Собрание сочинений. Том 2. 1988–1993 - Юрий Михайлович Поляков

«ризеншнауцера», окончившего два университета и говорящего на пяти языках! Потом, на трезвую голову, Мишка, конечно, опять начинал робеть, сомневаться и даже однажды спросил подполковника Юрятина: «А нет ли другого, более надежного способа завладеть тайной золотого ключика? Ну-у, гипноз какой-нибудь, таблеточки или укольчик…» – «Нет!» – строго ответил начальник отдела культуры и физкультуры и объяснил, что, во-первых, самый короткий путь к сердцу женщины лежит через гениталии, а во-вторых, мало узнать номер счета и название банка, нужно еще завладеть полным доверием девушки, в свою очередь владеющей доверенностью на получение денежек. «А вы думаете, у нее есть доверенность?» – «Думают в сортире. В «Россомоне» знают!»

Впоследствии Мишка узнал: не очень-то надеясь на него и подстраховываясь, Лене в «Осинке» (а была она там всего два раза ввиду смехотворности валютных сбережений) подсунули специальные конфетки, повышающие потребность женского организма в любви и делающие беременность почти неизбежной…

Группа аналитиков, интеллектуально обеспечивающих операцию «Принцесса и свинопас», допускала, что к моменту начала операции изолянтка № 55-Б могла и не знать главной тайны своего отца, всегда отличавшегося патологической скрытностью и никогда не рассказывавшего близким о том, какие поручения он получал от всевозможных президентов и их подельщиков. Однако аналитики полагали, что, оказавшись в пограничном состоянии, он непременно посвятит единственного близкого человека – дочь – в свои секреты и объявит, что та становится обладательницей самого большого в мире состояния!

Не соглашался с этой точкой зрения только один молоденький психолог-практикант. Он доказывал, что, окажись сам на месте изолянта № 55, постарался бы избавиться от этих опасных денег, уже стоивших жизни нескольким десяткам людей, а уж родную дочь и подавно не стал бы впутывать в это рискованное дело! Его обозвали «мальчишкой» и объявили выговор за систематические опоздания на работу. А для контроля за событиями заготовили специальный препарат, вызывающий симптомы, очень похожие на сердечную недостаточность, и одновременно ввергающий человека в состояние неудержимой откровенности. Инъекцию планировали под видом прививки сделать в тот момент, когда отношения Курылева и изолянтки № 55-Б окончательно трансформируются в необратимую интимную привязанность, в просторечии именуемую любовью.

Итак, все шло в соответствии с планом, разработанным подполковником Юрятиным и утвержденным «помнацбесом». Мишка вошел в первый контакт с «объектом», был с ней – по настоянию психологов – неумолимо суров и отправил в кинозал досматривать порнографические кошмары. И вдруг выяснилось, что изолянткой № 55-Б интересуется не только спецотдел «Россомон», но еще и лично сержант спецнацгвардейцев Ренат Хузин! После тщательной проверки, стоившей жизни двум опытным агентам, удалось установить: проявляющий повышенный интерес к «принцессе» сержант есть не кто иной, как член президиума исполкома «Молодых львов демократии» Мансур Белляутдинов, он же Марк Сидоров, он же Иван Кауфман… Оказалось, еще два года назад он получил от своей организации сверхсекретное задание отыскать перепрятанные демократами деньги партии, столь необходимые для успешного продолжения преступной борьбы с адмиралом Рыком. Может возникнуть резонный вопрос: «Как же так? Сами злодеятели не знают, куда деньги запрятали!» Но чтобы все встало на свои места, достаточно вспомнить по-народному меткое высказывание Избавителя Отечества, в трех словах охарактеризовавшего суть режима врагоугодников и отчизнопродавцев: «Заврались, зарвались, заворовались…»

Учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, план было решено изменить таким образом, чтобы в ходе операции не только вернуть народные деньги, но и, «ведя» лжесержанта Лже-Хузина, навсегда покончить с осточертевшими «львами», которые незадолго до этого безжалостно взорвали новое здание Третьяковской галереи. Избавитель Отечества, посетивший скорбную выставку «Уцелевшие шедевры», уронил скупую моряцкую слезу возле обгоревшего холста, на котором чудом сохранилась не лучшая часть Добрыни Никитича, единственного оставшегося из «Трех богатырей». Покидая экспозицию, он твердо приказал: «Чтобы про этих животных я больше никогда не слышал!»

Аналитическая группа не спала ночей и пришла к выводу, что Курылев в этой ситуации должен полностью уступить инициативу Ренату и прикинуться простачком, готовым на все ради «принцессы», поразившей его свинопасское сердце! «Любовь-то изобразить сможешь?» – поинтересовался подполковник Юрятин. «Постараюсь», – пообещал Мишка. «Постарайся! А на самом деле втюришься – убью», – пригрозил начальник отдела культуры и физкультуры. Теперь все шло по видоизмененному плану, но специалистов немного беспокоила агрессивная неадекватность сержанта Хузина по отношению к Курылеву. Однако практикант-психолог, обработав на компьютере прозвища, которые Ренат постоянно давал Мишке, заявил, будто, по его мнению, террорист сам влюбился в изолянтку № 55-Б и страдает из-за того, что вынужден в интересах своей организации буквально подкладывать Лену дураковатому ассенизатору. Юного психолога обозвали «молокососом» и пообещали поставить за практику «неуд».

Для окончательного уточнения деталей операции «Принцесса и свинопас» в Демгородок под видом помрежей и осветителей во время съемок «Всплытия» приезжали совершенно заоблачные чины, перед которыми подполковник Юрятин тянулся так, что его вызывающая полнота была почти незаметна. «Все готово?» – сурово спрашивали они. «Абсолютно все!» – радостно отвечал начальник отдела культуры и физкультуры. «Накладок не будет?» – «Никак нет!» – «Ну-с, тогда с Богом…»

В действительности все обстояло не так-то просто. Конечно, никто не сомневался, что Лже-Хузин готовит побег изолянтке № 55-Б и хочет использовать с этой целью Курылева, которого благодаря умелой дезинформации считает законченным болваном, понравившимся «принцессе» по странной игре женского воображения. Но зачем же тогда Ренат подбросил через своих людей в окно ЭКС-президенту угрожающую записку? На всякий случай было решено подыграть террористу – и в «Кунцево» спешно была воздвигнута караульная будка, якобы для охраны, а на самом деле чтобы вынужденными редкими встречами с возлюбленной замотивировать Мишкину уступчивость.

Записка о беременности, разумеется, была воспринята как свидетельство скорого побега. Но опять вставал вопрос: составлена она под диктовку Рената или же Лена действовала самостоятельно? К тому же аналитики были крайне удивлены, поняв, что Хузин решил отказаться от своего первоначального намерения использовать для побега «дерьмовоз», из-за чего, собственно, он и вошел в контакт с Курылевым. Его новый план выглядел гораздо сложнее и опаснее: воспользоваться очередным сердечным приступом у изолянта № 55, а вместо него вывезти на «санитарке» за пределы Демгородка Лену. В принципе это было возможно, если только водитель и сопровождающий находятся в предварительном сговоре. Вот для чего была устроена драка возле «Осинки», в результате которой выбыл из строя штатный шофер санитарной машины!

«Ну конечно! – заявил настырный психолог-практикант. – Это только подтверждает мою версию о влюбленности сержанта Хузина. Он не решился засовывать любимую женщину в мерзкую ассенизационную бочку и пошел на корректировку первоначального плана!» Практиканту посоветовали меньше глядеть по «видаку» запрещенные американские «мыльные оперы» и откомандировали в областную больницу, где как раз засекли подпольную ячейку «Молодых львов демократии».

И снова действительность мощно взломала сухую схему: изолянт № 55, вопреки планам, не заболел, а просто умер. Вскрытие показало, что ему вместо одной требуемой инъекции было сделано две. Очевидно, террористы для своих гнусных целей воспользовались тем же самым препаратом! «Плагиаторы недоделанные! – возмутился начальник отдела культуры и физкультуры. – Передайте в Центр – побег переносится…» Собственно, эта шифрограмма и стоила подполковнику Юрятину генеральских субмарин на погонах.

Разбуженный Ренатом в то памятное утро Мишка совсем даже не прикидывался: он действительно растерялся: ведь никаких дополнительных инструкций на этот счет никто не давал. И, поразмышляв, Курылев решил руководствоваться предыдущими указаниями: во всем следовать приказам сержанта Хузина. А увидав на третьем КПП своего экзаменатора Кротолова, виртуозно изображавшего неопытного бестолкового спецнацгвардейца, Мишка совсем повеселел и расслабился – и чуть не принял из-за этого лютую смерть от руки трансплантатора.

Блестяще продуманная операция «Принцесса и свинопас» в результате неожиданного вмешательства «почечных баронов» и недальновидности подполковника Юрятина дала сбой: Ренат вместе с Леной скрылся в неведомом направлении. Обнаружить их нигде не удавалось, хотя в течение нескольких дней было разгромлено более двухсот явок и арестовано свыше шести тысяч «молодых львов», включая председателя исполкома этой тайной организации режиссера Куросавова. Последний факт, правда, пришлось скрыть от широкой публики, учитывая чрезвычайную популярность его телеспектакля «Всплытие». Оказалось, приезжая в Демгородок на съемки, он обсуждал с сержантом Хузиным, как лучше распорядиться будущими деньгами в целях скорейшего освобождения России от «кровавой диктатуры пьяницы-адмирала». Но про то, где в настоящую минуту находятся Ренат