Многогранники - Способина Наталья "Ledi Fiona"

— Ты из-за Машки уезжаешь? — напрямик спросил Димка.

— В том числе, — не стал отпираться Крестовский, неотрывно следя за дорогой.

Димка некоторое время его рассматривал, пока количество красных пятен на щеках Крестовского не увеличилось вдвое, а потом, сжалившись, отвернулся. Осознавать, что он все еще может вывести Крестовского из равновесия одним взглядом, было необъяснимо приятно. Из-за такой мелочи собственная значимость вырастала на глазах.

— Я боюсь, что они могли выбросить телефон. Вдруг Лялька ему окончательно поверила? — после продолжительного молчания произнес Крестовский.

— Не думаю, — тут же откликнулась Машка.

— Ты ее вообще не знаешь, — заметил Димка.

— Ей пятнадцать. Она влюбилась, но она не может не сомневаться и не бояться, Дим. Она меняет всю жизнь. Она не выбросила бы телефон так быстро. Это же лишиться единственного шанса все переиграть.

В Машкиных словах был резон, и Димка решил не спорить, потому что эта мысль давала надежду на хороший исход. А ему очень нужна была эта надежда. Он уже терял ее однажды и знал, как чудовищно жить без нее.

— Они двинулись, — вдруг произнес Крестовский и напряженно спросил: — Телефон не сядет?

— Чей? — не понял Димка.

— Тот, который у Ляльки.

— Я не знаю. Я его не заряжал давно. Но его и выключенный можно отследить. Я проверял.

Крестовский кивнул, а Димка зачем-то сказал:

— Это мамин. Она его забыла перед отлетом на моей кровати. Я понимаю, что это чушь, но мне приятно, что он есть. Что я могу на него позвонить. И с него — на свой. И можете считать меня психом, — агрессивно закончил он, ожидая смеха или комментариев, и очень удивился, когда Крестовский все так же спокойно произнес:

— Мне тоже было бы приятно видеть этот номер во входящих.

Машка ничего не сказала, и Димка отвернулся к окну, потому что в глазах вдруг защипало.

Вскоре Машке позвонила мама, и та принялась шепотом оправдываться в трубку, а потом с вызовом заявила, что ушла с уроков к Крестовскому, потому что тот завтра улетает. Ирина Петровна, вероятно, онемела от такой наглости, потому что Машкина трубка надолго замолчала. Димка же, не удержавшись, повернулся к Крестовскому. Тот неотрывно смотрел на дорогу и делал вид, что ничего особенного не происходит, но Димка видел, каким пунцовым он стал. Димка открыл было рот, чтобы отвесить какой-нибудь комментарий, возможно, непристойный, но неожиданно ему стало жаль Крестовского. Тому реально не повезло: из всех девчонок универа запасть именно на Машку.

А потом Ирина Петровна начала орать. Димка однажды уже слышал ее ор на Машку, поэтому удивился меньше, чем мог бы, а вот с Крестовского слетела вся невозмутимость. Он вздрогнул так, будто никогда не слышал, чтобы люди кричали, и бросил обеспокоенный взгляд в зеркало заднего вида. Димка обернулся, чтобы посмотреть на Машку. Та кусала губы и, кажется, готова была зареветь.

Крестовский начал перестраиваться в правый ряд, вероятно, чтобы высадить Машку и отправить домой. Но Машка вдруг со злостью сбросила звонок и выключила телефон, после чего утерла все-таки побежавшие слезы и с вызовом спросила:

— Зачем ты притормаживаешь?

— Маша, — осторожно начал Крестовский, — давай мы тебя высадим, вызовем тебе такси и ты поедешь домой? Не нужно конфликтов из-за…

— Крестовский, будь так любезен, не решай за меня, что мне делать.

Димка демонстративно присвистнул. Крестовский бросил на него мимолетный взгляд и глубоко вздохнул, явно намереваясь продолжить дискуссию.

Это он, конечно, зря. Машка ведь тоже орать умеет. Этот Ромео недоделанный просто пока не в курсе. Несколько секунд Димка всерьез размышлял, хочет ли он, чтобы Машка предстала перед Крестовским в невыгодном свете, а потом решил, что нет, не хочет. Сам не понял почему. Поэтому, стоило Крестовскому произнести «Маша», как Димка положил ладонь ему на плечо и ощутимо сжал.

Крестовский, вздрогнув, покосился на Димкину руку, но, к счастью, намек понял и заткнулся. В машине повисла неуютная тишина.

Как и предсказывал Крестовский, в середине дня трасса на выезд из города была еще не загружена, поэтому им удалось довольно быстро выбраться из Москвы.

Когда, по данным навигатора, до Ляльки оставалось полтора километра, начал накрапывать мелкий дождик. Димка, ненавидя себя за дрожь в голосе, спросил:

— А что мы будем делать, когда их догоним?

Крестовский ответил сразу, будто у него был план:

— Заставим остановиться и заберем Ляльку.

Димка посмотрел на него в удивлении:

— Ты серьезно? А если у него оружие?

— Волков, хватит смотреть сериалы. Он запудрил Ляльке мозги, чтобы она с ним сбежала. Твоего дяди в городе нет, от тебя полиция отделалась, о телефоне Ляльки он не знает. Зачем ему оружие?

Димка отвернулся к боковому окну, думая, что Крестовский либо наивен до безобразия, либо говорит так, чтобы всех успокоить. В обоих случаях их мероприятие выглядело паршиво. Димка опустил взгляд на мобильный Крестовского, который все еще держал в руках, ожидая, что он зазвонит и дядя Лёва решит все проблемы. Мобильник молчал. Голос подала Машка:

— Почему они так долго выезжают из города?

— Почему долго? Нормально, — тут же откликнулся Крестовский. — Он отвез Димку в институт, потом ему нужно было вернуться, а потом выехать по трассе в противоположном от дома Волковых направлении. Все это — время.

— Все равно долго. Димка успел туда-сюда смотаться.

— Ага. И вы тоже много чего успели, — нервно вставил Димка, хотя и не собирался, но чем ближе они были к Ляльке, тем труднее ему было держать себя в руках.

— Дим, если хочешь, мы можем поговорить об этом прямо сейчас, — отозвался Крестовский, — но, мне кажется, лучше…

— Не хочу я, — огрызнулся Димка, а Машка добавила с заднего сиденья:

— Прости.

И Димке стало совсем тошно.

Машину Андрея он увидел издали. И ведь не знал, что это именно она, но почему-то при взгляде на темный «форд» сердце зачастило.

— Вон он, — указал Димка.

Крестовский прищурился, будто мог разглядеть что-то сквозь тонированное заднее стекло, а потом произнес:

— Сейчас пойдет расширение дороги. Мы его догоним.

— А дальше? — спросила Машка.

— Впереди три светофора. На каком-нибудь подрежем, когда скорость будет небольшой.

— Дядя Лёва тебя убьет за машину, — предрек Димка, зная, как трепетно крестный относится к своему автопарку.

— Тогда сможешь забрать себе мою коллекцию самолетиков, — усмехнулся Крестовский, нервно барабаня пальцами по рулю.

— Придурок, — озвучил свою мысль Димка и впился взглядом в «форд», который ехал через две машины от них.

План Крестовского был хорош. Димка признал это, когда они подъезжали к первому светофору. Крестовский внаглую перестроился в левую полосу, не обращая внимания на сигналы, сопровождавшие его маневр. У светофора они почти поравнялись с машиной Андрея. То, что за рулем именно Андрей, Димка теперь уже видел четко. Нервировало то, что окна в машине затонированы и Ляльку разглядеть не удавалось, но Димка решил не накручивать себя раньше времени.

— А почему на переднем сиденье никого? — нервно спросила Машка, которая вновь уселась по центру.

— Маша, пристегнись! — подал голос Крестовский, и Димка с удивлением услышал в его голосе нотки дяди Лёвы.

— Я пристегнута, — огрызнулась Машка и демонстративно оттянула ремень безопасности.

Толку от такого пристегивания, конечно, не было никакого.

— Тогда сядь позади меня, — все тем же тоном произнес Крестовский.

— Рома! Ты еще его не подрезаешь, — вновь зачем-то огрызнулась Машка.

Умом Димка понимал, что она просто злится и норовит задеть Крестовского исключительно от всеобщего нервяка, но со стороны это выглядело тупо, и Димка впервые подумал о том, насколько же по-идиотски обычно ведет себя сам.

— Маш, — он решительно повернулся к Машке, — делай, как тебе говорят, раз уж оказалась здесь, — и после паузы добавил: — Пожалуйста.