Наши уже не придут (СИ) - RedDetonator

«Немец — он не тупой», — подумал Немиров. — «На такую халтуру не купится».

Его идея по усилению защиты фортификаций — ложные цели.

— Следующую точку стройте так, чтобы можно было настоящий пулемёт поставить, — приказал Аркадий. — Чтобы снаружи никто не увидел никакой разницы.

Вдоль ответственной зоны будут размещены многочисленные обманки, на которые противник будет вынужден реагировать.

— И маскировку обязательно, — добавил капитан Немиров.

— А зачем, ваше высокоблагородие? — недоуменно почесал затылок один из солдат, рядовой Иван Балыков.

— Немцы не дураки, — вздохнул Аркадий. — Если маскировки не будет — сразу поймут, что дело тут нечисто. Надо, чтобы эти огневые точки ничем не отличались от остальных.

Он приказал батальонным умельцам как-то извернуться и изготовить достоверные макеты пулемётов, а также выделил форму и материалы для создания достоверных манекенов, которые будут вечно бдеть на посту.

Понятное дело, можно и запомнить расположение огневых точек в ходе разведки, но есть одна особенность войны, препятствующая подобному — артиллерия. Дистанционный ландшафтный дизайн тут настолько радикальный, что и сам не сразу разберёшься, где и что находится. К тому же, сапёры регулярно «обновляют» колючую проволоку, растягивая её замысловатыми узорами, и латают, как могут, траншеи. И когда всё это вновь смешивается с землёй…

«Эх, как тяжело работать с лётчиками…» — подумал Аркадий. — «Крылатая знать от армии…»

У лётчиков своё командование, несмотря на то, что они подчинены корпусу, поэтому летают они по настроению, а на все вопросы отсылают к подполковнику Львову.

Немирову нужно получать самые актуальные снимки вражеских позиций, а у летунов техническое обслуживание и они поехали в тыл, на своих Фордах «Т», поэтому до завтра лучше не ждать.

Подполковник Львов же лишь разводит руками — техника сложная, надо тщательно обслуживать, никак не можем помочь.

И не волнует их, что от этих данных зависят жизни солдат: не барское это дело — обслуживать интересы какой-то там солдатни…

Ещё один элемент, который надо будет радикально пресечь в будущей Красной Армии.

«Никаких элитных войск… кроме танковых, хе-хе…» — подумал Аркадий с усмешкой. — «Нет, любые виды „элитных войск“ — это порочная практика».

Покинув вторую линию, он пошёл к офицерским блиндажам.

Снимки двухнедельной давности уже не совсем актуальны, потому что наблюдатели сообщают об активной стройке на вражеских позициях — видимо, вносят какую-то инновацию, открытую кровавой ценой…

У них ведь есть «преимущество» — Западный фронт. Там против них воюет армия посовременнее, поэтому инновации случаются чаще.

Штурмовые группы — это ведь тоже нечто, разработанное в ответ на окончательный позиционный тупик, именно на Западном фронте.

Восточный же фронт сохраняет определённую степень манёвренности войны, но тоже постепенно скатывается к позиционному тупику. Причём 1-я армия, благодаря влиянию 3-го армейского корпуса, начала «скатывать» ситуацию к позиционному тупику гораздо раньше, чем остальные императорские армии…

Постепенно, после потери и оставления ряда крепостей, которые оказались неспособны серьёзно воспрепятствовать продвижению противника, военная мысль в головах генералитета сместилась к траншеям и их «неожиданной» эффективности.

Именно поэтому генерал-майор Алексеев внезапно стал очень ценным и нужным для великого князя Сергея Михайловича. Великий князь вовремя понял, куда ветер дует. Он близкий друг императора, поэтому ему надо стать не только близким, но ещё и полезным — среди великих князей своя конкуренция во внутренней иерархии.

Никто, естественно, не вспомнил о докладе никому не известного юнкера Немирова, но Аркадию это и не надо. Уже понятно, что он очень слабо повлиял на развитие событий — траншеи начали воспринимать всерьёз примерно тогда же, когда это произошло в истории его прошлой жизни.

«Но, очень хорошо, что не в императора и не в великого князя», — подумал он, размышляя об обстоятельствах своего возвращения к жизни. — «Тут уже давно нечего спасать. И не нужно. А любые попытки остановить этот естественный процесс, лишь отсрочат неизбежное и только усугубят последствия».

Можно сказать, что ему очень повезло. Крестьянское происхождение уже влияет — Ленин расположен к нему весьма положительно и считает самородком от крестьянства.

Сталин и Свердлов тоже, после наведения справок, начали относиться к нему куда теплее.

Происхождение влияет очень сильно и очень по-разному — это факт. В XXI веке границы между классами слегка стёрлись, но никуда не делись, поэтому легко можно представить, как мультимиллиардер спокойно беседует с обычным рабочим, но нельзя представить, какие у них могут быть общие дела.

«Будь я каким-нибудь кронпринцем, Ленин бы со мной и срать рядом не сел», — подумал Немиров, заходя в свой блиндаж. — «Да и как вообще возможна такая встреча?»

А так, у них завязался конструктивный спор по поводу аграрной реформы. Ленин считает, что надо отрывать присохший бинт разом, чтобы не тратить драгоценное время, а Аркадий пытался предметно объяснить, почему этого делать нельзя. Вот не нравится Ленину идея, что придётся терпеть «буржуазные пережитки» на селе.

И другого рода деятельности артели, на которые Аркадий возлагал большие надежды, ему тоже чем-то не нравились.

Период незадолго до и ненадолго после Великой Отечественной Немиров знал довольно-таки неплохо, ведь невольно начинаешь разбираться, когда пишешь что-то художественное по теме. И натыкался он на материал, в котором расписывались различные артели сталинского периода.

Это совсем не те артели, которые подразумеваются под этим словом сейчас — это нечто контролируемое государством, со строгим регламентом деятельности и строго определяемыми задачами.

Вот нечто подобное, без чрезмерного перекоса в сторону строгого контроля, Аркадий и видел идеальным решением. И это он пытался донести до Ленина, ну и до Сталина со Свердловым.

Возможно, важнее было, чтобы правильные мысли дошли до последних двоих.

«Подстрелят ли Ленина в этот раз — непонятно», — подумал Аркадий. — «А вот то, что Свердлов точно не кончится глупо — это уже почти факт».

Когда состоится Февральская революция, Аркадий сразу же позовёт Сталина и Свердлова в свой корпус, в качестве журналистов или ещё кого-то — генерал-майор возбуждаться не начнёт, совсем не до того ему будет. А вот уж Аркадий-то проследит, чтобы с этими двоими точно ничего не случилось…

«Февраль» уже точно будет проходить несколько иначе, нежели в его прошлой жизни. Состояние войск будет немножко другим, позиция Ленина будет другой, кто-то не умер, а кто-то наоборот, умер.

«Посмотрим», — Аркадий встал со стула и подошёл к буфету, где хранил еду и напитки.

Проблема с боеприпасами к миномётам, как и ожидал Немиров, не решилась.

Привезли сто семь мин, четыре из которых оказались повреждёнными в ходе транспортировки или уже с завода «шли» такими, но остальные были исправны.

Времени, чтобы массажировать мозги интендантов, не было, впрочем, как и смысла — они не олимпийские боги и не могут «родить» то, чего физически нет на складах. «Потерять» — это другое, это они умеют отлично…

«А наступление уже вот-вот», — подумал Аркадий, поднимая к глазам бинокль.

На позициях немцев соправительствуют тишина и спокойствие, но это очень обманчивое явление. Если начать наступление, они быстро наводнят свои траншеи нужным количеством солдат и дадут ожесточённый бой.

Поэтому атаковать они будут сегодня ночью.

Ударные батальоны уже готовы и сейчас старательно делают вид, что ничего не намечается. Более того — ближе к полудню, когда нагрянул немецкий самолёт-разведчик, стрелковые полки начали имитировать сборы и отправку сил на север.

Немец летал долго, поэтому некоторые полки ушли на приличное расстояние. А потом, после того, как разведчик улетел, всем составом ушли в лес, где уже был оборудован временный лагерь, невидимый сверху.