Сколько ты стоишь? - Аннa Шнайдер

44

***

Ох и задаст он Оле. Ну точно же она что-то сказала Варежке, пока они чаем занимались. Иначе почему Варя весь вечер сама не своя? Вроде и на вопросы отвечает, и смеётся, но между тем явно пребывает в неведомых далях.

Что же сестра могла брякнуть? Неужели про травму рассказала? Нет, он Оле точно задаст. Ведь специально Варе не говорил ничего, понимая, как его сердобольная девочка будет переживать. Эх, Оля…

Подарки именинница смотрела совсем поздно вечером. Она бы и забыла, наверное, если бы Дятел не напомнил. Полез зачем-то к сестре в сумочку и обнаружил там их с Варей подарок — комплект из серебряных серёг и браслета.

Уже в машине, когда уставший Кеша задремал, уткнувшись Варе в плечо, Илья спросил:

— Как ты узнала, что Оля любит серебро?

— Посмотрела ей на уши, — сказала девушка тихо, не глядя на него. — И поинтересовалась, серебро это или белое золото. Сначала выбрала серьги, а потом решила разориться и на браслет. Гулять так гулять.

Илья кивнул, покосился на Дятла. Кажется, и правда спит…

— Что тебе сказала Оля?

Варя чуть вздрогнула, коротко глянула на Берестова. И хоть в салоне было не слишком светло — время уже перевалило за девять вечера, — он заметил, что на щеках девушки появился румянец.

— То, что должен был рассказать мне ты, — тихо ответила она, вновь опуская голову.

— Я не хотел, чтобы ты переживала.

— Я понимаю, — она опять посмотрела на Илью, но на этот раз не отвела взгляд. — Наверное, я поступила бы так же.

Берестов улыбнулся ей в зеркале заднего вида.

— Не бери в голову. Это старая история. И… не надо делать из меня героя.

Она тоже улыбнулась.

— Я и не собиралась.

В воздухе между ними будто что-то звенело. И глаза Вари… он никогда не видел у неё такого взгляда. До сих пор он видел ненависть, неприязнь, отвращение, страх, панику, смех, внимание, уважение, теплоту… даже желание. Но в тот момент Варя смотрела на него так, как никогда раньше.

Дурак ты влюблённый, за дорогой следи…

***

Если бы не Кеша… она бы села рядом с Ильёй и…

И?

Страшно. Господи, как страшно.

А вдруг ему это не надо?

Варя. Ты что. Он же сам сказал: хочет.

А вдруг передумал?

Варя!

Господи, что же делать? Он ведь не станет… не посмеет. Да и… не в машине же!

А где?..

— Варь, я провожу вас до квартиры, а то уже поздно.

Она моргнула, поднимая голову. Припарковавшись возле её подъезда, Илья повернулся к ним с Кешей и теперь выжидающе смотрел на девушку.

Она кивнула и легко погладила Дятла по голове.

— Кеш… Давай просыпайся. Приехали. Сейчас умоешься и ляжешь спать. Но до квартиры надо ножками дотопать.

— А? — ребёнок зевнул и посмотрел на сестру одним глазом. — А можно я здесь посплю?

— Нет, нельзя. Давай, давай. Потопали. А то дядя Илья тоже спать хочет, а ему ещё домой ехать.

Сказала — и вспыхнула. Спать хочет…

Она сегодня точно не уснёт.

Кеша, вздохнув и нахохлившись, всё-таки вылез из машины. Следом вышли и Илья с Варей, переглянулись…

— Я впереди пойду, — произнёс Берестов спокойно. — Чтобы… не смущать. Как всегда. Код только скажи, я дверь вам открою.

А она уже забыла… со всеми этими волнениями и собственным смущением… совсем забыла, что не выносит, когда он сзади.

А Илья не забыл. Интересно, забудет ли когда-нибудь?

Писк кодового замка, лестница, лифт. Слишком тесно… близко… И хочется поднять взгляд, и щёки горят от желания, и…

Варя всё-таки решилась. Подняла голову и посмотрела на Илью.

Он тоже смотрел на неё, тепло улыбаясь, словно понимал, что с ней происходит.

— Приехали, — воскликнул Дятел, почти разрушив тягучую нежность, что разливалась в ту секунду между ними, и выскочил наружу.

Варя шагнула следом, ощущая, как слабеют ноги, и позвонила в дверь. Илья вышел на лестничную площадку, осмотрелся, улыбнулся им с Кешей и сказал:

— Я пойду. Пока, Дятел. До понедельника, Варя.

— Пока! — крикнул мальчик, и в этот момент входная дверь распахнулась. Кеша заскочил внутрь, обнял открывшую им Ирину, а Варя, не в силах говорить, просто кивнула и зашла следом.

Дверь захлопнулась, отрезая её от Берестова.

Как ножом по сердцу…

Дятел уже увлечённо рассказывал матери, что видел и кушал в гостях, а Ирина смотрела на падчерицу.

— Варь… что случилось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍