Красный корсар - Джеймс Купер

Там и сям виднелись раненые пленники с мрачными лицами, но не сломленные духом, тогда как на свирепых лицах их врагов, распростертых в крови, застыло выражение ненависти, будто в стремлении к мести.

Оставшиеся невредимыми пираты занялись грабежом, а уцелевшие англичане старались куда-нибудь укрыться.

Но дисциплина, введенная предводителем пиратов, и уважение к нему были так велики, что не было пролито ни одной капли крови, не нанесено ни одного удара с той минуты, как раздался его повелительный голос. Уайлдер испытывал мучительную боль, когда глаза его останавливались на безжизненных чертах дорогих друзей и верных служак. Особенно нестерпимую боль он испытал при взгляде на еще суровое лицо старого командира.

– Капитан Хайдегер, – сказал он, стараясь придать твердость своему голосу, – сегодня счастье на вашей стороне, я прошу милости для тех, кто остался в живых.

– Милость будет оказана тем, кто имеет на это право. Я, со своей стороны, очень желал бы, чтобы ее получили все на этом условии! – ответил тот.

Голос Корсара звучал торжественно, казалось, в его словах заключался какой-то скрытый смысл. Уайлдер тщетно ломал себе голову, желая догадаться, что они значат, пока не увидел группу матросов из неприятельской команды, подходивших к нему. Он сейчас же узнал в них бунтовщиков, затеявших восстание на «Дельфине», жертвой которого он едва не сделался. Увидев их, он понял, что хотел сказать их предводитель.

– Мы требуем соблюдения наших старинных законов, – гордо и решительно заявил главарь банды своему начальнику.

– Чего вы хотите?

– Смерти предателям! – последовал суровый ответ.

– Вы знаете наши уставы, пусть будет так, как они требуют.

Уайлдер увидел, что ему не на что надеяться в то время, когда на него и двух его товарищей накинулись и потащили их к главарю. Хотя ему страстно хотелось жить, но ни одно слово мольбы не сорвалось с его уст; ему ни на минуту не пришло в голову прибегнуть к какой-нибудь увертке, унизительной для его звания и характера. Он устремил взгляд на того, от кого зависело спасти или погубить его, и ему показалось, что на лице Корсара промелькнуло выражение сожаления, смягчившее его суровые черты, но оно тут же сделалось по-прежнему бесстрастным. Уайлдер понял, что долг командира заставляет его заглушать в себе чувства человечности. Не желая унизить себя бесполезными пререканиями, он молча и неподвижно оставался на том месте, куда его поставили обвинители.

– Чего вы хотите? – спросил еще раз Корсар, но уже не таким твердым голосом, как прежде.

– Их смерти!

– Понимаю. Возьмите их и делайте с ними, что хотите.

Кровь застыла в жилах Уайлдера. Он чувствовал, что сходит с ума от этого спокойного голоса, обрекающего его на позорную смерть, но это состояние длилось не более секунды. Быстро придя в себя, он по-прежнему стал держать себя мужественно и гордо, не выказывая ни малейшего признака слабости.

– Я ничего не прошу для себя, – спокойно сказал он. – Я знаю, что ваши законы, которые вы сами же сочинили, осуждают меня на казнь; но моих товарищей, которые абсолютно ничего не знали и, следовательно, виновны только в том, что были мне верны, я требую, нет, умоляю вас, пощадить. Они не знали, что делали…

– Говорите с ними, – сказал Корсар, указывая на окружавших Уайлдера людей, – они ваши судьи, пусть они и решают.

Отвращение промелькнуло на лице Уайлдера, но он подавил свои чувства и обратился к пиратам.

– Хорошо, я поговорю с ними.

– Послушайте, – начал он, – вы ведь люди и такие же моряки, как…

– Довольно! – послышался хриплый голос Найтингейла. – Он еще, пожалуй, вздумает читать нам проповеди. Вздернуть его на мачту!

Безжалостный боцман издал пронзительный свист, как бы сзывая весь экипаж. Вслед за тем раздались крики, и голосов двадцать на различных наречиях подхватили разом:

– Вздернуть всех троих! На мачту! Кончай с ними!

Уайлдер снова взглянул на Корсара, но тот стоял спиной к нему. Молодого человека грубо схватили, потащили на середину палубы и накинули ему на шею веревку.

– Выкинуть желтый флаг в знак наказания! – вскричал командир полубака. – Пусть этот храбрец отправляется в свое последнее плавание под тем флагом, какой он заслужил.

– Желтый флаг! Желтый флаг! – яростно кричало двадцать голосов.

Грубый смех и обидные шутки, с которыми было принято это предложение, вывели из себя Фида, до сих пор молча подчинявшегося всему, что с ним делали, в надежде, что его командир лучше выскажет все, что положено. Но здесь негодование взяло верх над осторожностью.

– Стойте, проклятые разбойники! – воскликнул он. – Вы негодяи, да к тому же и неловкие негодяи, судя по тому, как вы завязали веревку на моей шее. Постойте, настанет день, когда вам покажут, как нужно вешать людей. Я вас научу!

– Что тут с ними разговаривать! Скорей отправить их на небо, да и все тут! – послышалось с одной стороны.

– Священника! Позовите к ним священника! – послышалось с другой. – Пусть он прочтет им молитвы, прежде чем они начнут свою пляску!

Грубый смех, сопровождавший эти слова, мгновенно замер, так как раздался грозный голос командира:

– Если кто-нибудь еще осмелится оскорбить пленных, я сумею с ним разделаться! Расступитесь и пропустите священника!

– Приготовьте осужденных и скажите им слова утешения, – спокойно, но строго сказал Корсар подошедшему священнику.

– Что они сделали?

– Это неважно! Знайте, что их час настал. Не бойтесь читать молитвы, хотя здесь и не привыкли к ним, но выслушают с почтением. Преступники вокруг вас преклонят колени и будут внимать вам. На моем корабле безбожники промолчат и неверующие послушают непривычные речи. Говорите!

Священник начал говорить, но голос его замер, когда он увидел труп Бигнала, прикрытый флагом, который набросил Корсар на мертвое тело. Наконец он собрался с силами и сказал:

– Ты, нарушающий законы божеские и человеческие! Страшная кара ждет тебя за все твои преступления. Тебе не достаточно, что многих обрек на преждевременную смерть? Не насытился ты еще кровью? Настанет час – и твою голову обагрит кровь.

– Слушайте, как Небо защищает правых! – У Корсара дрожали губы, а улыбка выглядела неестественно на поникшем лице.

– До времени молчит правосудие Господне, но близок час, когда ты почувствуешь его карающую руку!

Собравшись с силами, Мертон продолжал:

– Я слышал, что ваше сердце еще не совсем очерствело. В нем таились когда-то добрые задатки, и может быть…

– Довольно! Исполняйте вашу обязанность или замолчите!

– Их участь неизбежна?

– Да!

– Кто ее решил? – послышался тихий голос, заставивший вздрогнуть Корсара. Но он быстро овладел собой и холодно сказал: