поручик понизил голос и внушительным шёпотом добавил: — Между прочим, им интересовался Ваш опекаемый, говорил, что сей человек из их имения…

Кольцов понимал, что переигрывать нельзя, что нужно вести себя как можно естественней, сначала неопределённо хмыкнул, а затем равнодушно вымолвил:

— Любопытно. — И мгновенно подумал: «Очень важно, чтобы Дудицкий запомнил, что сам решил показать мне этого заключённого». — Вон тот, что ли?.. Как вы их только различаете, поручик! Для меня они все на одно лицо! — небрежно сказал Кольцов и почти вплотную подошёл к Семёну Алексеевичу, с высокомерным любопытством оглядел его с головы до ног, снова задал обычный вопрос: — За что здесь?

— Вам лучше знать, ваше благородие, — даже с некоторым вызовом отозвался Семён Алексеевич и, нагловато оглядевшись вокруг, словно приглашая всех на потеху, добавил: — Закурить не дадите?

Кольцов несколько помедлил, затем полез в карман, достал коробку, великодушно бросил:

— «Гаванну» тебе дам, скоту эдакому! Наверное, и не слышал, что такие на свете есть!

Красильников раскурил сигару и внешне, для зрителей, как бы смягчился. Пристально взглянув на Кольцова, не слишком громко буркнул:

— На юге, под Одессой… курил такие… — И, не меняя тона, чертыхнулся: — Не горит, вошь тифозная!.. И все же махра, ваше благородие, с этой, как её, «гаванной» по всем статьям спорить может.

«На юге, под Одессой… — отметил для себя Кольцов слова Красильникова и тут же мысленно связал их с полученным из ставки Деникина донесением. — Так вот зачем Красильников направлен сюда! — подумал он. — Там беспокоятся о Южной группе… Тем более что-то надо предпринимать. Как-то надо предотвратить поездку Осипова к Петлюре, — И ещё подумал: — Надо дать знать Красильникову, что я его понял».

Снисходительно оглядев пленного, Кольцов сказал:

— Все! Кончилась для вас Одесса. Которых ещё не успели добить — добьём. — Глядя в упор ему в глаза, добавил: — Постараемся?.. — и отошёл к Дудицкому.

— Зря только сигару на такого скота извели, — с сожалением сказал поручик и, ещё раз взглянув на пленных в сарае, объяснил: — Здесь самые отпетые. Смертники, одним словом.

А Семён Алексеевич потягивая сигару, задумчиво смотрел повеселевшими, чуть лукавыми глазами на удалявшегося по лагерному двору Кольцова.

После посещения лагеря Кольцов отправился на свидание с Наташей. И снова они медленно шли по тихим улочкам Харькова. Со стороны — пара влюблённых.

— Человек без имени, которого мы ждали, — в руках Щукина, — тихо сказал Кольцов. — Я видел его.

Он рассказал Наташе о письме Деникина Ковалевскому, о Южной группе и о том, что сегодня в девять вечера к Симеону Петлюре отправляется посланец Щукина со срочным предложением о совместных действиях.

— Нужны верные люди, которые бы смогли пустить под откос специальный поезд, — решительно закончил Кольцов.

Наташа подняла на него глаза, стараясь подавить в себе удивление.

— Сегодня? Но право, это…

— Речь идёт о жизни тысяч красноармейцев… — чётко и твёрдо объяснил Кольцов. — Попытайся сейчас же связаться с подпольной организацией в депо. Уверен, товарищи найдут способ это сделать. — И, поразмыслив, добавил: — Часов в пять вечера я смогу зайти к вам. Хорошо, если к этому времени ты пригласишь кого-то из деповских. Хочу сам обо всем с ними договориться.

— Я попытаюсь, Павел, — поджала губы Наташа, обиженная суховато-деловым тоном Кольцова. — Попытаюсь разыскать машиниста Кособродова, ты его знаешь — он у нас на запасной эстафете. Поговори с ним, но не думаю, что это возможно!..