Тёмный карнавал: фантастические произведения - Рэй Брэдбери

Элис сказала:

— Сейчас осенний сезон в разгаре, завтра — главное дефиле, а я прохлаждаюсь в космосе и бог весть для чего мчусь на какую-то дурацкую планету. Не понимаю, зачем было лететь втроем, чтобы устроить на новом месте ее одну.

— Затем, что вы ей сестры, а я — брат, — отрезал мужчина.

— Если уж на то пошло, я вообще отказываюсь что-либо понимать. В том, что касается Лизабет и места назначения. Что такое астероид номер Тридцать шесть?

— Другая цивилизация.

— А я считала, это психиатрическая лечебница.

— Ничего подобного. — Он пыхнул зажженной сигаретой. — Столетие тому назад было установлено, что астероиды обитаемы, только изнутри. Они представляют собой конгломераты небольших планет, внутри которых можно двигаться и дышать.

— И Лизабет пройдет там курс лечения?

— Нет, никто не собирается ее лечить.

— Тогда зачем мы ее туда поволокли? — Хелен проворно смешала коктейль, позвякивая кубиками льда в шейкере, налила порцию в стакан и выпила. — С какой целью?

— Чтобы ей было хорошо, потому что там для нее самая подходящая обстановка.

— Она больше не вернется на Землю?

— Никогда.

— Значит, я сглупила. Мне думалось, ее подлечат и отправят домой.

Он смял сигарету, взял другую и закурил, жадно затягиваясь; под глазами обозначились морщины, руки дрожали.

— Не задавай лишних вопросов. У меня сеанс связи с Нью-Йорком.

Он походил по кабине и принялся настраивать аппарат. Внутри что-то зажужжало, а потом раздался звонок. Джон закричал:

— Алло, Нью-Йорк! Что за чертовщина! Дайте мне Сэма Нормана, с Восьмой авеню. Квартира С. — Пришлось подождать. Вот, наконец. — Здорово, Сэм. Связь — ни к черту. Послушай, Сэм, эти автоматы… Что значит «какие»? Игровые автоматы! У тебя крыша съехала?

— Пока есть связь с Землей… — встряла Хелен.

— Что? Сэм… что? — Повернув голову, он бросил негодующий взгляд на Хелен.

— Пока есть связь, — продолжала Хелен, теребя его за локоть, — дай-ка я позвоню своей визажистке, договорюсь на понедельник. У меня голова в непотребном виде.

— Я пытаюсь поговорить с Сэмом Норманом, — запротестовал Джон и продолжил в трубку: — Что ты сказал? — Потом снова повернулся к Хелен: — Отстань.

— Но мне нужно позвонить…

— Подожди, пока я закончу! — После надрывного пятиминутного разговора с Сэмом он бросил трубку.

— Что ты наделал? — задохнулась Хелен.

— Извини, — устало произнес он. — Соединись с Землей заново, поговори с этой дурой-парикмахершей.

Предоставив ей накручивать диск и кричать в трубку, он зажег следующую сигарету. Потом его взгляд упал на Элис, допивающую четвертый коктейль.

— Знаешь, Элис, а ведь Лизабет не совсем безумна.

Хелен, которая пыталась дозвониться до Земли, зашикала, а потом с непонимающим видом повернулась к брату:

— Что значит «не совсем»?

— Все относительно. Она безумна лишь по нашим меркам. Ей хочется быть императрицей всея Руси, Екатериной. С нашей точки зрения, это лишено смысла. Но с ее точки зрения, вполне осмысленно. Мы переправим ее на такую планету, где в этом и будет состоять высший смысл.

Он встал со своего места и, приблизившись к двери, посмотрел на распростертую, царственно-бледную Екатерину Великую. Положив руку на решетку, он не смог сдержать нервную дрожь пальцев, держащих зажженную сигарету, и негромко продолжил:

— Бывают моменты, когда я ей завидую. И с каждым часом буду завидовать все сильнее. Она останется там и будет счастлива. А мы? Мы вернемся… вернемся в Нью-Йорк, где крутится рулетка и стучат игральные кости. — Он посмотрел на Хелен. — Где ждут парикмахерши и поклонники. — Он посмотрел на Элис, — Где ждут коктейли и неразбавленный джин.

— Попрошу без оскорблений, — вскипела Элис.

— А я никого не оскорбляю, — ответил он.

— Минутку! — воскликнула Хелен. — Нью-Йорк?

Джон устало опустился на стул:

— Вот я и говорю, все относительно. Эти астероиды — поразительные миры, вобравшие в себя множество культур. Да вы и сами знаете.

В своем карцере Лизабет прислонилась к двери, и створка слегка подалась наружу. Каморка оставалась незапертой. Лизабет посмотрела вниз, на засов, и ее зрачки расширились. Бежать. Эти безмозглые пустозвоны хотят ее убить. Можно прыжком выскочить из карцера, перебежать через их отсек, а оттуда в смежный, внутренний отсек, где находятся все бесовские приборы. Лишь бы туда проникнуть — у нее хватит сил голыми руками разрушить, разорвать все коробки и провода!

— Я даже толком не знаю, в чем заключается безумие, — проговорила вдалеке Элис.

— Это бунт. Против нравственности или моральных устоев общества. Вот что это такое, — сказал мужчина.

Лизабет, предельно собранная, медленно приоткрыла дверь.

Хелен все еще болтала с Землей, стоя спиной к остальным.

Лизабет с хохотом бросилась бежать. Трое других только вскрикнули, когда она пронеслась мимо. В одно мгновенье она с легкостью проникла в отсек автопилота. Ей на глаза попался молоток; она схватила его и с угрожающим криком обрушила на провода и механизмы. Прогремели взрывы, замигали лампочки, космический корабль, содрогнувшись, завертелся в свободном полете. Мужчина бросился в аппаратный отсек, где его сестра крушила и разбивала пульты управления, превращая их в груду оплавленного металла!

— Лизабет! — завопил женский голос.

— Лизабет! — Мужчина хотел ее ударить, но промахнулся; второй удар достиг цели.

Пальцы разжались и выронили молоток. Голова пошла кругом, и Лизабет осела на пол. Сквозь темноту и боль она чувствовала, что он ощупывает рычаги, пытаясь хоть что-то исправить.

У него вырывались истерические крики:

— Ох! Штурвал!

Элис и Хелен бились о переборки, сотрясающиеся в диком танце. Гравитация сошла с ума и катапультой подбросила их к потолку.

— Вниз! — закричал им брат. — Пристегнитесь. Дело плохо! У нас на пути планетоид!

К левому борту стремительно приближалась какая-то черная масса. Две сестры захлебнулись в истерике, умоляя брата что-нибудь придумать.

— Заткнитесь, вы! Дайте мне подумать! — кричал он в ответ.

Он повозился со штурвалом, и корабль выпрямился.

— Нам конец, нам конец, — выли сестры.

— Нет-нет, — твердил он и, не дожидаясь, пока планетоид окажется у самого борта, наваливался всем телом на единственный металлический рычаг, который никак не поддавался. Но потом раздался металлический скрежет, и Джон рухнул вперед.

Корабль погрузился в темноту, содрогнулся от какого-то удара и, вибрируя, завертелся, разбросав пассажиров в разные стороны. Лизабет почувствовала, как ее оторвало от пола, закружило и с чудовищной силой швырнуло вниз. Вот и все. Больше она ничего не помнила…

Чей-то голос стонал:

— Где мы, где мы, где?..

Лизабет с трудом разбирала этот стон. Она втянула носом незнакомый запах. Потом из полуразбитой акустической системы послышался ответ:

— Планетоид один-ноль-один. Планетоид один-ноль-один. Вызываем аварийный борт «Земля-два»! Сообщите свои координаты. Попытаемся выслать спасательное судно.

— Алло, алло! Планетоид один-ноль-один, как слышите?

Лизабет открыла глаза. Джон и сестры сгрудились у переговорного устройства, пытаясь управиться с ним в полутьме. В иллюминаторе виднелась пустая и холодная поверхность астероида.

— Постарайтесь оторваться от поверхности, — говорил радиоголос, — Вы находитесь в неблагоприятной зоне.

— Что это значит? — спросила Элис, нависая над братом.

— Территория убийства.

— Убийства?

— Да, здесь обретаются убийцы с Земли. Умалишенные. Их вывезли сюда. Чтобы они могли доживать свой век, убивая других. В этом их счастье.

— Это… это шутка.

— Да? Напрасно ты так думаешь.

Радиоголос продолжал:

— Постараемся ускорить прибытие. Ни в коем случае не выходите из корабля. Здесь есть атмосфера, но поблизости могут находиться обитатели.

Элис бросилась к иллюминатору.

— Джон! — Она указала вниз. — Смотри! Там собираются какие-то люди!

Хелен схватила его за руку:

— Помоги выбраться, помоги нам отсюда выбраться!

— Они не причинят нам вреда. Да отпусти же ты меня, бога ради! Им не попасть внутрь. — Джон мрачно глядел в иллюминатор.

Лизабет непринужденно раскинулась на полу, блаженствуя в преддверии смерти. Снаружи. Территория убийства. Головорезы. Разумеется, ее люди. Гвардейцы Екатерины Великой! Подоспели на выручку!

Она поднялась на ноги. Потихоньку, на цыпочках пересекла отсек. Мужчина и две женщины по-прежнему не могли оторваться от иллюминатора. Они ее не слышали. А что, интересно, будет, если выйти из корабля и распахнуть воздушный шлюз навстречу этим страшным убийцам? Что может быть чудесней? Впустить их — пусть убьют, уничтожат, сотрут в порошок ее тюремщиков! Как хорошо, и как просто.