Замок лорда Валентина (сборник) - Роберт Силверберг

В эту ночь Валентин впервые ощутил прямое противодействие узурпатора. Едва он уснул, как пришло послание от Короля Снов — зловещее, сильное. Сначала он почувствовал тепло, разливавшееся внутри головы, затем оно усилилось, превращаясь в жар. Жар быстро накапливался и перешел в пламя, яростно бившееся в стенки черепа. Яркая игла света пронзила его душу. За лобной костью ощущалась бешеная пульсация. Вместе с этими жуткими ощущениями пришло нечто еще более болезненное: его разум наполнился чувством стыда, сознанием провала и неудачи, вины за то, что он предал и обманул тех, кто выбрал его в правители.

Валентин принимал послание, пока мог терпеть эту муку. Но в конце концов с криком проснулся, весь в поту, дрожащий, чувствуя себя избитым не во сне, а наяву.

— Мой лорд! — шепотом окликнула его Карабелла.

Валентин сел и, не в силах произнести хоть слово, закрыл руками лицо. Карабелла прижала его к себе и погладила по голове.

— Послание, — выговорил он наконец. — От Короля Снов.

— Его уже нет, любимый, все прошло. Теперь уже все хорошо. — Она покачивалась, обняв его, и постепенно ужас и паника отступили. Он поднял глаза.

— Ужасное, — пояснил он, — хуже, чем в нашу первую ночь в Пидруиде.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь?

— Не думаю. — Валентин покачал головой. — Король знает, где я, и теперь никогда не оставит меня в покое.

— Это был просто кошмар, Валентин…

— Нет. Это было послание от Короля, первое из многих.

— Я позову Делиамбера, — предложила она. — Может, он знает, что делать.

— Не уходи, Карабелла. Не оставляй меня.

— Но сейчас все в порядке. Пока ты не спишь, посланий не будет.

— Не оставляй меня, — бормотал он.

Но она успокоила его и убедила лечь снова, а сама пошла за колдуном. Тот выглядел серьезным и расстроенным. Он коснулся Валентина, и погрузил его в сон без сновидений.

В следующую ночь Валентин вообще боялся уснуть, но в конце концов сон пришел и снова принес послание, еще более ужасное, чем первое. В его голове кружились образы: пузыри света с отвратительными лицами, цветные шары, которые насмехались над ним и обвиняли его, в него вонзались серебряные копья жарких лучей. Затем появились метаморфы: странные, текучие, они махали ему тонкими длинными пальцами, визгливо хохотали и называли его трусом, слабаком, глупцом и простофилей. Отвратительные масляные голоса пели детскую песенку:

 Старый Король Снов На троне своем сидит — Он никогда не спит, Громких не любит слов.

Смех, нестройная музыка, едва различимый шепот… Пляшущие скелеты, мертвые братья скандара, призрачные, изувеченные, окликали его по имени…

Валентин заставил себя проснуться и несколько часов, осунувшийся и измотанный, бродил по тесной повозке.

В следующую ночь пришло третье послание, хуже двух предыдущих.

«Что же мне — никогда больше не спать?» — спрашивал он себя. Он почти отчаялся, побледнел и измучился. И тогда на помощь к нему пришли Делиамбер и иерарх Лоривейд.

— Я слышала о твоих неприятностях — сказала она. — Разве Повелительница Снов не научила тебя защищаться с помощью обруча?

Валентин тупо взглянул на нее.

— Что ты имеешь в виду?

— Одна сила не имеет права нападать на другую, мой лорд. — Лоривейд коснулась обруча на его голове. — Если ты правильно воспользуешься им, он отразит атаку.

— А как?

— Готовясь ко сну, сплети вокруг себя стену силы, — сказала она, — Проецируй свою личность, заполни воздух вокруг себя своим духом, и тогда никакое послание не причинит тебе беспокойства.

— Ты научишь меня?

— Постараюсь, мой лорд.

Усталый и изможденный, он сумел спроецировать лишь тень силы, а уж о полном могуществе короналя и речи быть не могло. И хотя Лоривейд добрый час обучала его обращаться с обручем, в эту ночь все-таки пришло четвертое послание. Однако оно было гораздо слабее предыдущих, Валентин смог защититься от него и наконец погрузиться в спокойный сон. Днем он чувствовал себя почти нормально и долго тренировался в обращении с обручем.

Послания приходили и в последующие ночи, но очень слабые, пробные, пытавшиеся отыскать брешь в его защите. Валентин отражал их с все возраставшей уверенностью. Первое время он находился из-за этого в постоянном напряжении, что сильно утомляло его. Было несколько ночей, когда он не чувствовал прикосновения щупалец Короля Снов, пытающихся проникнуть в его сонный разум, но тем не менее поддерживал свою защиту и продолжал оставаться невредимым.

Они ехали по долине Глэйдж еще пять дней, а на шестой вернулись разведчики Ирманара с новостями о том, что ждет их впереди.

— Наводнение не так сильно, как рассказывали, — сообщил Ирманар.

— Прекрасно, — обрадовался Валентин. — Значит, продолжаем двигаться к озеру и там садимся на корабль?

— Между нами и озером стоят вражеские силы, мой лорд.

— Силы короналя?

— По-видимому, мой лорд. Разведчики сообщили только, что поднялись на гребень Луманзар, чтобы взглянуть на озеро и окружающую его равнину, и увидели там расположившиеся лагерем отряды и внушительные силы моллиторов.

— Наконец-то война! — радостно закричала Лизамон.

— Нет, — сумрачно произнес Валентин. — До Замковой горы еще тысячи миль. Вряд ли мы можем начать сражение так далеко на юге. К тому же я надеюсь вообще избежать войны или хотя бы оттягивать ее как можно дальше.

— Что будем делать, мой лорд?

— Пойдем, как шли, на север по долине Глэйдж, но при малейшей попытке этой армии двинуться в нашу сторону свернем на северо-запад. Я надеюсь обойти ее, если возможно, и отплыть по реке, а они пусть себе сидят у озера и ждут, когда мы там появимся.

— Двигаться в обход? — Ирманар заморгал.

— Если я не ошибаюсь, Барджазид послал их охранять подступы к озеру. Они не пойдут за нами слишком далеко вглубь.

— Но там…

— Да, я знаю.

Валентин положил руку на плечо Ирманара и мягко сказал, вкладывая в слова всю теплоту и симпатию:

— Прости меня, друг, но я думаю, мы сможем обойти их только через Велализиер.

— Я боюсь этих развалин, мой лорд, и не один я.

— Понятно. Но у нас есть могучий колдун и много храбрецов. Что может пара призраков против Лизамон Халтин, Кхуна с Кианимота, Слита, Карабеллы или Залзана Кавола? Позволим скандару слегка рявкнуть на этих призраков, и они будут бежать без оглядки до самого Стойена!

— Мой лорд, твое слово — закон, но я с детства слышал страшные рассказы о Велализиере.

— Ты когда-нибудь бывал там?

— Нет, конечно.

— А знаешь кого-нибудь, кто был там?

— Нет, мой лорд.

— Можешь ли ты точно знать, насколько опасно это место?

Ирманар поиграл завитками своей бороды.

— Нет, мой лорд.

— Но перед нами армия врагов и орда уродливых боевых моллиторов, верно? Еще неизвестно, что могут сделать с нами призраки, зато мы отлично знаем, какие бедствия принесут нам боевые действия. Я считаю, лучше уклониться от битвы и встретиться с призраками.

— Я бы предпочел другой путь, — ответил Ирманар, пытаясь улыбнуться. — Но я буду рядом с тобой, мой лорд, даже если ты велишь мне идти пешком через Велализиер безлунной ночью. Можешь быть уверен в этом.

— Не сомневаюсь, — кивнул Валентин. — Уверяю тебя, Ирманар, мы выйдем из Велализиера невредимыми.

Какое-то время они продолжали двигаться по той же дороге, оставляя Глэйдж по правую руку от себя. Чем ближе к северу, тем выше становилась местность. Правда, это был пока еще не крутой подъем, отмечавший, как помнил Валентин, подножие Замковой горы, а всего лишь малозначимый уровень — ступень, внешняя складка гигантской выпуклости на теле планеты. Скоро река осталась уже в ста футах ниже — тонкая светлая нитка, окаймленная густыми зарослями кустарника. А над дорогой навис край длинного гребня.

Ирманар объяснил, что это гребень Луманзар, и с его вершины видно очень далеко вокруг.

Вместе со Слитом, Делиамбером и Ирманаром Валентин поднялся по краю гребня, чтобы осмотреть лежавшую впереди местность. Располагавшиеся ниже природные террасы уровень за уровнем спускались от гребня к широкой равнине, в центре которой находилось озеро Рогуаз. Оно казалось огромным, как море. Валентин помнил, что оно большое, да оно и не могло быть иным, ведь Глэйдж собирала воду со всего юго-западного склона Замковой горы и несла ее в озеро, но его действительных размеров Валентин просто не помнил. Теперь ему стало понятно, почему городки по берегам озера строились на высоких сваях. Во время разливов здания оказывались в воде, и нижние этажи, вероятно затапливало.

— Очень высокая вода, — сказал он Ирманару.