Выбор (ЛП) - Блэк Шайла

— Не нужна мне долбанная выпивка, — прорычал Бек. — Я хочу шлепать тебя по заднице до тех пор, пока не получу ответы.

Сет фыркнул:

— Я только что подумал о том же.

— Какого… Зачем во имя вечного ада ты… — пробормотал Бек, очевидно, слишком ошеломленный — или слишком разозленный — чтобы связать предложение воедино.

— Предложила долбанному Риверу Кендаллу свою девственность? — Сет не смог сдержать рычания в своем голосе.

— Именно, — Бек ткнул большим пальцем в его сторону, обрушивая на Хэвенли всю тяжесть своего недовольства.

Она посмотрела на свой бокал, вино выплеснулось из бокала, когда ее рука задрожала.

— Вас не должно волновать, девственница ли я до сих пор.

Сет замер.

Одной рукой Бек схватил бокал и швырнул его на островок, большой палец другой он прижал к ее подбородку и вынудил ее поднять на него взгляд.

— Хочешь сказать, что уже нет? Если ты отдала свою девственность не Риверу, то кто, блять, ее забрал?

Хэвенли уклонилась от его вопроса. Бек ответил словесным выпадом, и они продолжили бросаться язвительными репликами. Каждая из ее уверток чертовски расстраивала Сета, но он отдавал должное её смелости. Она не поджала хвост и не убежала. Она вырвалась из рук Бека, вздернула подбородок и спокойно приняла их ярость.

Как бы ему ни хотелось установить дисциплину, которая гарантировала бы, что она больше никогда не будет лгать ему, он не мог отрицать, что находил ее потрясающе красивой.

Но он наслушался достаточно.

— Хорошо, это еще один парень, чьи пальцы… и язык… побывали внутри тебя. Думаю, что имею право знать, кто предположительно сорвал твою вишенку.

Она снова попыталась увильнуть и уклониться. Он подыграл ей с минуту, чтобы посмотреть, выдаст ли она информацию. Но признание в том, что его первый сексуальный контакт произошел в мужском туалете Белого замка в четырнадцать лет, не убедило ее быть столь же откровенной. Его терпение было на исходе.

Очевидно, как и у Бека.

— С кем ты трахалась? — потребовал доктор. — Мы ждем ответа.

— Ни с кем, эм… кого вы знаете.

Когда она снова попыталась освободиться от них, Бек схватил ее за запястья и попытался прижаться к ее лицу, находясь в нескольких дюймах от ее раскрасневшихся щек. Сет изо всех сил старался не сожрать ее на месте. Ее дрожащая нижняя губа и то, как она провела по ней языком, заставили его кипеть и жаждать ее. Неужели она не понимала, как чертовски сильно он нуждался в ней?

— Давай попробуем правду.

Когда Бек рявкнул, Сет обогнул Хэвенли так, чтобы они окружили ее — чтобы она не смогла убежать — и схватил ее волосы в кулак. Он тянул, пока не привлек ее внимание, затем наклонился к ее уху:

— Если снова солжешь, мы отыщем тихий уголок и докажем, что наши угрозы отшлепать тебя не были пустыми.

Он взглянул на доктора. Да, возможно, он выдал слишком много, но один взгляд сказал ему, что Бек полностью согласен с ним.

Бледные щеки Хэвенли вспыхнули румянцем. Пульс на ее шее участился. И когда Бек обхватил ее лицо ладонями, она ахнула. Черт, Сет видел, как раскрылись ее глаза, как расширились зрачки. Не пропуская выпуклости ее сосков под тонкой красной футболкой. Затем аромат ее возбуждения ударил ему в нос, и он был чертовски готов снести дом — черт возьми, весь мир — чтобы затащить ее в свою постель. Чтобы вернуть ее в свою жизнь.

— Отшлепаете меня? Я не непослушный ребенок, — ее голос звучал нервно и с придыханием.

— Нет, но это не остановит нас от порки твоей попки. Потому что, позволь мне сказать тебе, девочка, ни один другой мужчина не сделает тебя женщиной.

— Только один из нас, — вмешался Сет.

Сету очень не хотелось признавать это, но он, черт возьми, предпочел бы, чтобы она отдалась Беку, который тоже отдал свое сердце Хэвенли, чем Риверу или незнакомцу, который сделает его убийцей в тот момент, когда он прикоснется к ней.

Его мысли неслись со скоростью девяносто миль в минуту, но он увидел, как гнев Бека мгновенно уступил место голоду. Доктор наклонился к ней, вытянув губы. Сет откинул назад копну ее шелковистых светлых волос, пока их глаза не встретились. Момент разворачивался как в замедленной съемке. Она моргнула, глядя на него, умоляя о пощаде, хотя ни слова не слетело с ее сочных губ. Удерживая ее пристальный взгляд, он намеренно обнажил ее уязвимое горло для Бека. Ее глаза потемнели. Хэвенли теперь не пыталась никуда уйти. Ей это нравилось. Она хотела их. Он не пропустил мурашек, пробегающих по всему ее телу, или резких вздохов ее возбужденного дыхания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Да… То, что он чувствовал прямо сейчас, когда воздух сгущался вокруг них троих… Он не был уверен, что кто-нибудь из них будет петь ей "С днем рождения". Они с Беком затащат ее в постель. А потом захотят получить кое-какие ответы.

Твою мать.

Внезапно в его ушах зазвенел ужасный пронзительный звук.

Звук был слишком похож на сирену, чтобы не привлечь его внимания. Он резко выпрямился и оглядел кухню:

— Какого хрена?

С этого момента все пошло под откос.

Как дикий зверь, Хэвенли вырвалась из их крепкой хватки и попыталась вытащить свой телефон из заднего кармана. Ее руки так сильно дрожали, что она дважды чуть не уронила трубку, прежде чем ответить.

— Папа, что случилось? С тобой все нормально?

Взгляд подтвердил Сету, что Бек так же ничего не знал о том, что ее отец был на экране.

Через несколько секунд паника Хэвенли дала понять, что её отцу потребовалась какая-то неотложная медицинская помощь. Затем Сет помог им забраться в его машину, и они помчались в больницу. Не потребовалось много времени, чтобы установить, что у этого человека было аутоиммунное заболевание, о котором Хэвенли говорила с Беком в строго академической манере. Очевидно, она не упомянула, что все ее вопросы о болезни имели какое-либо отношение к человеку, который дал ей жизнь и вырастил ее.

К тому времени, когда они добрались до больницы, стало еще яснее, что тайная болезнь ее отца была лишь верхушкой его медицинского айсберга…

Пока Бек проверял, как там Эйбл, когда тот проходил лечение, Сет уговорил Хэвенли спуститься в холл выпить свежего кофе.

Они сидели вместе в почти пустынном кафетерии, и в его голове возникло ощущение дежавю. Их первый разговор состоялся за безликим белым столом посреди такой стерильной обстановки, как эта. Тогда он был ослеплен. Он был сбит с толку и чертовски зол… но, черт возьми, все еще ослеплен сейчас.

Он уставился на Хэвенли — на ее заплаканное лицо и опущенные плечи. Усталость навалилась на нее. Сет больше не мог этого выносить.

Он потянулся к ней и испытал такое мучительное облегчение, когда она положила свои пальцы на его ладонь.

— Ангел, я могу только представить, под каким давлением ты находилась, пытаясь справиться со всем этим самостоятельно. Почему ты ничего не сказала? Бек — чертов доктор. Он мог бы помочь. Черт возьми, я бы…

— Ни одна из моих проблем не была твоей, — она опустила взгляд на чашку кофе перед собой и глубоко вздохнула: — После восьми лет ты привыкаешь жонглировать всем в одиночку. Может, для тебя это звучит как оправдание. Я не ожидаю, что кто-то, кто не был на моем месте, поймет.

Она была права, он не понимал. Но сейчас не время преследовать ее в поисках ответов. Сегодня ей нужна поддержка, тем более что она выглядела так, словно вот-вот развалится на части.

Он откинулся на спинку стула и развел руки в стороны:

— Иди сюда, ангел. Ты выглядишь так, будто тебе не помешал бы друг. Почему бы тебе не позволить мне обнять тебя?

Слезы наполнили ее глаза, когда она замешкалась, затем вскочила со стула и заползла к нему на колени. Крепко обняв ее, он провел рукой по ее голове:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я боюсь, — она шмыгнула носом. — Смерть отца — мой наихудший кошмар.

— Я знаю, — прошептал он. — Но если это случится, я буду здесь для тебя. Я не знаю, каково это — смотреть, как отец медленно угасает, с тех пор как я внезапно потерял своего. Но я понимаю это горе. Я могу выслушать тебя и выразить сочувствие. Думай позитивно. Бек позаботится о том, чтобы Эйбл получил лучшую из всех возможных медицинскую помощь.