Крепость живых - Николай Берг

Обучу медсестер, а они пускай передадут далее.

Николаич сообщает о том, что есть подозрения: возможно, зомби начали маскироваться и прятаться. Это еще не вполне достоверно, но иметь в виду стоит всем.

Хранитель выглядит измотанным, но рапортует достаточно бодро: было две тысячи восемьсот семьдесят человек, пришло и доставлено иными путями двести одиннадцать, эвакуировано восемьсот сорок четыре человека. Таким образом, на довольствии две тысячи двести тридцать семь человек. Продовольствием обеспечены в нормальных объемах, угрозы голода пока нет, но питание все консервированное – из флотских запасов, поэтому любое поступление более свежих продуктов – особенно овощей, фруктов и так далее – приветствуется. Также ведутся работы по благоустройству территории. В не подготовленных к проживанию помещениях уже никто не размещается, но, разумеется, и комфорта особенного нет. Из Кронштадта доставили ДДП – мобильную душевую установку на автомобильном прицепе. Если все будет в порядке, то с завтрашнего дня будет работать баня. Это встречается радостным гулом. Раздаются вопросы:

– Где будет баня?

Отвечает:

– В районе Государева бастиона. Ванна-кухня уже не так потребна, как в первые дни, когда у нас надо было кормить четыре тысячи человек. Поэтому она перейдет на обогрев воды – ДДП маломощна и одна не управится. Возникает проблема с дровами, есть мысль добыть дрова в зоосаде – там спилили много деревьев, так что этим можно воспользоваться. Но упирается в недостаток грузового транспорта. Нужны грузовики.

Начвор краток и лапидарен, как древний спартанец. Сообщает, что теперь на вооружении в крепости есть шесть бесшумных АК с боезапасом. Ага, вычитаем наши три ПБС, получаем еще три добытых в недрах Артмузея. И АК откуда-то взялись…

Работа по приведению в боеготовность ДП пока приостановлена из-за переключения на производство защитных костюмов.

Выступление Михайлова пестрит паузами. Надо полагать, это результат включения внутреннего цензора. Речь идет о том самом вчерашнем выступлении недовольных. Выглядит забавно:

– Работать… не хотят… видите ли… а претензий…… вагон с маленькой тележкой!..…

– Но может, там есть профессионалы, которых мы не можем здесь обеспечить работой? Программисты, атомщики?

– Ага!.. Программисты!.. Языком они работники!.. Руками ничего не умеют. Принципиально.

– Но ты ж им давал сроку сутки – определиться.

– Давал. Жду, как они…… придут. Беда-то в том… что те, кто бузил и подбивал… не придут. Они за спинками привыкли… сидеть. А придут дурни…… мать которых… не научила в детстве думать…!

– На здоровье. Глядишь, кто другой умнее станет.

– Возражаю! Эти кретины там так нагадят, что потом не расхлебать будет.

Это Николаич голос подал.

– Да много ли беды от десяти идиотов? – хмыкает Михайлов.

– И от одного беды может быть столько, что потом ротой не расхлебать.

– Мы за ними присмотрим. Пока будем дрова собирать, охрана и приглядит.

– Ага. Они частью сдохнут, частью сбегут. Попутно устроят гажу мазелиновую, походя… – упирается Николаич.

– Так что нам, заградотряды выставлять? – недовольно спрашивает Овчинников.

– Неплохо было б. Потому как в обязанностях заградотрядов было и не допускать малолетних романтиков на фронт.

– А что прикажете – работать они не хотят и не умеют. В гарнизон идти или еще как-либо служить – свободолюбивы слишком. А кушать хочется вкусно и обильно. И? – иронично вопрошает комендант.

– Что – и? Но посылать их в дело… Это ж не в компьютерные стрелялки играть, – по-прежнему невозмутимо парирует Николаич.

– Раз у тебя нет ничего внятного, то поступаем, как запланировано.

– Ну хотя бы баб детородного возраста не пущать и парней лет до двадцати пяти, – дергает меня за язык враг рода человеческого.

– Вот-вот, доктор, это и есть фошизьм – ограничение свободы воли, действий и упор на чисто биологические элементы в противовес духовному, – менторски ставит меня на место неожиданным предложением Николаич.

– И расписки возьмите хотя бы. Типа: в случае моих неудачных действий, поставивших под угрозу чужие жизни, отвечаю жопой.

– Это как так?

– А пятьдесят палок по тупой заднице, чтоб голова лучше думала, – схватывает на лету идею своего дружка Петр Петрович.

– Да ты, Михайлов, еще хуже сатрап… Нет уж, предупредим, расписки, пожалуй, пусть пишут, но без палок и ограничений. Нагадят разок себе в штаны – потише себя станут вести. А то доиграемся до эсэров и анархистов… Хотят свободы – пусть получат, – ставит точку начальство.

Начарт сухо сообщает, что у него без изменений. Отремонтировали станки у старинных орудий. Людей для выезда выделил. Все в штатном режиме.

Званцев тоже краток: доставлен груз из бракованных сигнальных патронов – вышел срок годности и, видимо, хранились нелучшим образом. Картонные гильзы раздуло как раз там, где размещается таблетка. По его мнению, можно эти боеприпасы утилизировать – таблетки ракет использовать при зачистке в подъездах, а порох дымный отдать начарту.

Сапер торопится и потому тоже очень кратко информирует: сегодня при поддержке гарнизона и патрулей комендантской службы взялись за раскулачивание стройки напротив «Летучего голландца». Нашли четырех живых строителей и живого сторожа, они заперлись в балке и теперь активно вывозят с территории стройматериалы. Много железных конструкций, бетонных блоков, а главное – есть строительная техника на ходу, что особенно ценно. Просит извинить, надо идти, поскольку свой глаз – алмаз.

Последней говорит дама из Монетного двора. Из колец и перстней сделали четыре перчатки на левую руку. Показывает одну из них. Очень что-то знакомое… Точно, была такая мода у богемы – на каждую фалангу пальца по перстню, перстни сочленены друг с другом, и получается такой залихватский напалечник из ажурного металла. А монетодворские еще и со вкусом это все сделали плюс добавили наладонники, не позволяющие укусить ребро и тыл ладони. Красиво сделано, и укус такая боевая рукавичка выдержит. Опять же краги укреплены металлом. Блестит со страшной силой, но явно не серебро. Перчатки передает Овчинникову. Причем вид у дамы такой, словно герцогиня снизошла к дежурному, нет, не к лакею, но и не к герцогу.

Овчинников подводит итог:

– Бронегруппа из двух БРДМ с автобусом выдвигается по маршруту Сытный рынок – Финляндский вокзал – Калининская площадь – проспект Металлистов. По возможности следует держаться у Невы, тогда возможна поддержка с воды – катер со стрелками будет сопровождать. «Хивусы» подойдут через два часа, в случае нештатной ситуации помогут организовать эвакуацию.